Возвращение на остров (ЛП)
— Если на тебе подвязки, игра окончена. — Она протянула руку между ног и плотно обернула ткань платья по бедрам, прикрывая свою тайну. — Зачем тебе носить их без чулок?
Она просто пожала плечами.
— Это твоя игра. Это то, во что ты хотел сыграть? — Я моргнул, увидев ее смелость, и тихонько усмехнулся.
— Нет, я хотел задать еще один вопрос.
Ее бровь с любопытством приподнялась, но она оставалась тихой.
— Если бы тебе нужно было выбрать новое животное для танцев, какое бы ты выбрала? — Она нахмурилась, вспомнив, как Гарви потребовал, чтобы я выучил какой-то местный ритуал танца, чтобы выразить то, что я узнал от животного.
«Они могут научить вас тому, чего вы никогда не увидите, — сказал он, и я подумал о Маленьком принце: — Важно то, чего нельзя увидеть». Я не видел любви, но чувствовал ее, когда был рядом с Джулиет.
— Я начну, — сказал я, усаживаясь на колени и поглаживая ее бедра, соблазнительно близко к спрятанному нижнему белью. — Я узнал от лисицы, что дружба важна. Быть ответственным за другого приятнее, чем быть ответственным только за себя. Что я должен научиться ценить и просить разрешения, а не просто брать. — Она смотрела на меня, мои руки замерли на ее коленях. Я надавил, наклонился и поцеловал ее. Затем подошел к дивану и сел, положив руку на подлокотник. Она смотрела на меня, и я видел, как за красивыми фиолетовыми глазами крутятся шестеренки.
— Ты все еще ищешь искупления? — спросила она, глядя на меня. Свободный материал ее платья сполз с одного бедра, обнажая то, что я считал одетым на нее. Застежка на поясе с подвязками, свисающая с внутренней стороны ее бедра — белая, безупречная, искушающая меня.
— Да. И я буду делать это до конца своей жизни.
— Поэтому ты хочешь жениться на мне? — Она удобно устроилась в кресле, слишком далеко от меня.
— Нет, я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя. Я хочу быть безумным с тобой.
Комментарий заставил ее улыбнуться, и Джулиет медленно встала. Олицетворенное соблазнение, она была островной богиней, когда сделала небольшой шаг и встала между моими коленями.
— Хорошо, — начала она, перекидывая распущенные волосы через одно плечо и прижимая свои бедра к моим.
— Я узнал от змеи, что какой бы опасной та ни казалась, она только пытается выжить. Она не хочет быть одинокой. Несмотря на укус, у нее есть мягкая сторона. — Джулиет сидела у меня на коленях, платье разошлось, обнажая ленту с высокой талией для подвязки и кружевную ткань на той части ее тела, которую я ценил.
— Змея научила меня, что я не хочу больше оставаться одна, и если я забочусь о нем, он позаботится обо мне.
— Меня волнует все, что связано с тобой, — сказал я, потянувшись к ее челюсти, когда она прошлась по моей длине, расстегивая мою молнию. Она отодвинулась, и из ее горла вырвалось урчание.
— Я знаю, — прошептала она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. — Я доверяю тебе. — Эти слова значили больше, чем ее любовь, и в одно мгновение я накрыл ее губы своими. Я перевернул ее на спину, расположив ее на подушках, пока терся о нее. Платье распахнулось, доказывая, что разрез поднимался до уровня завязок на ее груди. Я дернул за них, и оно предстало передо мной: кружевное белье девственно-белого цвета. Грудь, едва прикрытая полу-бюстгальтером, созрела для меня, ее соски торчали из-за верхней складки.
— Черт возьми, — прошипел я, глядя на нее сверху вниз. Мой рот наполнился слюной, я не знал, с чего начать. Она была деликатесом, и мне хотелось ее вкусить. Я потянул вниз едва заметные чашки бюстгальтера, подняв ее груди вверх, соски оказались в центре моего внимания. Я накрыл губами один, посасывая его, пока возился с поясом. Я сел, и резкий щелчок кожи, снятой с петель, поразил ее.
— Я никогда не причинил бы тебе вреда, — сказал я, снова опускаясь к ней.
— Я знаю это, — сказала она, глядя на меня невинными, готовыми глазами. Я пальцами отодвинул кружевное ничто, скрывающее ее жар, и скользнул одним пальцем внутрь нее, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию.
— Ты собираешься стать моей женой, — заявил я, когда пальцем скользнул глубже, чувствуя ее тепло, прежде чем отодвинуться, дразня то место, которое могло бы подтолкнуть ее к краю.
— Да. — Джулиет пальцами жадно потянулась к моей шее, но я остался, сидя над ней, глядя вниз, туда, где я вошел в нее своими пальцами. Потом расстегнул молнию на штанах, стянув их по бедрам, чтобы обнажить себя, так как не надел белья. Она ахнула и нежными пальцами потянулась к моему члену, мягко дернув, я дернулся в ее ладони.
— Мы собираемся оставить все это, — сказал я, восхищаясь ее скудным нарядом, платье растянулось под ней, перекинувшись через диван. Я отодвинул трусики в сторону и вошел в нее. Балансируя над ней, поставив одно колено на диван, а другое вытянул к полу. Я смотрел, как входил в нее снова и снова. Ее белое кружево контрастировало с моими черными штанами, спущенными до бедер. Она была воплощением добра, но я не был злом. А был всего лишь мужчиной — мужчиной, который хотел женщину. Мои толчки усилились, и она встречала меня с такой же поспешностью. Я упал вперед, когда ее руки потянулись к моей заднице, заставляя меня прижаться к ней. Она ничего не сказала, но давление ее пальцев подсказало мне — сильнее, быстрее, глубже. Я никогда не смогу погрузиться достаточно глубоко.
— Мышка, — прошипел я, предупреждая ее, что близок, и дневная эйфория смешалась с этим моментом. Я протянул руку между нами, поглаживая ее, пока врезался в нее. Все признаки — мягкий вздох, крепкое сжатие, бедра напряглись вокруг моих.
— Вот и все, детка. Возьми меня.
Она взорвалась с моим именем на губах, и я ответил, наполнив ее, пульсируя внутри нее, наслаждаясь теплом. Мне пришла в голову мысль, что она удерживает мое семя. Однажды. Я молча помолился за семью.
Глава 26
Джулиет
Я выхожу замуж. Мне все еще трудно поверить, что он спросил, и я сказала «да». Затем он решил познакомить меня со своими родителями.
— Меня не волнует, одобрят они тебя или нет. Я просто хочу познакомить вас, — сказал он на следующее утро.
— Не одобрят? — спросила я, наморщив лоб. — Будет проблема, потому что это же я, верно?
— Моя мама не простила меня, но и не отреклась. Она не рискнула бы рассердить моего отца, высказав свое мнение. Однако, я думаю, что она заметила, что я не был на свиданиях почти два года. Моего отца не волнует любовь, но его волнует престиж. Гудвины — это такая же семья, как мы, но я уже объяснил. Эбби просто друг.
— Ей это не понравится. Я ей не понравлюсь, — пояснила я, ковыряясь в завтраке. Он потянулся через стол и взял меня за руку.
— Меня не волнует, нравишься ли ты ей. Я знаю, это кажется резким, но это правда. Ты мне важна. — Он усмехнулся. — Мы не живем рядом с ними. Нам не нужно с ними часто видеться, но встреча с нами немного сгладит ситуацию.
— Но я же девушка, — сказала я, понизив голос и глядя в окно. Нас встретил еще один солнечный день, но внутри меня было облачно. Под моей кожей бушевала буря. Я не хотела встречаться с людьми, которым он не доверял, но все же они были для него важны.
— И это я тоже объясню, — сказал он не так уверенно, как обычно.
— Мы могли бы сбежать, — предложила я, зная, что не хочу большой свадьбы. И я, определенно, не могла сказать Миллеру, иначе он сошел бы с ума.
— У меня уже есть план. — Он подмигнул. — Но сначала мы с ними встретимся.
***Когда самолет приземлился, я сжала руку Така. Мои нервы заставили мое сердце ускориться. Забрав чемоданы, нас встретил водитель. Разделение, которого я так боялась по возвращении, происходило прямо сейчас. Минута за минутой он ускользал от меня, как в одном из тех снов: когда ты к чему-то тянешься, а это ускользает еще дальше. Так сидел на заднем сиденье немного отодвинувшись от меня. Моя рука лежала на его бедре, а его рука лежала на моей. Он смотрел в окно, пока мы проезжали через город. К моему удивлению, он отвел меня к моему дому в Сент-Майклс.