Чужестранка. Дилогия

— Нет, — серьезно ответила я. — Не слишком.
— Ты есть хочешь? — спросила я через некоторое время.
— Просто умираю с голоду. — Он наклонил голову и легонько куснул меня за грудь, потом с улыбкой посмотрел на меня и добавил: — Против обыкновенной еды тоже не возражал бы.
Он перекатился на край постели.
— В кухне есть холодное мясо и хлеб, да и вино найдется. Пойду схожу и принесу нам что-нибудь на ужин.
— Нет, ты не вставай. Я сама схожу.
Я соскочила с кровати и направилась к двери, накинув поверх рубашки шаль, так как в коридоре было, конечно, холодно.
— Погоди, Клэр! — окликнул меня Джейми. — Лучше позволь мне…
Но я уже отворила дверь.
Мое появление было встречено хриплым приветственным ревом пятнадцати мужских глоток, обладатели которых расположились у камина в большой нижней комнате, выпивая, закусывая и занимаясь игрой в кости. На мгновение я застыла в полном ошеломлении у перил галереи, а пятнадцать ухмыляющихся рож пялились на меня снизу, освещаемые отблесками огня.
— Эй, барышня! — гаркнул этот обормот Руперт. — Вы еще держитесь на ногах? Может, Джейми не справился со своими обязанностями?
Его остроумная реплика была встречена взрывом смеха, и тотчас посыпались шуточки по адресу Джейми и его удали — одна грубее другой.
— Если вы привели Джейми в негодность, я буду счастлив заменить его, — предложил молодой парень, черномазый коротышка.
— Нет-нет, барышня, он не подойдет вам, возьмите лучше меня! — заорал другой.
— Она не возьмет никого из вас, ребята! — проревел пьяный Мурта. — После Джейми ей вот что нужно!
И он взмахнул над головой огромной бараньей костью, вызвав в комнате еще один приступ невероятного хохота.
Я бросилась назад в свое убежище, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной, уставившись на Джейми — он лежал голый на постели и содрогался от смеха.
— Я пытался тебя предупредить, — задыхаясь, еле выговорил он. — Видела бы ты сейчас свое лицо!
— Что делают там все эти люди? — прошипела я.
Джейми ловким и красивым движением соскользнул с кровати и, передвигаясь по полу на коленях, принялся собирать разбросанную как попало одежду.
— Свидетели, — коротко пояснил он. — Дугал не хочет допустить ни малейшей возможности к расторжению нашего брака.
Он встал на ноги, держа в руках свой килт, и, улыбаясь мне, обернул его вокруг бедер.
— Думаю, что твоя репутация, англичаночка, непоправимо испорчена.
Даже не накинув рубашки, он направился к двери.
— Не ходи туда! — воскликнула я в приступе внезапного страха.
Взявшись рукой за щеколду, он улыбнулся мне.
— Не бойся, милая. Раз уж они свидетели, должны же они что-то увидеть. К тому же я не собираюсь голодать три дня из страха перед шутками.
Он вышел из комнаты, встреченный шумным хором одобрительных непристойностей; нашу дверь он оставил приоткрытой. Мне было слышно, как он продвигается к кухне, сопровождаемый поздравительными выкриками, грубыми вопросами и советами.
— Каково пришлось в первый раз, Джейми? Было у тебя кровотечение? — выкрикнул легко распознаваемый нахальный голос Руперта.
— Нет, но у тебя оно будет, старый негодяй, если ты не укоротишь язык, — отпарировал Джейми, и его ответ был встречен восторженным одобрением.
Шутки и насмешки продолжались все время, пока он находился в кухне, а потом возвращался и подымался по лестнице.
Я открыла дверь пошире, чтобы пропустить его; лицо у него пылало жарче огня в камине, а в руках было полно снеди. Он переступил порог, преследуемый финальным взрывом веселья, который я оборвала, захлопнув дверь и опустив щеколду.
— Я принес достаточно, чтобы мы с тобой некоторое время могли отсюда не выходить, — сказал Джейми, расставляя тарелки на столе и не глядя на меня. — Хочешь поклевать?
Я протянула руку у него за спиной, чтобы взять бутылку.
— Не сию минуту, — ответила я. — Первым делом я хочу выпить.
Несмотря на неопытность, от Джейми исходила напористая мужская сила, которая и возбуждала и покоряла меня. Я не хотела ни наставлять его, ни демонстрировать ему свой опыт и позволяла ему делать, что он хочет, изредка предлагая небольшие «коррективы» — например, попросила его переносить вес на локти, а не на мою грудь.
Все еще не насытившийся и слишком неловкий, чтобы быть нежным, он тем не менее отдавался любви с такой неослабевающей радостью, что я впервые подумала о девственности как о недостаточно оцененном товаре. При этом Джейми столь беспокоился, как бы не причинить мне боль, что это и умиляло меня, и несколько раздражало.
Во время нашего третьего сближения я вдруг напряженно изогнулась и вскрикнула. Джейми мгновенно отпрянул и замер с виноватым видом.
— Прости, — сказал он. — Я не хотел причинить тебе боль.
— Ты и не причинил, — ответила я, вытянувшись в блаженной истоме.
— Правда? — недоверчиво спросил он, внимательно оглядев меня.
И тут мне пришло в голову, что Руперт и Мурта во время своих поспешных уроков упустили из виду кое-какие весьма существенные пункты.
— Так бывает каждый раз? — спросил он в полном упоении, когда я просветила его.
Я почувствовала себя кем-то вроде японской гейши. Никогда не воображала себя в роли инструктора искусства любви, но заметила про себя, что в ней, оказывается, есть свои привлекательные стороны.
— Нет, не каждый раз, — ответила я, забавляясь его непосредственностью. — Только если мужчина — настоящий любовник.
— О! — У Джейми порозовели уши.
Я почувствовала некоторое волнение, заметив, что отвлеченный интерес сменяется возрастающей решимостью приступить к действию.
— Ты скажешь мне, как я должен вести себя в следующий раз? — спросил он.
— А ничего особенного и не надо делать, — ответила я. — Просто двигайся медленнее и будь внимателен. А зачем ждать? Ведь ты все еще готов к действию.
Джейми был удивлен.
— А тебе не нужно подождать? Я, например, не могу сразу же после…
— Ну, у женщин это по-другому.
— Да, я заметил, — пробормотал он.
Он обхватил мое запястье большим и указательным пальцами.
— Просто… ты такая маленькая. Я боюсь сделать тебе больно.
— Ничего подобного не произойдет, — нетерпеливо воз-разила я. — А если бы и так, то я вовсе не против.
На лице у него было написано удивленное непонимание, и я решила показать, что я имею в виду.
— Что ты делаешь? — в полном изумлении спросил он.
— То, что ты видишь. Не дергайся.
Немного погодя я пустила в ход зубы и надавливала ими до тех пор, пока он не втянул в себя воздух со свистом. Я остановилась.
— Я причинила тебе боль?
— Да. Немного, — ответил он сдавленно.
— Ты хочешь, чтобы я перестала?
— Нет!
И я продолжала — достаточно грубо — до тех пор, пока он вдруг не содрогнулся в конвульсии и не застонал так, словно я вырвала у него сердце. Он откинулся на спину, вздрагивая и тяжело дыша. Лежал и бормотал что-то по-гэльски, смежив веки.
— Что ты сказал?
— Я сказал, — отвечал он, открыв глаза, — что думал, сердце у меня разорвется.
Я усмехнулась, довольная собой.
— Мурта и компания не сказали тебе об этом?
— Они сказали. Но это было то, чему я не поверил.
Я рассмеялась.
— В таком случае лучше бы ты не рассказывал мне, что еще они тебе говорили. Ведь ты теперь понял, что я имела в виду, когда сказала о грубости. О том, что я не против?
— Да. — Он сделал очень глубокий вдох и медленно вы дохнул воздух. — А если бы я сделал то же с тобой, ты испытала бы такие же вещи?
— Понимаешь ли… — начала я и запнулась. — Я не могу сказать точно…
Все это время я делала все возможное, чтобы прогнать всякую мысль о Фрэнке, считая, что в постели должны быть только двое независимо от того, почему и как они там оказались. Джейми очень отличался от Фрэнка, телесно и душевно, но ведь существует сравнительно небольшое количество способов соединения двух тел, и для нас еще не определилась область интимности, в которой акт любви принимает определенный вариант. Чисто плотские сопоставления и сходства неизбежны, но оставалось и неизведанное, пусть и немногое.