Жестокие игры (Лира 2)
- Мне еще и деньги предлагать будут?
- А как же...
Предлагали не только деньги. В обмен на обещание 'обязательно передать графу нижайшую просьбу' мне пытались всучить украшения, ткани, меха, лошадей, щенков, птичек - юные леди так любят канареек! - редкие алхимические ингредиенты, заряженные накопители, антикварные книги и ценные бумаги.
- А Галия это все принимала?
- Когда как. Если была уверена, что граф удовлетворит прошение, могла еще и довесок потребовать.
- Ого! - невольно восхитилась я предприимчивостью бывшей любовницы Йарры. - А откуда она знала, что он подпишет, а что нет?
- В отличие от некоторых, она интересовалась его делами, - съязвил Тим, оторвавшись от документов.
- Пф!
- Не фыркай, лучше счета проверь. Я не успеваю...
С купцами, рыцарями - да-да, они тоже рвались ко мне, лордами я была неизменно вежлива и осторожна в словах, и за мной закрепилась слава оригинальной, но весьма мудрой особы. Я всегда была умной девочкой, и прекрасно понимала, что как бы я не относилась к Йарре, в глазах остальных в доме Первого Советника Княжества Райанов должны царить тишь да гладь. Это потом я могла орать в пустых залах, срывая голос, разбивать в щепки макивары и падать замертво на турнирном поле, намотав в кроссе не один десяток лиг. Это потом Тим, качая головой, уводил меня в спальню и помогал натереть сведенные судорогой мышцы лечебной мазью, укладывал в постель и, как в детстве, читал мне вслух. А по утрам я натягивала радушную улыбку на лицо и замшевые митенки на сбитые костяшки рук:
- Доброго дня, господа. Добро пожаловать в замок Йарра. ...О да, мне тоже очень не хватает Его Сиятельства.
Зато на решивших выразить свое почтение леди, еще недавно входивших в свору Галии, я отыгрывалась по полной - хамила, грубила, изводила, с милой улыбкой доводила до слез, будучи уверенной, что ТЕПЕРЬ они все проглотят. Я ведь помнила, прекрасно помнила их смешки, колкости, завуалированные и прямые оскорбления, которыми они осыпали меня с подачи Галии. И теперь мстила. С прямо-таки садистским удовольствием.
- А ты жестокая, - заметил Тим, услышавший мою отповедь набивающейся в друзья девице. - Зачем ты это делаешь?
Я мрачно улыбнулась, глядя из окна библиотеки, как несостоявшаяся подруга усаживается в карету, размазывая по лицу слезы.
- Когда мне было десять, эта милая девушка сказала, что место смесков - у свиного корыта, а не в графском замке. Назвала меня Хрюшкой, бросила на пол пирожное и предложила его съесть.
Смесками называют тех, у кого доля райанской крови меньше четырех пятых. Мой отец был райаном, а мать - лизарийкой.
- Почему ты мне не рассказала?!
- А что бы ты сделал?..
Тим грязно выругался.
- Ого, - уважительно покосилась я на него, - можно, запишу? - и пригнулась, уворачиваясь от подзатыльника.
- Только попробуй, - пригрозил строгий старший брат. - Рот с мылом вымою.
И ведь вымоет же, я однажды рискнула...
- Знаешь, я одного не понимаю. Где гордость этой Брайаны? - я задумчиво водила пальцем по оконной раме, прослеживая древесный узор. - Я ведь не в первый раз ее выгоняю! Но она возвращается, и делает вид, что ни-че-го не было! Совсем ничего! А ты даже половины того, что я ей наговорила, не слышал!.. Нет, погоди, - подняла я ладонь, не давая себя перебить. - Я понимаю, что, пока не надоем графу, ну или пока он не женится, буду центром местной светской жизни. Я помню, что Галия постоянно ссужала этой девице деньги, я знаю, что закладные на две трети земель ее отца - у Йарры, но... Я бы удавилась, но к смеску на поклон не пошла!
- Это не у нее гордости нет, это у тебя грех гордыни, - дернул меня за вихры Тим. - И откуда только!
- С кем поведешься...
- У меня столько нет, - фиглярски вывернул карманы Тимар.
Далеко впереди снова запылила дорога.
- Как думаешь, это ко мне, или к тебе?
- Ставлю на тебя, - Тим положил медяшку на подоконник. И выиграл.
- Тьфу! Достали!.. Знаешь, что? Гони-ка ты их в шею! Леди-шлюха ушла наводить красоту для Его Сиятельства, чтоб его лихоманка хватила!
- Лира!
- Что 'Лира'?.. Я уже почти семнадцать лет, как Лира! ...А если эта Брайана снова появится, я на нее собак спущу! Или каменных пауков!.. Шучу, - соврала я, успокаивая Тимара.
*
Сама я успокаивалась на тренировках. Отличное, знаете ли, средство - представить вместо мишени или мешка с песком графа, и бить, бить, бить, пока не останется ни сил, ни связных мыслей в голове.
В боевой транс я больше не входила, выныривала, даже нет, выпрыгивала из медитации всякий раз, когда замечала на горизонте своей пустыни темную полосу самума. Вызывать его было легко, а вот сдерживать... Честно говоря, я боялась. Я ведь не видела, не различала ни друзей, ни врагов, я сломала руку начальнику гарнизона, когда он попытался оттащить меня от наемника, и, если бы не Тим, неизвестно, чем и как все бы закончилось.
...а на другой чаше весов лежали возможности, которые давала ярость бури. Я помню, как растягивалось время, помню, как предугадывала удары своего соперника еще до того, как набухали мускулы на его теле, помню пьянящее чувство могущества... Это потом стало страшно, а тогда...
Сначала я надеялась, что с помощью самума избавлюсь от Йарры. Ну не будет же он, в самом деле, звать стражу, чтобы меня связали! У него ведь тоже грех гордыни! После увидела его тренировочный зал, эдакий филиал ада, и поняла, что до уровня графа не дорасту никогда. И заниматься там не стану, ибо жить хочу, а горящая смола, сюрикены, беспорядочно летящие стрелы и вооруженные реальным оружием фантомы этому отнюдь не способствуют.
В итоге, я оккупировала один из пустующих залов в гостевом крыле.
Большая светлая комната с высокими окнами, зеркальная стена, гладкий камень пола, нагревающийся от солнечных лучей. Под моим чутким руководством слуги сняли тяжелую люстру и повесили на ее крюк мешок с песком, расставили макивары вдоль стен, принесли несколько матрасов - отрабатывать кувырки на них гораздо удобнее. И поваляться можно, да.
Стреляла я по-прежнему на плацу, работала на выносливость на полосе препятствий, бегала вместе с солдатами вокруг турнирного поля. Не совсем вместе, конечно. Они - кучкой, я сама по себе. Но иногда, обгоняя десятку во второй или третий раз, я слышала ее капитана:
- Вашу мать, ногами шевелите, балеринки ярмарочные!
И улыбалась.
А бой со степным варваром, назвавшим меня хозяйской девкой, закончился позорной ничьей. Я прыгала вокруг него, как собачонка вокруг слона, но пробить эту гору мышц так и не смогла. Я злилась, краснела, шипела ругательства, и точка равновесия, сланцевый столб караванной тропы моей пустыни, розовел, вихрился алой мутью, будто в стакан упала капля крови. Но... Варвар оказался умнее меня - сделал шаг назад и, бросив щит и деревянный меч, опустился на одно колено:
- Простите меня, маленькая госпожа.
Помню оглушающую тишину во дворе и шум собственной крови в ушах, колющую боль в отбитой об варвара ноге и склоненную мужскую голову с десятком косичек, свисающих почти до самой земли. И - собственную ладонь, когда я, неосознанно подражая Йарре, протянула варвару руку. А он, вместо того, чтобы встать, поцеловал ее и прижал костяшками ко лбу:
- Мое имя Сэли, госпожа. Позвольте служить вам.
*
...- Ну и что ты с ним делать будешь, а? - Бушевал под дверью ванной Тимар, пока я грелась в горячей воде, укрытой слоем душистой пены. - Зачем тебе этот гризли?
- Гризли в горах, а он степняк. Значит - бизон, - сумничала я.
- Да хоть стрекозел! - Рявкнул Тим. - Зачем?
- Чтобы был!
- Под спальней караул нести? Или блох из пантеры вычесывать? А как к этому граф отнесется, ты подумала?
- Нет... - Притихла я.
Самое забавное, что 'не подумала' я еще дважды, буквально, на следующее утро, когда на поклон притащились избитые мной наемники - Кайн и Дирк. Это было настолько неожиданно, что я лишь шало кивнула, принимая их присягу. Магическую. Йарре такую только Тимар и Сибилл дали.