Странник. Трилогия

Время неумолимо приближалось к утру, и нам было пора возвращаться домой. Мне пришла в голову мысль оставить Лили в бункере, но я все-таки решил забрать ее с собой. К переводу красотки в новую тюрьму необходимо хорошо подготовиться, и кладовку можно освобождать только после того, как я покажу дорогу Первому. Полностью восстанавливать защиту бункера я не решился, а только забрал с собой стержень от механизма открытия замка в тамбуре бункера и приварил лучом Силы дверь в туннель.
Обратная дорога прошла без приключений, и мы успели вернуться до завтрака. Лили заняла свое место в подвале, а мы с Тузиком поднялись в кухню. Малхус снова принял облик большой дворняги и завилял загнутым хвостом.
«Сколько еще таится секретов в моем необычном друге?» — всплыла в голове запоздалая мысль, прерванная криком домоправительницы.
— Явились не запылились! — такой репликой встретила меня Арделия. — Я тут чуть с ума не сошла, а их все где-то носит!
— Успокойся, Арделия, и вместо того, чтобы кричать, накорми нас завтраком, я устал как собака.
Запал Арделии сразу иссяк, и она стала раскладывать еду по тарелкам. Мы с Тузиком вышли во двор, и я направился к колодцу, у которого меня уже дожидался Первый с полотенцем и мочалкой. Походы по грязным и пыльным подземельям чистоте тела не способствовали. Начинался новый трудовой день, полный проблем и забот.
 Глава 19 
 БОЙ В КАТАКОМБАХ 
 
Я проспал до полудня, но вереница предстоящих дел вывела меня из сладкого забытья и заставила вылезти из-под теплого одеяла. В кузнице весело стучали молоты, указывая на то, что в усадьбе бездельничает только один Валлин Бартолин. Проверив, как идут дела в кузнице, и помахав молотом около часа, я с работниками отправился на обед. Расспросив Ломара о свежих сплетнях в Шателье и не услышав ничего нового, я решил отправить на базар в Шателье Арделию и Молли. Женщины всегда, как губка, впитывают свежую информацию, и у меня были большие надежды на их природное любопытство. Экономка поначалу встала в позу и наотрез отказалась ехать в город, но пятьдесят империалов и приказ купить Молли и себе новую одежду, чтобы не позорить своего хозяина обносками, сделали свое благое дело, и уже через полчаса из ворот усадьбы выехала телега, управляемая одним из подмастерьев.
Оставшись с шаком и Тузиком, я занялся самым неотложным делом. На первом месте стояла ликвидация моей неграмотности. Мы с Первым расположились под навесом в конюшне, и шак начал мое обучение. Письменность на Геоне основывалась на эльфийском алфавите, состоящем из тридцати букв. Я занялся их заучиванием и составлением первых слов и предложений. Зная меранский язык, изучать имперскую письменность оказалось несложно. К возвращению Арделии я уже довольно бойко читал книгу, стыренную из комнаты Молли, только изредка прибегая к помощи Первого. Книга оказалась сборником геонских сказок, написанных для детей. Подобное чтение как нельзя лучше подходило для изучения письменности. Язык в книге был рассчитан на детей и не изобиловал заумными фразами.
Экономка накупила разного барахла, едва помещавшегося в телегу. Ее тарахтение о достоинствах новых штор и занавесок лишило меня надежды выудить что-то путное из этого потока слов. После ужина нам предстояло присутствовать на показе мод, устроенном Арделией и Молли. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь к сердцу женщины — через магазин женской одежды. Ворох тряпья, накупленного на базаре, вознес наших дам на вершину счастья, им не терпелось осчастливить и меня с Первым. Модный показ продлился почти до полуночи. Не то чтобы в гардеробе Арделии появилось много нарядов, просто количество деталей женского туалета на Геоне превосходило все разумные пределы. Чтобы надеть на себя все эти нижние юбки, кофточки и кружавчики, требовалось около получаса кропотливого труда. Лили, видимо, подсознательно чувствовала излишества геонской моды и надевала на себя минимум одежды, чем добивала местных мужчин с первого взгляда.
Дефиле наконец подошло к концу, и, отправив женщин спать, мы с Первым, облегченно вздохнув, спустились в подвал запрягать красотку. Я стоял возле открытой двери в кладовку и дожидался, когда Лили доест свою пайку. Неожиданно на лестнице застучали каблучки Молли, и девочка, словно вихрь, ворвалась в подвал. Я еле успел захлопнуть дверь в кладовку, но придвинуть шкаф мне не удалось.
— Дядя Валлин, я не показала вам свои новые туфельки! — запыхавшись, проговорила малышка. — Смотрите, какие они у меня красивые, у них каблучки как у знатной дамы и даже подковки есть.
Закипевшее во мне раздражение сразу улетучилось, и я, сделав вид, что потрясен красотой туфелек Молли, отвел ее наверх к матери. Мысль о том, что девочка заметила мои подозрительные действия в подвале, после сканирования мыслей Молли улетучилась. В голове у девочки, кроме мыслей о потрясающих обновках, ничего не было. Сдав юную модницу на руки Арделии, я снова спустился в подвал.
Дорога к бункеру Алоя заняла меньше часа, и мы с Первым, заперев Лили в камере, снова начали обыскивать помещения убежища. Шак просветил меня насчет алхимической лаборатории Алоя, открыв себя с новой стороны. Он рассказал, что прислуживал около трех лет магу в замке Таунод и хорошо разбирался в оборудовании, которым была заставлена комната. Оказалось, что эльф варил здесь не лечебные зелья и яды, а банально изготавливал наркоту. Эльфийская пыль добывалась из каких-то редких грибов, которые росли в глубинах джунглей на деревьях очень редкой породы и сами по себе наркотиком не являлись. Если наесться этих грибов, то получишь тяжелое отравление, и только отвар из них, а затем втирание этого отвара в кожу давало наркотический эффект. Человек легко подсаживался на это зелье и быстро сгорал в наркотическом угаре. Большого распространения этот наркотик у людей не получил из-за дороговизны и быстрой смерти наркоманов. У зелья оказался один неожиданный эффект: на эльфов наркотик действовал по-особому. Длинноухие являлись изысканными гурманами и жаждали возвышенных наслаждений, наркота из грибов напрочь сносила эльфам крышу, но при этом после втирания отвара в кожу они покрывались белыми пигментными пятнами. Наркоманов легко вычисляли и жестоко расправлялись с ними по эльфийским законам.
Запретный плод сладок, и среди эльфов нашелся умник, сумевший очистить наркоту от вредных примесей и получить эльфийскую пыль. Теперь наркотик не нужно было втирать в кожу, его достаточно было вдыхать, как земной кокаин. Наркомания захлестнула эльфов, и без того не очень плодовитое племя начало катастрофически вымирать. Теперь наркомана вычислить оказалось очень сложно, и война с этой заразой продолжалась более пятисот лет, но до конца избавиться от нее так и не удалось. По эльфийским законам за употребление эльфийской пыли полагалась смерть через сдирание кожи или посажение на кол. Плантации грибов уничтожались огнем, что для ушастых патриотов леса было чрезвычайной мерой. Так бы и заглохло производство эльфийской пыли окончательно, если бы не новая особенность этого препарата.
В борьбу за выживание эльфийской пыли включились люди. Наркотик для эльфов был абсолютным злом, но для людей оказался мощнейшим афродизиаком. Виагра тихо курила в сторонке и не могла соперничать с этим зельем. Древние старики показывали чудеса потенции и при этом сразу не отправлялись на кладбище, а реально молодели от сексуальных утех. Самые невинные и зашуганные монашки творили чудеса в постели и при этом не боялись забеременеть. Старухи буквально сходили с ума от сексуального наслаждения. При всем при этом эльфийская пыль не имела видимых побочных эффектов, кроме желания пользоваться ею постоянно. Такое положение дел не давало наркотику исчезнуть, но и производство его становилось хотя и прибыльным, но и чрезвычайно опасным бизнесом. Люди не имели доступа к эльфийским технологиям выращивания грибов, но среди эльфов всегда находились выродки, поставлявшие наркоту людям и эльфам. Алой оказался очень хитрой бестией и сам на эльфийскую пыль не подсел, а наладил канал поставки зелья в столицу империи.