Технарь (СИ)
Вот и новая задача. Первая из множества. Как мне проникнуть на корабль? Вспоминаю все, что мне известно о судах подобного типа. Есть! Где-то тут должны находиться резервные верфи, и хоть они и заблокированы, но они принимают поврежденные суда или суда с раненым экипажем. А значит, и я там смогу проскочить. Направляю истребитель в нужную сторону. Но что делать дальше? С истребителя мне в этом случае все равно не уйти. Ну, вернее, мне необходимо будет находиться на нем. Это нужно сделать, что бы охранные дроны зафиксировали наличие аварийного судна на борту линкора и доложили о нем. Но мне-то этого как раз и не надо. Ведь так узнают если и не обо мне, то по крайней мере о том, что на линкоре есть кто-то неучтенный.
Не пойдет. Но что тогда делать?
Мысль, в общем-то, верная. Это я про резервную верфь. Ее законсервированные доки наверняка позволят мне проникнуть на корабль. Однако что-то меня все-таки смущает в этом... Черт. Все верно. Каждое открытие приемных доков, даже аварийных, фиксируется и информация об этом уходит в головной искин корабля. Но что-то такое было и про эту самую резервную верфь. Вернее, про...
И я задумался. Да, я мыслил несколько не в том направлении. Верфи, даже резервные, должны кем-то обслуживаться. Это первое. И второе, более интересное. Это очень большое судно, и оно постоянно требует какого-то мелкого ремонта, который необходимо проводить не только внутри самого корабля, но и на его поверхности. А значит, как рядом с доками верфи, так и на поверхности всего линкора есть технические люки, через которые техники и ремонтные дроны могут попасть на внешнюю обшивку корабля.
А вот это уже то-то интересное. И если они не ломанутся в прыжок прямо сейчас, то время на то, чтобы пробраться внутрь через эти ремонтные шахты, у меня точно будет. Но что тогда делать со свой истребителем? Он уже успел засветить свое присутствие тут рядом с линкором. И я поглядел на приборную панель.
"А что, если... - и я усмехнулся. - А ведь это наверняка сработает. Особенно после сотни его собственных сообщений о травмированном пилоте. Ведь эти травмы могут быть совершенно разными".
После чего я начал задавать определенный список команд и вбивать определенный алгоритм действии. Прозанимался я этим вплоть до тех пор, пока мы не приблизились к нужным мне люкам. Тут я открыл кабину пилота, забрал свои и бывшего пилота этого истребителя вещи, тестер и мобильный ремонтный комплекс, без которых я бы в принципе не смогу проникнуть на линкор, загерметизировал кабину обратно и, оттолкнувшись от истребителя, дал ему команду.
- Вперед!
Линкор. Капитанская рубка. Главный пост операторов слежения. Несколько минут спустя
- Капитан, один из наших кораблей ведет себя странным образом, - обратился молодой лейтенант из группы слежения к находящемуся на капитанском мостике седовласому полковнику.
- Что у вас там? - спросил тот в ответ.
- Я проверил, еще несколько минут назад этот истребитель передавал сигнал бедствия и сообщение о том, что на его борту находится травмированный или недееспособный пилот, и судя по курсу, он направлялся к ближайшей верфи, готовой его принять. Однако сейчас этот истребитель ведет себя неадекватно. Он летит по странному касательному курсу, направляясь к одному из наших кораблей.
- Установите связь с его пилотом, - распорядился капитан линкора.
- Выполнено. Канал связи настроен. - И на общую панель главного экрана было выведено изображение лица пилота в скафандре.
- Пилот, с вами говорит полковник экспедиционного корпуса Граф Тренг. Назовите себя.
Однако в ответ раздался дикий истеричный смех. И истребитель, резко развернувшись на месте, устремился прямо в направлении доков, куда сейчас заходили на посадку звенья тяжелых истребителей.
- Что с ним? - удивленно посмотрел капитан.
- Звездная болезнь, - уверенно ответил руководитель их медицинской службы. - Видимо, сказался стресс от прошедшего боя. Сейчас через пару мгновений медицинские приборы проанализируют состояние пилота и нейтрализуют его.
Однако прошло уже достаточно времени, а ничего подобного не происходило. Пилот с диким смехом гнал свой истребитель вперед.
- Он опасен? - задал следующий вопрос седой полковник, обращаясь медику, и кивнул в направлении экрана.
- Судя по тому, что я вижу, он неадекватен, обколот разными препаратами... и при этом он до сих пор в сознании. А значит - да, он опасен.
Между тем с экрана вновь раздался истеричный смех. И все услышали подвывающее бормотание:
- Неввверррннныыые...
"Неужели фанатик?" - Пораженно подумал капитан линкора.
А через мгновение истребитель открыл огонь по швартующимся судам.
- Быстро, ответный огонь! - Распорядился полковник. - Уничтожите этого психа, пока он не натворил дел.
А с экрана все продолжалось:
- Всех убью, один останусь!.. - И уже гораздо громче: - Умрите, неверные!
И новая порция огня.
Вот один из входящих в доки рейдеров завертелся на месте, ему повредило маршевые двигатели. Тем самым он заставил притормозить остальные суда, создав свалку у доков, а этот псих все несся вперед. И в уши полковника бил истеричный и какой-то безумный смех.
- Так. Не ожидали? Ваша вера слаба! - раздавались реплики.
- Это фанатик,- неожиданно уверенно произнес медик, который что-то просматривал на своем планшете, - из радикалов. Я слышал о таких. Но их вроде всех арестовал и казнили.
- Похоже, не всех, - смотря на главный экран, прокомментировал полковник, а потом передал группе огневой поддержки: - Уничтожить его корабль. Быстрее! Это теракт!
Но было поздно. Этот мелкий юркий истребитель, будто заговоренный прошел сквозь сплошную пелену огня. Вот стало понятно, что у него отключились от перегрева бластеры. Это понял и обезумевший пилот.
- Это еще не все! - Прямо в экран произнес он.
И будто специально сквозь непрозрачный шлем подсветились его обезумевшие, красные от лопнувших капилляров глаза.
- Банзай! - Заорал этот псих, и его малый истребитель с неимоверной скоростью понесся вперед.
Несколько мгновений, и доки линкора сотряс взрыв.
Один небольшой корабль сумел нанести им урона больше, чем вся прошедшая тут операция.
- Сколько? - Тихо спросил полковник у сидящего рядом капитана.
Тот быстро пробежался по полученным данным.
- Четыре истребителя, один рейдер, повреждено две приемные шахты. Погибло двенадцать членов экипажа и шесть техников из обслуживающего персонала доков.
- Вот этим и страшны фанатики, - глядя в экран, произнес седой полковник, и, уже повернувшись к медику, спросил: - Как он смог пройти все проверки и попасть на корабль?
- Скорее всего, его внедрили через кого-то из своих, работающих на нас, я подниму медицинскую карту этого пилота и узнаю, у кого он проходил тестирование и обследование.
Тут вмешался руководитель службы безопасности.
- Прошу разрешение поручить доступ, - обратился он к капитану корабля, - к списку всех членов экипажа, проходивших тестирование и обследование у тех же специалистов. Это, как мы только что видели, потенциальная группа риска.
- Разрешаю, - дал свое согласие полковник. Он и сам понимал, что подобный инцидент на корабле очень сильно ударил по доверию к нему и его экипажу. Теперь возможен вопрос не просто о том, что они не справились с поставленной задачей и провалили миссию, а другой, более серьезный и опасный: не произошла ли утечка информации именно через их корабль? Слишком не вовремя выполз из своей норы этот фанатик!..
Но это всегда происходит имение таким образом, они бьют тогда и туда, где их никто не ждет и где они смогут причинить наибольший вред. И этот инцидент замолчать не удастся. Значит, придется еще раз связываться с прелатом. А как ему этого не хотелось делать...
Сначала доклад о провале операции, и буквально через несколько минут он докладывает о произошедшем на корабле теракте.
"Чувствую, это мой последний боевой рейд", - подумал полковник. И развернувшись к офицеру-связисту, распорядился: