Том 21. Письма 1888-1889
651. Ал. П. ЧЕХОВУ
8 мая 1889 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. II, стр. 357–360.
Год устанавливается по письму Ал. П. Чехова от 26 апреля 1889 г. (Письма Ал. Чехова, стр. 230–231), на которое отвечает Чехов. (Письма Ал. П. Чехова от 5 мая Чехов в то время еще не получил.)
…просил тебя выслать мне «Новороссийск<ий> телеграф». — См. письмо 646 и примечания * к нему.
…киевских газет с 1-го мая по 15. — Товарищество московских драматических артистов из Одессы выехало в Киев (см. примечания к письму 642 *), где гастролировало с 2 по 21 мая. Об «Иванове», сыгранном в бенефис В. Н. Давыдова, газета «Киевское слово» писала: «Эта драма, представляющая совершенно оригинальное явление, не похожее на обыденные типы гг. Крылова, Шпажинского и т. п., представляет выдающийся интерес» (№ 674, 14 мая, раздел «Местная хроника»). Рецензент Игла в номере от 18 мая (№ 676) писал: «Можно смело сказать, что ни одна пьеса из современного репертуара не произвела такой сенсации, не возбудила столько толков и пересудов в печати и в публике, как это первое драматическое произведение одного из самых талантливейших беллетристов нашего времени, А. Чехова, скромно озаглавленная самой распространенной на Руси фамилией „Иванов“. Весьма редко также встречалось, чтобы какая-либо пьеса, по ее исполнению, вызывала столь разнообразные и прямо противоположные отзывы, как это произведение начинающего драматурга <…> Прежде всего, <…> несомненно, что пьеса г. Чехова не есть какое-нибудь ординарное произведение, по шаблону пьес новейшей формации. Она вызывает каждого зрителя на размышления, она возбуждает нас, волнует, о ней нельзя не говорить». Автор рецензии отмечал «громадный талант психического анализа души человеческой, состояния воли и мысли человека, подавленного сложившимися обстоятельствами». Недостатки пьесы, по его мнению, — недостаточная сценичность и растянутость первых двух актов. Высокую оценку, в целом, дал «Иванову» и Из. Ал-ский, театральный обозреватель газеты «Киевлянин» (1889, № 107, 18 мая). Он отметил «глубокое понимание человеческой души», «широкую наблюдательность Чехова», но, по его мнению, в «Иванове» недостаточно показаны условия, сформировавшие Иванова: «Зритель чувствует, что в Иванове сгруппировано немало типичных черт, что людей, подобных Иванову, встречается множество на каждом шагу, но для него неясны те социальные условия, на почве которых мог народиться такой измятый, уродливый человек… В пьесе Чехова именно и отсутствует характеристика тех особенностей современного русского общества, под влиянием которых получили право гражданства наши бесчисленные Ивановы».
Теперь о твоей пьесе. — См. письмо 646 и примечания * к нему.
652. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ
14 мая 1889 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: отрывки — «Петербургский дневник театрала», 1904, № 28, 11 июля, стр. 1; № 29, 18 июля, стр. 2; № 48, 28 ноября, стр. 2; 1905, № 7, 13 февраля, стр. 4; № 9, 27 февраля, стр. 2; «Новое время», 1905, № 10429, 18 марта; с пропуском — Письма, т. II, стр. 360–362; полностью — Письма, изд. 2-е, т. II, стр. 381–383.
Год устанавливается по ответному письму А. Н. Плещеева от 22 мая 1889 г. (Слово, сб. 2, стр. 262–266).
Если б я женился на Сибиряковой…— См. примечания к письму 592 *.
Обещал ко мне приехать Свободин. — П. М. Свободин вместе с сыном Мишей гостил у Чеховых в июне 1889 г.
Жоржик — Г. М. Линтварев.
виолончелист — М. Р. Семашко.
Мне жаль Салтыкова. — М. Е. Салтыков-Щедрин умер 28 апреля 1889 г. Плещеев писал Чехову: «Бывшие сотрудники „О<течественных> з<аписок>“, во главе с Михайловским, затевают сборник в память его. Вероятно, будут и у Вас просить рассказа». Незадолго до этого Чехов получил письмо от Свободина с описанием похорон: «Хоронили мы сегодня <2 мая> Салтыкова. Гроб несла молодежь на руках от квартиры до кладбища, а колесница была завалена цветами и венками. Всех венков было 140, много серебряных. Народу вообще было очень много, но меньше, чем на похоронах Некрасова, Тургенева и Достоевского. Похоронили Салтыкова за могилами Тургенева и Кавелина <…> народ стоял не только вокруг могилы, на решетках памятников вокруг, но даже лепился по карнизам, нишам и окнам церкви, возле которой вырыта была могила, и висел на деревьях. Покуда служили обедню, я с Сувориным гулял по кладбищу, сидели мы с ним на камнях какой-то могилы и философствовали, вспоминали Вас. Когда стали опускать гроб в могилу, нам уж невозможно было протискаться сквозь густую толпу народа и потому мы ничего не могли расслышать из тех речей, что говорились на могиле. С самого утра и до конца похорон шел дождь, так что вся эта толпа стояла под зонтиками. Разъехались мы с кладбища в половине третьего, а приехали туда в 10 часов утра. Молодежь во время речей вела себя немного несдержанно: речи прерывались возгласами „браво“ и даже аплодисментами…» (Записки ГБЛ, вып. 16. М., 1954, стр. 193–194).
…завещаю распечатать их через 50 лет, à la Гаевский…— После смерти В. П. Гаевского в его бумагах был обнаружен запечатанный конверт со следующей надписью: «В императорскую Публичную библиотеку. Отрывки из дневника В. П. Гаевского 1883–1888 гг. Распечатать не раньше 1926 г. Выдержки, с строгим выбором, могут быть напечатаны как собственность библиотеки» (дневник Гаевского и конверт, из которого он был извлечен, хранятся в ГПБ).
…гончаровская заповедь, напечатанная в «Вестнике Европы»… — В мартовской книжке «Вестника Европы» за 1889 г. И. А. Гончаров напечатал статью «Нарушение воли». Он протестовал против посмертного собирания и издания писем писателей, художников, ученых, не предназначавшихся ими для печати. Статья кончалась так: «Завещаю и прошу и прямых и не прямых моих наследников, и всех корреспондентов и корреспонденток, также издателей журналов и сборников всего старого и прошлого, не печатать ничего, что я не напечатал или на что не передал права издания и что не напечатаю при жизни сам, конечно, между прочим, и писем. Пусть письма мои остаются собственностью тех, кому они писаны, и не переходят в другие руки, а потом предадутся уничтожению <…> Пусть же добрые, порядочные люди, джентльмены пера, исполнят последнюю волю писателя, служившего пером честно, — и не печатают, как я сказал выше, ничего, что я сам не напечатал при жизни и чего не назначал напечатать по смерти <…> Это исполнение моей воли и будет моею наградою за труды и лучшим венком на мою могилу» (И. А. Гончаров. Собр. соч. в 8-ми т. Т. 8. М., 1955, стр. 134–135).
Жан Щеглов написал драму. — Вероятно, имеется в виду драма «Настя» (переделка романа «Гордиев узел», 1887).
А я гуляючи отмахал комедию ~ работу Литературному комитету! — Речь идет о первой редакции пьесы «Леший», позднее почти целиком измененной. Плещеев писал в ответ на это сообщение: «Как же Вы мне писали, что слава драматического писателя Вас не соблазняет, а сами комедию 3-хактную пишете? Как бы то ни было, желаю Вам успеха и буду нетерпеливо ждать, когда пьеса Ваша поступит в Комитет». На постановку пьес на казенной сцене давал разрешение Литературно-театральный комитет.
В ноябре привезу в Питер продавать свой роман. — Плещеев писал в ответном письме: «Что же Вы, голубчик, дадите ли в „Сев<ерный> вест<ник>“ рассказец-то к сентябрю? Это необходимо. Роман — романом — да еще, пожалуй, «роман-то к нам не попадет, а рассказец Вы обязательно должны приготовить».