Стихи

  
СПЯЩАЯ ДЕВОЧКА
 
 
Дочери Кире и Анджею Ставару
 
 
 
Доченька, спи. Ночь приближается мерно,
 
Полным составом нот тишину дробя.
 
Если прислушаться, в этой ночи, наверно,
 
Отыщется что-то и для тебя:
 
 
 
Месяц и удочка, что, забирая правей,
 
Сворачивает в мирозданье.
 
И ветер для легких твоих кудрей,
 
И тень для щеки твоей,
 
И для сердца — страданье.
 
 
  
САНИ
 
 
 
Ночь на басовой струне.
 
Месяц — высоким сопрано
 
В тучах над скрытыми снегом полями.
 
Стужа. Зима.
 
Где там зима,
 
если поет соловьями!
 
 
 
Темный ветер просквозил дороги.
 
В тучах месяц заблестел двурогий,
 
в щели тьмы лесной проник до дна.
 
Путь во мраке, в лунных бликах чащи.
 
Трех бубенчиков напев звенящий
 
повторяет чьи-то имена…
 
 
 
Серебристый заяц пересек проселок.
 
Серебристый луч на филина упал.
 
Снег пошел и сразу перестал,
 
дремлет снег на елках и меж елок.
 
 
 
Это не филин —
 
месяц двурогий.
 
Снег, обессилен,
 
спит на дороге.
 
Видишь — мерцанье,
 
блеск на сне.
 
Едут сани.
 
Дремлет снег.
 
Лес да лес,
 
Блеск да темень,
 
и яблоком на ладони
 
время.
 
 
 
Лицо. И глаза, что погаснут с моими. Это
 
моя рука. Это твоя. И звон бубенцов.
 
Разлука — тьма. Лицо — светлее света.
 
Твое лицо.
 
 
 
Твое лицо. Из слез серебряных весь
 
трехзвучный звон о дальнем, о безутешном.
 
Твое лицо. Лицо твое здесь, —
 
сияет солнышком вешним.
 
 
 
Три имени. Звон трехзвучный в тиши мороза.
 
И вот уже виден дом, ворота, крыльцо.
 
Ель отряхнула снег на веселые слезы.
 
Солнышком вешним светит твое лицо.
 
 
  
«Месяц обнаружил все дороги»
 
 
 
Месяц обнаружил все дороги —
 
мрак морозный в голубом огне.
 
Наши сани окружает стужа.
 
Время огоньку блестеть в окне.
 
 
 
Едут сани, тень ползет по снегу:
 
шапка, и оглобли, и супонь.
 
Снег искрится. Перебор трехзвучный,
 
как звонарь, вызванивает конь.
 
 
 
Напишу чернилами из сердца,
 
веткой на снегу пустых полей,
 
греческим и римским алфавитом
 
напишу: ты солнышка, светлей.
 
 
 
Лютиками напишу весною,
 
летом — облаками в вышине.
 
Как прочтут написанное птицы —
 
раззвонят в беспечной болтовне,
 
 
 
занесут, быть может, в век иной,
 
и в сердца иные, и, нежданно,
 
в чью-то ночь с басовою струной,
 
в месяц, в месяц — звонкий, как сопрано.
 
 
  
СТИШОК О ВОРОНАХ
  
 
 
Во мгле дубовой кроны
 
уселись две вороны,
 
а воздух весь блистает;
 
 
 
томит ворон дремота,
 
летать им неохота,
 
снежком их засыпает.
 
 
 
Ни ручеек привычный,
 
ни городок фабричный
 
им не сулят урону;
 
 
 
сидят вороны рядом,
 
глядят безумным взглядом —
 
ворона на ворону.
 
 
 
Коль в ноты превратить их —
 
четыре струнных нити
 
звучали б над простором,
 
 
 
а так — во славу воронам
 
в оцепенении сонном
 
in saecula saeculorum.
 
 
 
Небо в искристых звездах,
 
голубеющий воздух,
 
ночь, вихрь — воронам укрытье;
 
 
 
Спи, ручей нежурчащий,
 
доброй ночи вам, чащи,
 
вороны, спите!
 
 
  
БЛЕСК РОСЫ ПО ТРАВАМ ЗЕЛЕНЫМ…
 
 
 
Блеск росы по травам зеленым
 
расплескался; спала жара;
 
небо снизилось задымленным
 
канделябром из серебра.
 
 
  
Из чешской поэзии
   
Витезслав Незвал
 
(1900–1958)
   
СПЯЩАЯ ДЕВУШКА
 
 
 
Над ручейком, в тени скирды,
 
Уснула жница в полдень знойный,
 
И василек в руке спокойной
 
Чуть-чуть касается воды.
 
 
 
Бегущих туч живые тени
 
И плеск волны уходят в сон,
 
А солнце жжет прибрежный склон
 
И обнаженные колени.
 
 
 
Уснула на комлях колючих
 
Земли, распаханной под пар…
 
Ах, если бы свой жгучий жар
 
Отдать ей в поцелуях жгучих!
 
 
 
Но спит она, а я уж стар,
 
Да и усы мои жестки,
 
Как в свежих копнах колоски.
 
 
  
ВЗГРУСТНУЛОСЬ
 
 
 
Грущу ль, увидав этот город дивный
 
без вас, дорогие друзья?
 
Высплюсь — и путь позабуду длинный,
 
и вновь буду весел я.
 
 
 
Грущу ли, тебя, отец, вспоминая
 
и мать? Или я, чудак,
 
грущу, а по ком, хоть убей, не знаю.
 
Взгрустнулось мне просто так.