Том 1. Стихотворения

 3. VII.09 
  
Собака   * 
 
 
 
Мечтай, мечтай. Все уже и тусклей
 
Ты смотришь золотистыми глазами
 
На вьюжный двор, на снег, прилипший к раме,
 
На метлы гулких, дымных тополей.
 
 
 
Вздыхая, ты свернулась потеплей
 
У ног моих — и думаешь… Мы сами
 
Томим себя — тоской иных полей,
 
Иных пустынь… за пермскими горами.
 
 
 
Ты вспоминаешь то, что чуждо мне:
 
Седое небо, тундры, льды и чумы
 
В твоей студеной дикой стороне.
 
 
 
Но я всегда делю с тобою думы:
 
Я человек: как бог, я обречен
 
Познать тоску всех стран и всех времен.
 
 
 4. VIII.09 
  
Могила в скале   * 
 
 
 
То было в полдень, в Нубии, на Ниле.
 
Пробили вход, затеплили огни —
 
И на полу преддверия, в тени,
 
На голубом и тонком слое пыли,
 
Нашли живой и четкий след ступни.
 
 
 
Я, путник, видел это. Я в могиле
 
Дышал теплом сухих камней. Они
 
Сокрытое пять тысяч лет хранили.
 
 
 
Был некий день, был некий краткий час,
 
Прощальный миг, когда в последний раз
 
Вздохнул здесь тот, кто узкою стопою
 
В атласный прах вдавил свой узкий след.
 
 
 
Тот миг воскрес. И на пять тысяч лет
 
Умножил жизнь, мне данную судьбою.
 
 
 6. VIII.09 
  
Полночь   * 
 
 
 
Ноябрь, сырая полночь. Городок,
 
Весь меловой, весь бледный под луною,
 
Подавлен безответной тишиною.
 
Приливный шум торжественно-широк.
 
 
 
На мачте коменданта флаг намок.
 
Вверху, над самой мачтой, над сквозною
 
И мутной мглой, бегущей на восток,
 
Скользит луна зеркальной белизною.
 
 
 
Иду к обрывам. Шум грознее. Свет
 
Таинственней, тусклее и печальней.
 
Волна качает сваи под купальней.
 
 
 
Вдали — седая бездна. Моря нет.
 
И валуны, в шипящей серой пене,
 
Блестят внизу, как спящие тюлени.
 
 
 6. VIII.09 
  
Рассвет («Как стая птиц, в пустыне одиноко…»)   * 
 
 
 
Как стая птиц, в пустыне одиноко
 
Белеет форт. За ним — пески, страна
 
Нагих бугров. На золоте востока
 
Четка и фиолетова она.
 
 
 
Рейд солнца ждет. Из черных труб «Марокко»
 
Восходит дым. Зеленая волна
 
Стальною сажей, блестками полна,
 
Качает мерно, плавно и широко.
 
 
 
Вот первый луч. Все окна на борту
 
Зажглись огнем. Вот пар взлетел — и трубы
 
Призывно заревели в высоту.
 
 
 
Подняв весло, гребец оскалил зубы:
 
Как нежно плачет колокол в порту
 
Под этот рев торжественный и грубый!
 
 
 13. VIII.09 
   
Полдень   * 
 
 
 
Горит хрусталь, горит рубин в вине,
 
Звездой дрожит на скатерти в салоне.
 
Последний остров тонет в небосклоне,
 
Где зной и блеск слились в горячем сне.
 
 
 
На баке бриз. Там, на носу, на фоне
 
Сухих небес, на жуткой крутизне,
 
Сидит ливиец в белом балахоне,
 
Глядит на снег, кипящий в глубине.
 
 
 
И влажный шум над этой влажной бездной
 
Клонит в дрему. И острый ржавый нос,
 
Не торопясь, своей броней железной
 
В снегу взрезает синий купорос.
 
 
 
Сквозь купорос, сквозь радугу от пыли,
 
Струясь, краснеет киноварь на киле.
 
 
 14. VIII.09 
  
Вечер   * 
 
 
 
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
 
А счастье всюду. Может быть, оно
 
Вот этот сад осенний за сараем
 
И чистый воздух, льющийся в окно.
 
 
 
В бездонном небе легким белым краем
 
Встает, сияет облако. Давно
 
Слежу за ним…  Мы мало видим, знаем,
 
А счастье только знающим дано.
 
 
 
Окно открыто. Пискнула и села
 
На подоконник птичка. И от книг
 
Усталый взгляд я отвожу на миг.
 
 
 
День вечереет, небо опустело.
 
Гул молотилки слышен на гумне…
 
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.
 
 
 14. VIII.09 
  
Мертвая зыбь   * 
 
 
 
Как в гору, шли мы в зыбь, в слепящий блеск заката.
 
Холмилась и росла лиловая волна.
 
С холма на холм лилось оранжевое злато,
 
И глубь небес была прозрачно-зелена.
 
 
 
Дым из жерла трубы летел назад. В упругом
 
Кимвальном пенье рей дрожал холодный гул.
 
И солнца лик мертвел. Громада моря кругом
 
Объяла горизонт. Везувий потонул.
 
 
 
И до бортов вставал и, упадая, мерно
 
Шумел разверстый вал. И гребень, закипев,
 
Сквозил и розовел, как пенное Фалерно, —
 
И малахит скользил в кроваво-черный зев.