Мафиози и его мальчик (СИ)

- Каталог чего?
- Каталог Calvin Klein, чего ж ещё?
Антон помедлил.
- Ярослав Игнатьевич, я тут в журнальчике кое-что нашёл, хотите покажу?
Яр пожал плечами и кивнул. Антон торопливо вышел и вернулся уже со свежим декабрьским номером Men’s Health в руках.
- Вот, - опустив журнал перед Яром на стол, он открыл его на тридцатой странице, где под надписью «40 вещей, которые…» красовался загорелый черноволосый красавец.
- И что? – спросил мрачно Яр. – Ты мне предлагаешь его?
Антон покачал головой.
- Фамилию фотографа посмотрите. Вот тут?
Ярослав опустил глаза и расплылся в глуповатой улыбке.
- Это ваш? – уточнил Антон.
- Может быть, - Яр помолчал. – Но получилось хорошо. А знаешь что… Подбери-ка мне лучше каталог фотоаппаратов, – Яр усмехнулся. – Я сам в детстве увлекался. Надо же… И он.
Яр качнул головой, разгоняя ворох нахлынувший мыслей.
- В общем, принесли каталог.
- А Calvin Klein?
- И его. Оба принеси.
Серёга днём так и не зашёл. Не зашёл он и вечером, в отличие от Димы, который вместе с обычным набором деликатесов принёс коробку кассет.
- Короче, я выбрать не смог, - сказал он и опустил коробку рядом с Андреем на кровать. – Ты смотри, я вскрыть упаковку помогу.
Андрей посмотрел на разноцветные корешки и зажмурился. Сердце снова свела боль.
- Дима, ты где это взял?
- А что не так? – Дима в недоумении посмотрел на него.
Коробку от края до края наполняли штабеля рокопопса. И всех до одного исполнителей Андрей знал в лицо.
- Ничего, - не открывая глаз, покачал головой. – Не надо. Пожалуйста. Убери.
Дима торопливо спрятал кассеты обратно в пакет и оповестил Андрея:
- Всё. Убрал. Ты это… Извини. Я тебя расстраивать не хотел.
Дима замолк, взволнованно глядя на него, а Андрей сидел ещё какое-то время, прежде чем произнёс, всё так же не открывая глаз:
- Дима, у тебя было когда-нибудь такое… Что ты не хочешь прошлое вспоминать? Вообще.
Дима замешкался, и Андрей продолжил:
- Просто, за что ни возьмись… Любая точка приносит только боль, - он открыл наконец глаза и внимательно посмотрел на медбрата. – А я не хочу боли. Понимаешь? Совсем.
Дима поджал губы. Он не знал толком, что сказать, и Андрей, поняв это, вздохнул и отвернулся.
- Ты в голову не бери. Спасибо тебе за всё.
Дима не шевельнулся. Сидел молча и продолжал смотреть на него, но Андрей так и не повернулся, и Дима просто накрыл его здоровое запястье своей рукой, а затем спросил:
- Андрей, это дело не моё… Но за что тебя взяли, а?
Андрей устало посмотрел на него.
- Ты прав. Это дело не твоё.
Дима замолк, пытаясь придумать следующий вопрос.
- Что у тебя в прошлом? Те, кто там, ещё могут быть опасны для тебя?
Андрей пожал плечами.
- Я не знаю. И мне просто… Всё равно, - он помолчал и добавил, – я просто не хочу вспоминать. Вот и всё.
Он замолк, облизнул губы и продолжил.
- Но как? Как, если всё, что там, это и есть я? Если выбросить всё то, что было в прошлом, то что останется? – он поднял перед собой забинтованную руку и провёл ей в воздухе. – Ничего. Разве что этот палец. И всё.
Дима отвернулся.
- Знаешь, - произнёс он после долгой паузы. – Я тут три года уже. Скоро практика закончится и стану вроде как… Врачом.
Андрей выжидающе посмотрел на него.
- Вот только я столько насмотрелся, что уже не уверен, хочу ли видеть это всё, - он обвёл взглядом палату, - всю жизнь. Понимаешь?
- Нет.
- И не надо, - Дима вздохнул. – Я просто о том… Что тут много умирают. И это часто можно увидеть на лице. Не знаю, как тебе объяснить. Просто… что человек не хочет жить.
Андрей прикрыл глаза, не в силах на него смотреть.
- И я? – спросил он.
Дима улыбнулся и покачал головой.
- В том-то и дело, что нет, - он протянул руку и пальцами провёл по виску Андрея, а затем поймал его щёку в ладонь. – Ты устал, зверски устал. Но ты ещё будешь жить. Ты из тех, кто победил бы даже рак. С тебя всё стекает водой.
Андрей открыл глаза и поймал его взгляд, а Дима улыбнулся.
- Тебе пришили палец, Андрей. Считай, что смерть коснулась тебя - и прошла стороной.
Андрей поймал его руку и накрыл своей.
- Попробую, - сказал он. – Но я как-то устал… радоваться тому немногому, что у меня есть.
Дима улыбнулся ещё шире.
- Оглянись по сторонам. И скажи мне, чего у тебя нет?
- Любви, - ответил Андрей резко, не успев даже подумать, и тут же отвернулся, устыдившись своих слов. – Как идиот…
- Почему?
- Что - почему?
- Почему нет?
Андрей пожал плечами, всё так же не глядя на него.
Дима снова улыбнулся и, наклонившись к самому его уху, прошептал:
- Хочешь, я буду тебя любить?
Андрей резко качнул головой и попытался отстраниться.
- Не надо, Дим.
- Почему?
- Потому что я не хочу… Вспоминать ещё одну боль.
Дима смотрел на него какое-то время, а потом высвободил руку и встал.
- Как хочешь, - сказал он и кивнул. – Выздоравливай, Андрей
Серёга всё-таки пришёл, но уже утром и не один – следом за ним в дверях появился красивый, но немного зажатый парень, которого Андрей скорее мог бы представить в модельном бизнесе, чем в библиотеке.
- Привет, - Серёга сразу же устроился на соседней кровати и взглядом указал на своего приятеля, - это Евгений.
Андрей поднял бровь.
- Андрей, - сказал он. – И как же вы познакомились?
Серёга усмехнулся и начал было рассказывать про какое-то кафе, но потом, заметив, что его приятель всё ещё стоит в дверях, встал, подошёл к нему и, усадив на другой стороне кровати, снова забрался на неё с ногами.
Всё это время он продолжал какой-то малосвязный рассказ, так что в конце концов Андрей, неотрывно смотревший на Евгения, поднял вверх здоровую руку, останавливая этот сумбур.
- Серёж, один вопрос.
- Ну, - нетерпеливо ответил тот.
- Почему ты думаешь, что у нас что-нибудь получится? Я не тебя имею в виду, - торопливо остановил он собиравшегося было встать и уйти Евгения. – Я имею в виду, - и он посмотрел на Серёгу, - почему ты думаешь, что получится у меня.
Сергей ослепительно улыбнулся.
- Потому что вам обоим нечего терять.
Они поговорили ещё. Сергей всё время с опаской поглядывал на перебинтованную руку Андрея, будто та могла оказаться заразной, и в конце концов Андрей сжалился над ним и, махнув здоровой рукой, велел уходить – только попросил напоследок зайти и проверить, заперта ли в его квартире дверь. Серёге он доверял не слишком, но больше попросить всё равно было некого – разве что Диму, но тому Андрей доверял ещё меньше.
На руку свою он боялся смотреть и сам. С тех пор, как ему перестали колоть обезболивающее, палец всё время чесался и болел, и Андрей не мог до конца поверить, что какое-то время у него пальца просто не было, – а теперь вот опять есть.
Тем не менее до снятия бинтов оставалось два дня, и Андрей ждал этого момента с нарастающими нетерпением и опаской.
Серёга больше не приходил, но всё время звонил и справлялся, как дела. Обещал к тому же найти ещё парочку моделей, если сессия пройдёт удачно.
Дима, напротив, заходил каждый вечер, но стал каким-то замкнутым и отстранённым, так что Андрей уже жалел о сказанных в порыве откровенности словах.
Подарков он больше не приносил – по крайней мере, от себя; однако ещё один подарок Андрей всё же получил. Если быть точным, упакован он был как один, но внутри вещей было целых три: кашемировая безрукавка золотисто-коричневого цвета, в тон ей крупной вязки шарф и фотоаппарат – не только дорогой, но и просто хороший, один из трёх, которые Андрей подумывал купить, но не решался, не имея толком дохода.
Едва Андрей увидел фотоаппарат, его пробрала дрожь. Принимать анонимных подарков он не хотел, а с некоторых пор и не любил. Однако, когда взял его в руки, понял, что отказаться просто не может. Это были не безликие золотые часы, которые прислал ему когда-то Эдуард, и не одна из его картин, больше славившая дарителя, чем получателя. Эта вещь была «его». Она идеально лежала в руке и, казалось, дышала едва уловимым теплом. Андрей хотел и боялся поверить, кто мог её прислать – и желая проверить свои подозрения в последний раз, развернул безрукавку, рассчитывая отыскать на ней знакомые буквы Calvin Klein. Однако на бирочке не было ничего.