Мафиози и его мальчик (СИ)

Они напоминали о Рите. О том, как легко он обманулся, и о том, как не хотел обмануться опять.
Но ещё они напоминали и о Яре. О собственной боли, которая давно превратилась в иголки, которые он загонял под ногти самому себе, получая какой-то извращённый кайф от собственной неприкаянности.
Боли Андрей больше не хотел. Как не хотел и ставить свою жизнь в зависимость от другого – кем бы ни был этот другой.
Он затянулся, размышляя о том, что делать теперь. Он хотел бы пробить окна в этих глухих стенах и заставить свет выжечь плесень, скопившуюся внутри. Но и это был не выход. Что бы он ни сделал здесь, Яр всегда будет знать, что это место принадлежит ему. Яр всегда сможет причинить ему боль. Андрей абсолютно отчётливо понял вдруг, что стоит ему обрести что-то – или кого-то – это феерическое состояние лёгкости, овладевшее им теперь, закончится. И он не хотел ничем владеть.
- Что будем делать? – эхом раздался голос из-за спины, вторивший его собственным мыслям.
Денис остался единственным, кто ещё ждал его решения. Наверное потому, что ему было просто стыдно бросать друга одного.
- На ремонт денег хватит… Можно новогоднее парти закатить и вернуться с триумфом, не?
Денис сам не особо-то верил в то, что говорил. Вылететь из обоймы на полгода в этом бизнесе означало проиграть. Но Андрей не стал с ним спорить. Ответил просто:
- Не хочу.
- Да это не конец, Андрюх…
Андрей бросил на него взгляд через плечо.
- Хочешь, тебе продам?
Денис помолчал.
- Боишься, что опять сожгут?
- Не боюсь. Просто – не хочу.
Денис тоже потянулся за сигаретой и закурил, осмысливая про себя сказанное.
- У меня же крыши нет, - заметил неуверенно он.
- А у меня была, - ответил Андрей. – Крыша и сожгла, - он хохотнул. Дикость происходящего по-прежнему не укладывалась в голове. – Ладно, - продолжил он, разворачиваясь и направляясь к выходу. – Если надумаешь – позвони.
Денис позвонил в конце недели. Покупать клуб он не хотел – то ли боялся, то ли не хватало денег. Вместо этого предложил договор о бессрочной аренде. Андрею по-прежнему было всё равно. Планов у него не было никаких. И потому он согласился – тем более, что аренда давала приличный прожиточный минимум, который отодвигал необходимость решения проблемы вообще.
Яр больше не звонил и не приходил. Рита заглянула один раз, но после того, как дверь захлопнулась перед её носом, тоже всё поняла.
А сам Андрей снова погрузился в непонятное смутное безвременье, в котором не происходило ничего.
Несколько дней он провёл дома, но к концу третьего дня понял, что стены давят на него, снова возвращая к давно опостылевшим воспоминаниям.
Поразмыслив, он решил обзвонить старых друзей – звонил по списку, просто набирал подряд все номера, которые были в записных книжках и блокнотах. К его удивлению, больше половины его знакомых умерло и ещё столько же – покинуло страну.
Тогда же он нашёл и дневник, который вёл в первые месяцы жизни с Яром и который забросил, когда у него появился клуб. Хотел было выбросить, но понял, что не поднимается рука. Впрочем, и читать его не хотелось совсем. Он спрятал истерзанную временем тетрадку в ящик стола и снова о ней забыл. Если бы он и хотел – не смог бы сейчас написать в неё ничего. Голова была абсолютно пуста.
Чтобы не утонуть в безвременье окончательно, Андрей стал ходить гулять – пешком, без всякой цели. А чтобы оставить в памяти хоть что-то из увиденного - стал делать фотографии.
Для этого он купил в ближайшем салоне «Kodak» дешевую мыльницу, но очень скоро понял, что этого ему мало. Фотографировать так было скучно, и получившиеся снимки ничуть не передавали тот рельеф, который он видел, когда смотрел на город через объектив.
Тогда Андрей обзавёлся навороченным профессиональным фотоаппаратом с десятком съёмных объективов, и то, что получалось теперь, устраивало его куда больше – но фото всё равно получались неживыми. Им, как и его собственным мыслям, не хватало тех чувств, в которых Андрей привык тонуть с головой.
Когда уже наступила зима, и телефон молчал добрых два месяца, прозвучал звонок, которого Андрей никак не ожидал – звонил Серёга Звонарёв, его школьный приятель.
- Ты искал? – спросил он, едва Андрей взял трубку.
- А где привет? – Андрея почему-то звонок - и тем более тон Звонарёва, не обрадовали совсем.
- Добрый день.
- Если так, то не искал, - Андрей хотел повесить трубку, но не успел. Тон Звонарёва сменился, и он произнёс:
- Да ладно, чего хотел?
- Да ничего, не виделись давно. Поболтать…
Звонарёв хмыкнул.
- Можно и поболтать. Если только за этим.
Они договорились встретиться вечером в «Шоколаднице» на пересечении Тверской и Тверского бульвара. Андрей пришёл первым, потому что никуда не спешил, а Серёга опоздал минут на десять.
Андрей поднял бровь, разглядывая симпатичного парня с серьгой в правом ухе, который опустился на стул напротив него и вольготно откинулся на спинку.
- Не ожидал? – спросил тот.
- Чего? – мрачно поинтересовался Андрей.
Серёга пожал плечами.
- Что ты так набросишься – не ожидал. Чё ты такой злой-то, а?
Звонарёв достал сигарету и закурил.
- Да звонят всякие, - произнёс он и поморщился. – Кто денег просит на наркоту, а кто ещё чего.
- Чего?
Серёга поддел серьгу в ухе, будто желая привлечь к ней внимание Андрея.
- Ну и что?
- Тёмный что ли?
Андрей тоже пожал плечами и тоже закурил.
Какое-то время оба молчали. Потом Андрей произнёс:
- Я многим звонил. В общем-то, всем, кого вспомнил. Не дозвонился никому.
- Ну так… Кто не уехал, то скурился, - ответил Серёга и пожал плечами, будто говорил о чём-то само собой разумеющимся. – А ты что ли нет?
- Я не, - Андрей качнул головой. – Бросил давно. А уехать… Пока не решил, надо ли оно мне.
- А чего тогда вспомнил о нас?
Андрей затянулся.
- У меня клуб сгорел, - он покрутил сигарету в руках. – Катакомбы. Слышал, может?
Серёга задумался.
- Катакомбы… Слышал. Парень мой там, кажется, был.
Андрей вздёрнул бровь и улыбнулся краешком губ. Серёга закатил глаза.
- Журавлёв, ну ты тормоз, а я тебе про что? Только что дошло?
Андрей усмехнулся.
- Да расслабься. Мне просто как-то… Всё равно.
- Одной проблемой меньше, - Серёга повёл плечами, ощутимо расслабляясь.
Они снова замолкли. Официантка поставила на стол кофе, и какое-то время оба были погружены в него.
А потом Андрей поставил чашку на стол и произнёс, сам не зная почему, решив попытаться ещё раз:
- Серёг, пошли ко мне.
Серёга непонимающе посмотрел на него.
- Что, тоже что ли… Оголодал?
- Придурок. Просто поболтаем. Чё здесь сидеть?
Серёга поколебался, но в конце концов сказал да. Они расплатились, выбрались из кафе и двинулись к дому Андрея. По дороге заглянули в минимаркет, взяли ящик пива, которого Андрей не пил уже давным-давно, и две пиццы.
Постепенно лёд таял, и когда вторая бутылка пива в руках Андрея подходила к концу, Серёга стал рассказывать о себе.
- Я снимаюсь, - сказал он. – Ну есть разные сессии…
- Порнуха что ль?
- Дурак, - Серёга замахнулся на него, делая вид, что собирается запустить колбасой. – Не, ну эротика тоже есть. Платят хорошо, а парней на неё найти нелегко. Гордые все, что пиздец. Но в основном просто для журналов – этого у нас тоже мало. Страна бруталов, твою мать.
Андрей затолкал в рот остатки пиццы, прожевал и спросил:
- А чего не уедешь?
Серега пожал плечами.
- Не хочу, - отрезал он, и дальше Андрей спрашивать не стал.
Потом Андрей стал жаловаться, что у него не получаются фотки, которые он хочет сделать, и Серёга взялся оценить экспертным взглядом то, что Андрей всё-таки имел.
Андрей достал пачку фотографий, и они стали разглядывать их вместе под задумчивые комментарии Андрея о том, что он хотел сделать, и что абсолютно не получилось на его взгляд.