Ментаты Дюны
У Тарефа неожиданно пересохло в горле.
– Кто это был?
Венпорт посмотрел на стол, как будто отыскивал нужный документ. Ментат напряженным голосом сказал:
– Шурко. Один из тех молодых людей, что вместе с тобой прибыли с Арракиса.
Холод сковал сердце Тарефа. Шурко с самого начала не желал в этом участвовать. Тареф хотел показать другу моря Каладана, но теперь эта воображаемая награда показалась ему бессмысленной. Он с трудом ответил твердым голосом:
– Значит, Шурко мертв? Гибель корабля подтвердилась?
– Да, тяжелый удар для «Эсконтран», – сказал Венпорт, как будто это оправдывало смерть Шурко.
– Шурко, – прошептал Тареф. Ему ужасно захотелось увидеть остальных своих товарищей, особенно Лиллис; им столько требовалось обсудить, столько рассказать друг другу. А теперь Шурко… Может, не следовало уговаривать друга. Может, ему самому тоже не стоило в это ввязываться.
Драйго с раздражающим спокойствием сказал:
– У нас для тебя новое задание, Тареф. Не на корабле «Эскон», а на Арракисе.
Задумавшийся Тареф не был уверен, что расслышал верно.
– Арракис? Зачем вам нужно, чтобы я туда вернулся?
Вот Шурко сразу согласился бы… но он мертв, исчез в космосе.
Директор Венпорт побарабанил пальцами по столу.
– Ты должен радоваться, что мы дали тебе возможность улететь с этой планеты. Надеюсь, ты не возражаешь против возвращения.
– Я вернусь, если вы приказываете, – сказал Тареф, хотя ему этого очень не хотелось. – Что нужно делать?
– Нам так понравилась ваша работа, что мы хотели бы, чтобы ты привлек больше фрименов. Мы хотим, чтобы ты поговорил с племенами от нашего имени и передал наше предложение. Найди таких, кто согласится присоединиться к вам. – Директор улыбнулся. – Уверен, ты найдешь молодых людей, которым захочется покинуть эту кучу пыли. Разве ты сам не рад, что улетел оттуда?
Тареф мялся. Он улетел с Арракиса, и у него раскрылись глаза, но мало кто из жителей пустыни захочет покидать ее. Если бы Шурко остался, вся его жизнь прошла бы в сиетче, он никогда бы не покидал пустыню, разве что на короткое время уезжал бы в Арракис-Сити. Жизнь его была бы незначительной и ничем не примечательной, но долгой.
– Я спрошу их, – согласился Тареф и добавил: – Приятно будет снова почувствовать под ногами песок.
Ментат у стола директора коснулся микрофона в ухе, послушал, и его обычно невыразительное лицо расплылось в широкой улыбке. Джозеф Венпорт приподнял кустистые брови, ожидая доклада.
– Хорошая новость с планеты Баридж, директор, – сказал Драйго. – Планета капитулировала. Они говорят, что нарушат батлерианскую присягу, если мы возобновим торговлю с ними.
Если человек правильно проинструктирован, но продолжает совершать ошибки, его следует строго наказать. Такова ответственность каждого истинного верующего.
В доме на Лампадасе, наполовину деревянном, Анари обихаживала вождя батлерианцев. Она считала Манфорда своей собственностью и всегда старалась быть ему нужной. Ей хотелось, чтобы он чувствовал себя в безопасности, защищенным, но не беспомощным.
Ей помогала кроткая почтенная женщина, которая готовила еду, прибирала в доме и выполняла другие работы. Эллонда, молчаливая и уравновешенная, никогда не высказывала сомнений в батлерианской идее. Экономка принимала святое учение как нечто само собой разумеющееся, оттенки и подробности ее не беспокоили, она всегда соглашалась с Манфордом. Часто, помогая Манфорду одеться или лечь в постель (хотя он вполне мог все это делать сам), она напевала.
Анари прошла по коридору мимо Эллонды и без стука вошла в кабинет, где Манфорд читал за письменным столом. Он, вздрогнув, быстро закрыл книгу. Анари заметила его резкие движения, пот на лбу и сразу принялась вычислять опасность.
– Что случилось?
Он ответил необычно, словно защищаясь:
– Тебе не о чем беспокоиться. Я просто… меня встревожило прочитанное.
Манфорд попытался спрятать книгу, и Анари догадалась, что он читал: она видела этот том и раньше.
– Зачем ты мучишь себя, читая лабораторные журналы Эразма?
У него виновато поникли плечи, но книгу он не отложил.
– Чтобы понять наших врагов. Нельзя забывать, как они опасны. Это чтение укрепляет мою решимость.
Анари фыркнула.
– Мы победили мыслящие машины. Теперь наши враги – человеческие слабость и нерешительность.
– Мыслящие машины по-прежнему опасны. Робот Эразм написал: «Когда пройдет достаточно времени, они забудут… и снова создадут нас». Я не могу это допустить.
– Я хочу сжечь эти книги, – проворчала Анари, – чтобы никто не мог их прочесть – и чтобы у тебя больше не было кошмаров.
Он положил томик в ящик стола и запер его.
– Довольно с меня кошмаров – я всю жизнь прожил с ними. Они не уйдут, даже если ты сожжешь журналы. Я… должен знать, что в них.
Анари встревожилась, видя его таким. Он часто читал эти журналы в одиночестве, и Анари беспокоилась, что он одержим роботом Эразмом, как ребенок, играющий с огнем. Когда-нибудь ради блага Манфорда она проникнет в его кабинет и сожжет эти книги. Конечно, Манфорд на нее рассердится, но она поступит правильно, защитит его.
Он посмотрел на бумаги, которые она принесла, и неуклюже сменил тему.
– Что-то важное?
Она положила перед ним стопку бумаг.
– Несмотря на твое публичное благословение, очевидно, что у кораблей «Эсконтран» нет божественной защиты. Ты должен знать, насколько это опасно, прежде чем решишь снова куда-нибудь лететь.
Неделями Анари изучала расписания и показания свидетелей, а также отчеты об исчезновении кораблей. Несчастных случаев стало слишком много.
Манфорд отодвинул документы, не читая.
– Я в безопасности. Обо мне можешь не волноваться.
Она оставалась тверда.
– Ты ошибаешься, Манфорд: я должна о тебе беспокоиться. Это смысл моей жизни.
Анари внимательно прочла документы – несколько подготовленных для нее и взаимосвязанных отчетов. В одном из них Ролли Эскон признавал, что корабли погибли «в связи с непредвиденными трудностями», однако утверждал, что то же самое происходит и в других транспортных компаниях.
Вошла Эллонда с подносом, на котором стояли две чашки и чайник ароматного травяного чая. Пожилая женщина проявила необычную расторопность, пока Анари и Манфорд разговаривали, она стояла за дверью, переставляя чашки, и дожидалась возможности войти. Вошла она с улыбкой.
– Вечерний чай поможет успокоиться перед сном. Вы всегда говорите о серьезных делах, но лучше просто посидеть, ни о чем не беспокоясь, потому что бог на нашей стороне.
Хотя Эллонда уже несколько лет готовила для Манфорда, Анари перехватила чашку, попробовала чай и несколько секунд ждала, прежде чем объявить его безопасным. Эллонда не обиделась: это был ежедневный ритуал. Когда дело касалось защиты Манфорда, Анари никому не доверяла.
Манфорд сказал:
– Спасибо, Эллонда. Бог на нашей стороне, а я Его орудие, и моя миссия священна. – Он кивнул. – Как и миссия Анари охранять меня.
– Во всех отношениях, – подхватила Анари. Она без сомнений отдала бы за него жизнь – она отдала бы за этого человека душу, что для нее значило гораздо больше. Но на чьей стороне Бог? Она не решалась сказать, что у кораблей «Венхолдз» безупречные данные о безопасности полетов. Почему Бог защищает корабли этого святотатца Джозефа Венпорта?
Эллонда возилась в кабинете, переставляла чашки, поправляла мебель, перекладывала подушки, стараясь оставаться незаметной – безуспешно, но Анари обратила внимание на документы на столе Манфорда. Перелистав их, она показала итоговую страницу.
– До сих пор мы считали, что уровень потерь в «Эсконтран» достигает одного процента. Судя по последним данным, он гораздо выше. – Она стала неумолимой. – Основываясь на своих исследованиях в этой области, я считаю, что тебе слишком опасно летать на кораблях этой компании. Всякий раз как ты отправляешься в полет со свертыванием пространства, есть большая вероятность, что ты исчезнешь.