Здоровенный ублюдок Поттер 4 (СИ)
Глава двадцать восьмая. Гарри, ты возвращаешься к корням!
//Королевство Цинтра, г. Аттре, 2 мая 1267 года//
— М-м-м, скучал по этому запаху… — произнёс Гарри, сойдя на причал.
— Ты кто такой, нах? — спросил его портовой амбал.
— Тебя ебёт? — нахмурился Гарри.
— Не ебёт, — покачал головой амбал. — Но лучше бы тебе убрать отсюда свою сраную шлюпку.
— Это почему же? — спросил Поттер.
— Сегодня придёт зерновоз из Офира, — ответил амбал. — И это его место.
— Тогда я пообщаюсь с портовым руководством, — произнёс Гарри. — А тебе дам бесплатный совет: говори с таким как я очень вежливо, а то есть риск накормить местных утопцев, крыса ты портовая.
Он положил руку на рукоять палаша.
— Да чё ты сразу? — дал задний амбал. — Я же просто предупредить хотел…
Гарри потерял к нему интерес и пошёл в портовую управу.
Выяснилось, что всё решается десятью дукатами за место у причала. И у офирского зерновоза нет никакого особенного личного места, а просто он всегда причаливает именно там.
Следующим действием Гарри была выгрузка. Он выгрузил три сундука золота, в каждом из которых лежало по сорок килограмм золотом. Сто двадцать килограмм золота — это шестьдесят тысяч темерских оренов. Неплохой капитал для вложения в какой-нибудь бизнес…
Но Гарри нанял грузчиков из свободных амбалов и повёл их в отделение банка Вивальди.
В банке он положил эти деньги на свой счёт. Пароль тот же — «Severus Snape — son of a slut».
«Бедолага, наверное, уже умер давно…» — подумал Гарри, ожидая, пока банковские счетоводы осуществят проверку наличности.
Дело это было очень долгое…
Его 81 500 оренов, лежавшие все эти годы на счету в банке Вивальди, превратились в 134 761 орен. Вкладывались они, большей частью, в бизантах, но в оренах считать как-то удобнее.
Теперь туда добавится ещё шестьдесят тысяч оренов, что превратит общую сумму в 214 761 орен, что сильно меньше нынешней стоимости его головы, но, тем не менее, очень внушительная сумма. Кто-то даже скажет, что она баснословная.
А всего-то и нужно было убить одного золотого дракона…
— Если мне потребуется забрать эту сумму, сколько займёт её сбор? — спросил Гарри у банковского служащего.
— Нам придётся отправить запрос в центральный филиал… — заговорил служащий. — Думаю, от месяца до трёх.
— Понятненько, — кивнул Гарри. — Ладно, давай мне вексель.
Получив документ, он вышел из банка.
«Забыли меня, суки…» — подумал Гарри, глядя на городскую ратушу.
Ничего не напоминало о том, что из окна второго этажа этого здания когда-то торчал дохлый бургомистр.
На месте конюшни, где он когда-то оставлял своего Фугаса, теперь было жилое здание, на первом этаже которого располагалась лавка торговца тканями.
Новая конюшня находилась в соседнем квартале, недалеко от новых городских врат.
Бросается в глаза то, что город сильно вырос за прошедшие десятилетия. Старой стены больше нет, появилось целых три квартала, один из которых огорожен отдельной стеной. Видимо, там живут какие-то очень зажиточные слои населения.
— Ох, какой хороший… — увидел Гарри пепельного ковирца. — Сколько он стоит?
Конь был здоровенным, с лоснящейся здоровьем шерстью, а также буйным норовом — он попытался куснуть проходящего мимо конюха.
— Двести дукатов и торга не будет, — ответил продавец.
— Да за такого грешно торговаться! — заулыбался Гарри и извлёк из поясного подсумка кошель. — Беру. И нужен конь для поклажи. Что предложишь?
Он потратил триста девять дукатов и стал счастливым владельцем двух коней — Фугаса и Тротила. Коней будут приводить в порядок, то есть мыть, подковывать и откармливать, а Гарри займётся примерно тем же, но для себя.
В знатном квартале, том самом, огороженном отдельной стеной, нашёлся респектабельный бордель — «Под розовым закатом». Вот в нём Гарри и остановился на ночь.
На яхте ночевать он уже устал и вообще, ему нужны женщины…
Через полтора часа он уже сидел за столом, перед ним лежал молочный поросёнок с яблоком во рту, а на его колене сидела сочная девица лёгкого поведения. В этот момент он почувствовал, что его жизнь начала постепенно налаживаться. Он скучал по подобному времяпровождению…
Ещё через час он уже завалил миловидную Зираэн на кровать.
— Стой… — остановила она его. — Нужен гандон…
— Да зачем? — удивился он. — Я же ведьмак!
— Ходят слухи, что с ведьмаками что-то не так, — покачала головой куртизанка. — Будто бы, были случаи, когда девки залетали от ведьмаков.
— Так это, наверное, были ненастоящие ведьмаки! — усмехнулся Гарри. — Но я-то настоящий! На глаза мои посмотри!
— Всё равно, — покачала головой Зираэн.
— Эх… — вздохнул Гарри. — Где они у вас?
— В тумбочке, — сказала проститутка.
— Вот это? — вытащил Гарри тарелку со странной штукой, плавающей в ней. — Ох, нет, я этого не надену! Бля!
Он засунул тарелку обратно.
— Это овечья кишка, да? — спросил он.
— Наверное, — пожала плечами Зираэн. — Но что будем делать?
— Либо возвращай деньги, либо соси, — усмехнулся Гарри. — Ну и готовь жопу.
//Королевство Бругге, г. Диллинген, 5 мая 1267 года//
— Теперь с ними ещё и нелюдь… — произнесла Филиппа Эйльхарт.
— Что об этом говорит Францеска? — поинтересовалась Тиссая.
— Осуждает, — пожала плечами Филиппа. — Иного от неё никто и не ждал.
— Мне не нужны твои мнения по вопросам, — поморщилась глава Капитула. — Мне нужны конкретные ответы. Осуждает что?
Её авторитет, после произошедшего, укрепился до статуса непререкаемого. Те чародеи, которые занимали сторону покойного Вильгефорца, теперь неофициально ущемлены в правах и им придётся очень много поработать, чтобы восстановить свой статус.
Да, это было поражение человечества, но победа Тиссаи де Врие — она завладела моральным превосходством. «Она говорила об этом всё это время, но никто не слушал, наоборот, почти все препятствовали ей, а теперь так и получилось, как она говорила» — так можно охарактеризовать общее мнение в братстве чародеев…
Но теперь, когда ей больше никто не мешает, необходимо выиграть эту войну.
Увы, но остальные короли не придают этой угрозе достаточно значения, а потому не желают отправлять своих рыцарей и солдат в общее войско.
Король Вердэна, Эрвилл I, стал королём без королевства — сидит в Цинтре и скулит…
Калантэ, королева Цинтры, собирает большую армию, впрочем, как и Фольтест, король Темерии. Эти двое, ранее дружившие против Редании, теперь проводят совместную политику против брокилонской нечисти — возможно, после того, как накеры будут побеждены, Тиссае следует плавно внести раскол между этими двоими.
Но это дело будущего, а сейчас необходимо решать насущные проблемы. Главная проблема — нужны контрмеры против нового оружия накеров.
Уже выяснено, что всё дело в порохе. Накеры научились изготавливать стальные стволы, в которые помещают немного пороха и кусочек свинца. Взрыв пороха и метает свинец, который обретает способность пробивать рыцарские латы.
Это слишком просто, чтобы можно было ограничить и запретить, поэтому несомненно, что эта технология мигом распространится по людским государствам.
Эксперименты показали, что медные и бронзовые стволы не годятся, а нужна именно сталь. В Махакам послан заказ на партию более толстой латной брони — пять сотен комплектов.
В следующий раз их стрелки встретятся с неуязвимым для них врагом…
Только до сих пор непонятно, что делать с бронированными троллями — этих можно бить только чародейством, но уже установлено, что минимум часть брони на них изготовлена из двимерита.
Накеры очень хорошо знают свойства этого античародейского металла и используют весь его потенциал.
— Францеска Финдабаир осуждает своих сородичей и всех нелюдей, которые запятнали себя содействием отродьям тьмы, накерами именуемым, — протокольно произнесла Филиппа Эйльхарт.