Летняя практика
Лерг: Березовая, ты, часом, не влюбилась?
Берёзка: Ничего вы не понимаете! Просто Буздюк очень…
Эвин: Да-да. Мы слышали. Умный.
Лерг: Образованный.
Лютик: Тонко чувствующий…
Эвин: …где дерьмом пахнет…
Лерг: …и денег срубить можно.
Берёзка: Хамы безмозглые! Самоубийцы!
Лерг: Буздюк тоже с нашего факультета.
Берёзка: А вот и нет! Он рассказал, он иноформку заканчивал!
Эвин: А-а-а. Тогда все ясно. Его там не изучали в разделе склизней и гадов?
Лютик: Или плесени?
Берёзка: Что бы вы понимали, барбосы!
Ёлка: В общем, практика проходит в обстановке дружеского взаимопонимания. До следующей сводки! Пока, крылатый!
Глава 5
СПАСАТЕЛИ, ВПЕРЕД…
Мы как раз проходили мимо большого и красивого дома, когда мне на голову обрушилось что-то истошно мяучащее.
— Эвхар дгеморгреаз! — непроизвольно вырвалось у меня. Хорошо хоть капюшон по случаю ненастной погоды был накинут, а то ходить бы мне в шрамах до конца практики.
— Ёлка, не дергайся. — Лютик аккуратно отодрал от меня это самое что-то и предъявил на вытянутых руках.
— Хвыгн драрб крихаан, — опять вспомнила я.
В руках у приятеля была роскошная кошка — дымчато-серая шерсть, белые носочки и белая грудка, ярко-зеленые, просто эльфийские, глаза… или это кот?
— Лють, это он или она?
Лерг аккуратно задрал кошатине хвост. Аккуратно — чтобы кошка не рванулась и не расцарапала Лютика до крови. Животное и так дрожало, как осиновый лист, время от времени мяукало и порывалось удрать. Мое сердце не выдержало:
— Иди ко мне, маленькая…
— Ёлка, это кот. И уж точно не маленький, судя по размерам, — констатировал Лерг. Я отмахнулась от парней, перехватила у Лютика кота и прижала к себе, пряча дрожащую мордашку под плащ.
— Ну, тихо, малыш, тихо… Я тебя не обижу… Я тебе ничего плохого не сделаю. Сейчас разберемся, кто тут обидел маленького котика. Сейчас я им всем руки с ногами поменяю местами. Ну все, все уже кончилось… Ты у меня в руках, я рядом, никто не посмеет тебя тронуть… Никому не позволю!
Я перехватила кота поудобнее и почесала под подбородком. Потом погладила, потрепала мягкие серенькие ушки. Под плащом котик притих и вдруг доверчиво прижался поближе, уткнулся мне под мышку — и замурлыкал. Я растаяла.
— Ребята, откуда на меня вылетело это сокровище?
— Во-он из того окна, — махнул рукой Эвин.
Все это время он стоял рядом, особо не вмешиваясь в диалог. Ничего личного, просто вся родня — оборотень на оборотне и оборотнем погоняет. И все его родственники — из семейства псовых? Собачьих? Короче, в родне у него волки, овчарки нескольких видов, как ни странно — шакалы. Сам Эвин — волк. Да таких размеров, что увидел бы его Иван-царевич — сказка бы не состоялась. Одно дело — общаться со среднестатистическим серым волчком, а другое — с черной как смоль животиной весом чуть ли не девяносто килограммов. Сам Эвин не возражает. Но побочным эффектом было то, что Эвина очень не любили животные. Не все, конечно. Но кошки и лошади — недолюбливали, а собаки попросту боялись.
— Зайдем с дружеским визитом, — предложила я.
— Разумеется. — Улыбка оборотня была исполнена очарования. Он, опять же в силу своего происхождения, ненавидел, когда обижают животных. Разумеется, оборотни признавали и охоту, и скотоводство, но это все-таки разные вещи. Разведением скота у оборотней занимались специально обученные пастухи. А что до охоты — исключительно один на один: клыки в клыки, когти в когти, честная схватка. А не так — срывать зло на заведомо беззащитном существе.
Лерг, не дожидаясь нас, сделал пять шагов и заколотил по двери особняка здоровенным бронзовым молотком. Та распахнулась почти сразу. На пороге стоял типичный дворецкий, невозмутимый и напыщенный, в элегантном, но скромном костюме и с напудренными волосами:
— Что вам угодно, господа ученики магов?
М-да. Таким тоном только к… в… и на… посылать.
Я пнула Лютика. Приятель прокашлялся и таким же напыщенным тоном вопросил:
— Это ваш котик, господин?
Кота я ненадолго, предъявила. Но от плеча не оторвала. Нечего животное травмировать. И плечо тоже. Котяра, как только услышал дворецкого, вцепился в меня всеми восемнадцатью когтями, так, что отодрать я его смогла бы только с куском мяса. Восемнадцатью кусками.
При виде животного лицо дворецкого дрогнуло. Но ответить он мне не успел. С лестницы послышался голос:
— Что там происходит, Майтер?
Этакий брезгливо-лениво-вальяжный тон. Я — царь, и все вы черви предо мною… Мое настроение скакнуло с отметки «грозовое предупреждение» на отметку «шторм». Дворецкий же развернулся и неторопливо объявил:
— Господа принесли кота леди Дирены, господин Таилл.
— Что?! — возмутился господин Таилл, начиная лениво спускаться по лестнице в прихожую. — Я же выкинул эту мерзость! Пусть даже не рассчитывают на вознаграждение! Хотя, если они отнесут эту тварь к живодеру, я, так и быть, дам им по паре медяков на брата!
«Шторм» остался далеко позади, и надвигался «ураган».
— Извинись немедленно, козел, пока я тебе ноги не выдернула, — громко произнесла я.
Тварь спустилась в холл и оказалась высоким и даже симпатичным парнем лет тридцати на вид. Впечатление портили рыбьи глаза и второй подбородок. В целом создавалось ощущение чего-то противного, хоть и непонятно, чего именно. Вроде как вляпаться куда-нибудь на улице, а куда? А чем оттирать?
Хотя одета эта конкретная пакость оказалась очень даже неплохо: халат из узорчатого шелка с кистями, азермонские шаровары и тюбетейка, шелковая же рубашка под халатом…
Кот под моим плащом напрягся и тихо зашипел. Я погладила животное, успокаивая. Черта с два я позволю какому-то моральному уроду издеваться над котенком.
— А это еще что такое? — громко удивился он. — Шлюха и ее дружки? Вы не по адресу, мальчики. Мне обычно еще и приплачивают, чтобы я на таких внимание обратил. Да и квелая она какая-то. Ни зада, ни сисек…
Господин Таилл, может быть, и подольше бы распинался о моем моральном и физическом облике, но тут уж не выдержал Эвин. Опять-таки в силу крови. У оборотней оскорбить женщину вообще считается мерзким делом. Женщина в их культуре прежде всего — мать. Пусть даже у нее пока нет детей. А ты станешь оскорблять свою мать? Вряд ли. И никому не позволишь ничего такого. Если ты, конечно, человек. И оборотни в отношениях с женщинами опираются на это правило. Пусть эта конкретная женщина — не их мать, но она кого-то родит. И будет матерью. И оскорблять ее тоже не стоит. Кстати, еще и поэтому оборотни редко выбираются из Гварда. В родной стране у них с воспитанием очень просто. Любого матершинника просто берут за шкирку, находят ближайшую навозную кучу — и начинают процесс воспитания, возвращая хама к его истокам. Мордой. Чтобы не просто пропитался, но и наелся. И не поганил матерей своим навозным языком. Обычно одного раза всем хватает.
Так что Эвин одной рукой отодвинул дворецкого, второй взял господина за шиворот и приподнял над полом — невысоко, сантиметров на сорок. А хороший все-таки шелк делают в Азермоне, не рвется, хоть до эльфов им и далеко, но какова прочность!
— Что сделать с этой тварью? В окно выкинем — или сразу в нужник спустим?
— Что-о-о-о?! — задохнулся от нашей наглости аристократ. — Да ты хоть понимаешь, с кем говоришь, подонок?! Смерд, таракан, хабыр вахагаз!!! Я тебя прикажу на скотном дворе плетями запороть!!! А шлюху вашу…
Что он хотел сделать со мной — было уже неинтересно. Потому что мальчики взялись за дело. Господин Таилл повис в двух метрах над полом. Повинуясь жесту Лютика, занавеска с окна спеленала знатного подонка, как бинты. Открытым не остался даже рот.
— Ёлка, мы его с крыши в полет запустим. Ты с нами?
— Нет, Лерг. Я пока поговорю с местными слугами. А вы идите.
Лерг кивнул — и ребята удалились куда-то вверх по лестнице. Зная их, я была уверена: ничего хорошего высокородном)? хаму не светит. Хорошо, если отделается только переломами.