Проклятый (СИ)

видела их в отражении зеркала: их ладони лежали на моих плечах, а я все пыталась увидеть их лица. Но ничего конкретного – только тепло, которое исходило от них. Они любили меня?
Потеряли?
Искали ли? И почему не нашли?
Зеркало рассыпалось на части – его осколки летели на меня, пока я закрывала лицо руками. А когда открыла их, то увидела два синих сапфира на побелевшей коже Брэндана.
Он хотел мне что-то сказать и протягивал свою ладонь.
На его лице полуулыбка. Но взгляд у него был такой, будто он не здоров. Какой-то другой, еще более отчужденный и далекий.
Вдруг невидимая преграда встала между нами. Я даже не помню и не могу объяснить, что это было -некий незримый барьер, как будто между нами поставили прозрачное стекло. Моя рука упиралась в него, и я с отчаянием била по стеклу, желая коснуться Брэндана.
Он бил его с другой стороны. На интуитивном уровне я понимала, что ему угрожала опасность. Слышала какие-то крики – то были гадости в сторону Брэндана.
В жизни я бы сама с удовольствием наговорила ему гадостей, но там, во сне, это причиняло боль.
Он стучал по стеклу с силой, с безысходным выражением лица. Наконец, мой удар сломал стекло между нами, но поздно.
Брэндан сделал шаг назад, будто что-то мешало ему дотянуться.
Его губы что-то шептали мне, пока вены на его теле вздувались и приобретали ярко-красный цвет. А после он начал истекать кровью....
***
Моя боль так реальна, так невыносима…
Я подскакиваю на постели, чувствуя, как слезы обжигают глаза.
Прикладываю пальцы к векам – я не хочу плакать из-за этого сна, из-за Брэндана, который этого не заслуживает.
Если бы произошедшее во сне случилось на самом деле, это было бы лучшим исходом. Одним королем-убийцей меньше.
Все мое тело ныло после нашей ночи.
Мой взгляд упал на поднос, который стоял на ножках у моей кровати. Сходя с ума от жажды, схватилась за апельсиновый сок и опустошила стакан до дна.
Завтрак был роскошным. Мысль о том, что это был завтрак для Брэндана, не смутила меня. Овсяная каша с горкой свежих ягод и фруктов, тосты с ветчиной и сыром, пудинг с карамельной патокой и несколько незнакомых мне блюд.
Нахмурившись, я заметила картонную записку на подносе и прочла ее:
«Это твой завтрак. С сегодняшнего дня ты можешь свободно передвигаться по территории замка, включая сад, но в сопровождении представителя Гвардии. Если тебе нужен врач, сообщи об этом Мэри. И помни, все это не означает, что ты свободна. Брэндан».
Я поперхнулась кашей, отодвинув ее в сторону. Простая записка без открытой угрозы, а мне все равно не по себе. Что-то было в ней холодное – это раздражало. В то же время, Брэндан, наверняка, проявлял невероятное внимание по отношению ко мне – не думаю, что он писал своим фавориткам записки.
Я прижалась к подушке – прохладная. Она пахла как Брэндан. Его запах окутывал с ног до головы, заставляя вспоминать каждое прикосновение этого мужчины.
Грубое, отчаянное и жестокое.
Но, тем не менее, не забываемое.
На кровати вновь лежало красное платье для меня – на этот раз очень легкое, без всяких изысков. Но несмотря на его простой фасон, ткань приятно прилегала к телу. И скрывала каждый синяк на моем теле.
В комнате Брэндана было пусто без него. Как будто он тут и не жил вовсе. Может, это его комната, чтоб насиловать своих шлюх, к которым он меня, наверняка, теперь причислял.
Но я не хотела, чтобы все повторилось.
Надеюсь, и он не захочет, после того как разочаровался во мне. И в том, что я от него не утаила.
Страшно представить, чтобы было, если бы я действительно была невинна. Я бы погибла от болевого шока – настолько сильно он врезался в меня.
По коже прошелся холодок, и, окончательно одевшись, я встала. Комната была отделана в серых тонах, на стене висела карта с какими-то отметками в виде флажков. Вся Европа была обведена в красный круг.
Ненормальный.
На его рабочем столе разбросаны какие-то бумаги. Трудно было представить, в чем заключалась работа принца. Он, в первую очередь, политик, а я была так далека от всего этого.
Для меня он был истязателем, мучителем и больше никем.
Но только сейчас я поняла, что, если бы не он, я бы сейчас была использована Золотозубым и его друзьями.
И, как всегда, при мысли об этом мерзавце меня подташнивало.
Красный цвет в комнате привлек мое внимание – некая конструкция, которая светилась в темноте. Ее я мельком видела еще вчера и теперь могла рассмотреть поближе.
То был цветок, запечатленный в квадрате из стекла. Красный, точь-в-точь как бутон на заколке, которую он мне преподнёс.
Странно было все это… Хотя, судя по шикарному саду, Брэндан любил природу. Может быть, и цветы. Но, судя по всему, он любил их срывать и держать при себе – если они были ему по душе.
С трудом отводя взгляд от красивого бутона, я спустилась вниз и направилась к выходу. Распахнув двери, встретилась взглядом с Гвардейцем, который, очевидно, ждал меня.
***
- Кенна, ты, наверное, ненавидишь меня. – Меридиана встретила меня так, будто я на ее глазах восстала из пепла. – Клянусь, я не знаю, как все произошло. Натаниэля… Убили. Он был верным Гвардейцем. А ты… И Брэндан… Где ты была этой ночью? Я даже приходила в твою комнату, после того как увидела машины Брэндана из окна. Но тебя там не было!
Я не узнавала принцессу – каждый раз, когда я ее видела, она становилась все более эмоциональной. В то же время, при Гвардейцах и других фрейлинах она всегда вела себя так, как и прежде: капризно и слегка высокомерно.
Со мной же она разговаривала как с подругой.
- Я так рада, что они ничего с тобой не сделали. Даниэль мне все рассказал. Он был в спасательном отряде…
Я подождала, пока ее эмоции пройдут, и совершенно спокойно ответила.
- Я тебя не ненавижу, Мэри. Я сразу поняла, что это не твоя вина. Как видишь… Все закончилось, я здесь. Снова буду надоедать тебе своим присутствием и вопросами.
- Какая-то часть меня даже рада, что твой побег провалился. – Она посмотрела на меня с такой теплотой. Полная противоположность глазам Брэндана. В их внешности нет ничего общего, и с каждым разом я все больше убеждалась в этом. Брэндан, видимо, пошел в кого-то не из этого поколения. – Но… Почему ты не ночевала в своей комнате? Он… Очень злился?
Столько сочувствия было в ее взгляде, что мне самой захотелось плакать.
- Очень. – Я опустила голову.
- Он тебя бил?
- Он…