Мое падение (СИ)

Поднимаюсь с кровати, накрываю Дана покрывалом. Заворачиваюсь в простынь, беру сигареты, иду на балкон. Прикуриваю, осматриваю двор в лунном свете. Замечаю, что в окне рядом с нашей комнатой горит свет. Вспоминаю слова Кристины, она говорила, что их комната находится рядом с нашей. О, Боже! Они все явно слышали. Я была далеко не тихой. В любой другой ситуации мне бы было наплевать на этот факт. Но меня одолевает стойкое, навязчивое убеждение, что Дан специально заставлял меня кричать громче. Я не знаю, кому он передавал этот посыл, Кристине или ее мужу, возможно сразу обоим. И как у него это все выходит? Уже второй раз после нашего секса я чувствую себя использованной. Он играл в игру не со мной, он играл с ними, я – всего лишь пешка в его игре. Опять становится мерзко и противно от самой себя, от него. Испытываю непреодолимое желание просто сбежать из этого ненормального дома, прямо сейчас, сию минуту, немедленно. Я даже порываюсь, иду в ванну, чтобы одеться. Но там мой мозг начинает рационально мыслить: на улице ночь, мы в часе езды от моего дома. Так что придется дождаться утра. Принимаю душ, смывая с себя все, что напоминает мне о нашем сексе. Черт, он просто использовал меня в прямом и переносном смысле этого слова.
Выхожу из душа, ложусь на край кровати, как можно дальше от этого мужчины. Долго не могу заснуть, потому что слышу, как в соседней комнате кто-то переворачивается во сне, кашляет. Да здесь же тонкие стены, слышимость идеальная, а я кричала, срывая горло. И Дан это знал, он знал что они прекрасно нас слышат. Всю ночь практически не сплю, иногда проваливаюсь в сон, но сплю недолго, просыпаюсь. Не могу спать в этом доме, не могу спать рядом с эти гадом, который, довольный собой, преспокойно спит и видит десятый сон. Под утро я все-таки отключаюсь.
Будит меня тихий разговор Дана по телефону. Открываю глаза, смотрю на часы на тумбе. Без десяти семь. Поворачиваюсь в сторону голоса. Дан стоит на балконе, полностью одет, со слегка влажным волосами. Из разговора понимаю, что его собеседник – Роман. Дан настойчиво объясняет ему, что будет в городе только к обеду, что никак не может приехать раньше из-за отца, обещает обязательно все ему объяснить по приезду, просит справиться без него. Вспоминаю про утреннюю рыбалку, которую Дан обещал отцу, из-за которой мы в прицепе и остались. Это что, получается? Сейчас они с Александром уйдут на рыбалку до обеда, а я останусь с этими женщинами? Подрываюсь с кровати, Дан слышит шум позади себя, оборачивается, с интересом наблюдает как я одеваюсь, заканчивает разговор.
- Куда-то собралась? – насмешливо спрашивает меня.
- Собралась. Я иду с вами на рыбалку, – заявляю я. – Ты не оставишь меня один на один с этими женщинами!
- Испугалась? – практически смеется он.
- Нет. Просто, как я поняла, у тебя с ними очень странные отношения. С матерью ты не особо ладишь. Про Кристиночку я вообще молчу. А если я останусь с ними на несколько часов, не уверена что смогу сдержать язык за зубами и не высказать им все, что о них думаю.
- Так выскажись. Я не против. Мне вообще плевать на них и их мнение. Я здесь ради отца. И эта рыбалка затеяна лишь для того, чтобы мы смогли с ним наедине обсудить один очень важный вопрос.
- На Кристину тебе тоже плевать? Это поэтому во время вчерашнего нашего секса ты заставлял меня срывать горло, зная что она спит за стеной? – усмехаюсь я. Дан меняется в лице. На мгновение в его глазах проносится гнев, ярость. Но он быстро меняет маску на безразличие.
- Не хочешь, не общайся с ними, сиди в комнате и жди меня. Я приеду через два-три часа, и отвезу тебя домой, – Да пошел он. Я уже открываю рот, чтобы послать его вслух и уехать самой. Но в двери нашей комнаты раздается тихий стук. Двери приоткрываются, в комнату заглядывает Александр, с утра он кажется мне более бледным, больным что-ли. Его движения медленные, как будто они доставляют ему дискомфорт. Но на его лице милая, обворожительная улыбка.
- Доброе утро, Ксения, надеюсь, я вас не разбудил.
- Нет, мы уже давно встали, – тоже пытаясь улыбнуться, отвечаю я.
- Вот и хорошо. Жду вас внизу на завтрак.
- Извините, Александр. Но мне совсем не хочется есть, я не выспалась. Не привыкла вставать так рано. Я, наверное, не спущусь к завтраку, а немного полежу.
- Ну нет, Ксения. Так не пойдет, – Александр подходит ко мне, берет под руку, и тянет к выходу. – Завтрак – очень важная часть рациона. Это я тебе как доктор скажу. Не отказывай старику. Когда у меня еще будет возможность пообщаться с будущей снохой, – теперь и я не могу отказать ему. Он кажется больным , но очень милым, и единственным нормальным человеком в этой семейке.
- Хорош, Александр. Мы сейчас спустимся. Дайте мне пару минут привести себя в порядок, – прошу я. Я одета, но на голове полный бардак. Александр согласно кивает и покидает комнату.
- Я остаюсь тоже только ради твоего отца! – гневно заявляю Дану, и иду в ванну, приводить себя в порядок.
Как и принято в цивильных домах Европы, мы с Даном спускаемся к завтраку. Я очень удивлена, что завтрак проходит на кухне, а ни где-нибудь на террасе. Но в остальном все остается по-прежнему. В такую рань кухонный стол накрыт. На нем куча вазочек, розеток с джемом, вареньем, медом, сметаной, творогом. Нарезанные фрукты, сок, чай кофе, и в центре всего этого обилия стоит стопка золотистых блинов. Так и хочется спросить: «А где же овсянка, сэр?». Но я сдерживаюсь, закусывая губы. Мило желаю всем доброго утра. Все дружно, с таким же притворным выражением лица, желают мне того же. Александр, как и вчера, отодвигает для меня стул, предлагая сесть рядом с ним. Рассадка та же самая, как и вчера. Напротив нас с Даном садятся Кристина с хмурым, молчаливым Славиком. Сегодня на нем другие очки и его линзы еще больше. Кажется, у него очень большие проблемы со зрением. Лидия хлопочет, разливает всем чай и кофе. Александр обсуждает с Даном предстоящую рыбалку. Кристина сидит с хмурым, бледным лицом, потирая виски. Ах, да, мы вчера не дали ей выспаться. Я продолжаю исполнять роль любящей женщины, мило спрашивая у Дана, с чем он будет блины. Дан нереально отыгрывает, так же мило мне улыбаясь. Можно даже подумать, что вполне искренне, настолько хорошо он изображает любовь и заботу по отношению ко мне. В нем пропал гениальный актер. Когда я съедаю блинчик с джемом, он аккуратно салфеткой стирает с моих губ джем. Александр одобрительно ему улыбается, поощряя его действия. Похоже, у нас получилось, все верят в нашу неземную любовь. Вот только мне становится уже тошно от этого спектакля. Но я отрабатываю деньги. Что он там мне обещал? Три зарплаты? Так пусть платит, я не собираюсь от них отказываться. В конце концов, я тоже должна с этого что-то получить.
- Кристиночка, милая, что с тобой? У тебя болит голова? Ты вся бледная, – заботливо спрашивает ее Лидия. Конечно у нее болит голова. Она вчера драматично рыдала после общения с Даном, а позже Дан посылал ей сообщения в виде моих криков.
- Все нормально, я просто не выспалась, – отвечает Кристина, прожигая взглядом меня и Дана.
- Бессонница? Так пришла бы ко мне, я бы дала тебе свое снотворное, – говорит ей Лидия.
- Нет, дело не в бессоннице. Просто кто-то вчера ночью мог бы воздержаться от секса, или хотя бы вести себя тише, – выдает нам Кристина, впиваясь в меня ненавидящим взглядом. Если она думает, что мне станет стыдно – она ошибается. Я лишь ухмыляюсь ей в ответ. – Ксения вы всегда так орете, в чужих домах? – продолжает она. Смотрю на Дана, который тоже ухмыляется.
- Знаете, Кристина, посмотрите на Данила внимательно, и скажите мне, пожалуйста, разве можно удержаться от занятий любовью с этим мужчиной, находясь с ним в одной постели? Я думаю, ответ очевиден. Нет. А на счет криков… Так у меня тот же самый вопрос: посмотрите на него и скажите, как сдержаться если с тобой в постели ОН, – Кристина уже не бледная, она покрывается багровыми пятнами от злости. А я добавляю: – Правда, любимый?- обращаюсь к Дану. Мне кажется, ему нравится все то, что я в данный момент несу. Он довольно улыбается, слегка целует в губы, соглашаясь со мной.