Дорога к дому (СИ)

Чувствуя, что непосредственная угроза миновала, Ноби вновь стал собой, и воспоследовавшая за этим истерика, выданная по всем правилам сценического искусства, стала тому прямым подтверждением. Впрочем, в его словах присутствовало немало правды: Безымянный и впрямь был весь на нервах, да и в отношении своей ценности как разведчика Ноби почти не преувеличивал: без маленького и пронырливого бесёнка человеку пришлось бы куда как сложнее в этом, будь он трижды проклят, инстайте – больше похожем на лабиринт, чем на комплекс!
– Ты разбудил меня, только для того чтобы высказаться, или были иные причины? – дождавшись паузы в монологе приятеля, поинтересовался Александер.
– Что? – сбитый с мысли бесёнок уставился на человека непонимающим взглядом
Некоторое время Ноби соображал: вначале – уясняя вопрос, потом – решая, продолжать ли скандал или выдать свои новости. Наконец он пришел к заключению, что второй вариант предпочтительнее:
– Я нашел! – когда возникала необходимость выбирать между самовосхвалением и скандалом, Ноби неизменно выбирал первое. Если и была у бесов черта характера, по силе превосходившая их извечное недовольство всем и вся, – это, без сомнения, был эгоизм! – Я так долго, так тщательно всё исследовал и изучал, перенес такие муки и горести, столько раз рисковал жизнью и здоровьем… а сколько раз мне только чудом, только благодаря моей невероятной находчивости и осмотрительности, моему выдающемуся таланту избегать опасности и кровожадных врагов!..
– Суффо? – перебил Ноби Безымянный, даже не став иронизировать на тему "героических" подвигов бесёнка, настолько важной казалась информация, доставленная им. – Ты нашел фассора?
– Уммм… – замялся тот от поставленного напрямик вопроса, – не совсем.
Безымянный вздохнул. Вслух. И довольно громко.
– Тогда что же ты нашел, о доблестный первопроходец? Неохраняемую кухню? Чистую уборную? – человек не скрывал своего разочарования.
– Вот раз ты так, – взъярился Ноби, – вообще ничего говорить не стану. Эгоистичный, бессердечный, жестокий…
– Хватит! – резко, куда более резко, чем он сам ожидал, оборвал его человек.
И – о диво! – бесёнок послушался, смолкнув на полуслове, только обиженно надул щёчки.
– Говори толком: что ты нашел?
– Безопасный, неохраняемый спуск на двадцать третий уровень, – отбросив привычное нытьё и жалобы на грубости "своего" человека, отозвался бес. – Он не очень широкий, но ты пройдёшь…
Безымянный резко выпрямился на своём лежаке, чуть не стукнувшись при этом об низкий свод верхней полки.
– Ты уверен? – не столько сомневаясь в словах приятеля, сколько давая себе время осмыслить всю важность новости, спросил он.
А новость была действительно потрясающей! За все минувшие дни ему так ни разу и не удалось спуститься ниже десятого этажа – все пути оказались непроходимыми: воздушные шахты, обнаруженные Ноби, были либо слишком узкими, либо ненадежны – как клятва Полуживого, а лестницы и лифты… что ж, Безымянный знал множество других способов покончить жизнь самоубийством – не таких ужасных. Нет, дело было вовсе не в системе безопасности, – как это ни удивительно, но техники Суффо проявляли удивительную беспечность в этом плане: ни кодовых замков на дверях, ни систем активного вооружения, ни каких-либо контрольных пунктов, как в лаборатории Сикуро – ничего этого не было и в помине! Создавалось ощущение, что в инстайте 212 совершенно не боятся проникновения извне. Была только одна сложность: весь комплекс был буквально нашпигован камерами наблюдения, напичкан ими словно утка – изюмом! Редкий развилок коридора обходился без камер, а уж лестничные площадки – те и вовсе были под постоянным наблюдением. Так что Безымянному, в его явно не инстайтском облачении, нечего было и думать про спуск вниз – опознают и схватят быстрее, чем он успеет досчитать до двух! Конечно, он мог попытаться раздобыть одежду более подходящую, такую, в какой ходит большинство здешних обитателей, но, увы, и здесь удача отвернулась от него. Все десять доступных ему уровней оказались частью жилого блока инстайта и здесь всё время, вне зависимости от времени суток, было очень многолюдно: повсюду носились дети, взрослые техники занимались обыденными делами, встречались даже животные – собаки в основном, а Безымянный не очень любил собак и те отвечали ему полной взаимностью, – а ещё были эти чудища, о которых упоминал Ноби. Нет, работать скрытно в таких условиях совершенно невозможно, нечего даже пытаться. Конечно, можно было отправить за одеждой бесенка и Александер даже пробовал так поступить, но результата, увы, не было. Вернее, он оказался совсем не таким, как хотелось: две пары детских рубашек, бледно-розовый женский жилет, зимняя куртка на меху и ещё целая куча самой разной, но совершенно не подходившей человеку одежды скопилось за время экспедиций Ноби и лежали теперь на верхней полке одного из стеллажей, укрытые от глаз. Ноби нельзя было винить в провале – как и любой бес, чёрт или гремлин, он совершенно не разбирался в людях и их понятиях. Он мог почти мгновенно оценить качество и ценность драгоценного камня, понять назначение плетения или просто по запаху определить полный состав гастрономического изыска, но если дело касалось чего-то ещё, чего-то, вполне привычного для человека – например, одежды – тут уж бесёнок явно оказывался не в своей вотчине. Потому, после восьмого безрезультатного похода за одеждой, Безымянный решил прекратить попытки и заставил бесенка искать путь вниз. Нужно было любым возможным способом спуститься ниже, туда, где шла "настоящая" жизнь комплекса: в лаборатории и производственные уровни. Только там у Александера появилась бы возможность потихоньку раздобыть одежду и начать скрытное исследование инстайта. Но именно такой возможности до сей поры у него и не было. Теперь же…
 
– Конечно, уверен! – от осознания собственной важности, Ноби даже не возмутился недоверием человека. – Я нашел её совершенно случайно, эту шахту. Собственно, я не то чтобы специально искал… – Безымянный догадался, что хитрован-бесёнок вынюхивал нечто совершенно иное, и, если судить по слегка округлившемуся брюшку приятеля, его давешнее предположение о неохраняемой кухне было недалеко от действительности. – Просто там, где я был до этого, – Ноби старательно смотрел в сторону, пытаясь не встречаться глазами с Безымянным, – внезапно появилась парочка этих жутких, отвратительных, ужасных…
– Дальше, – Безымянный и безо всех этих эпитетов прекрасно понял, о ком говорит бес.
– Ну вот, – поспешно закивал Ноби. – Они появились, я испуга… решил не позволить им себя обнаружить. Уйти "домой" не получалось, там было слишком темно, и грань перехода выдала бы…
– Дальше, – снова поторопил его человек. Мысленно же он отметил, что Ноби рискнул не из-за себя: ему-то что, ушел в сплайс – и всего делов; он рисковал, решив не подводить Безымянного, ведь вспышка вполне могла насторожить подручных техников, и те вполне были способны поднять тревогу – уж на это их куцых, запрограммированных мозгов вполне могло хватить.
– Да-да, конечно, дальше… – усердно закивал головой бесёнок, открыл рот… и тут же его захлопнул. Помолчав несколько мгновений, он сморщил мордашку и раздраженно пожал плечами. – Дальше… а на чем я остановился?
– Ты издеваешься? – весьма внушительно и гневно рявкнул Безымянный.
Ноби обиженно фыркнул, но на всякий случай отлетел ещё на несколько метров.
– Сам виноват, – пробурчал он. – Если бы ты не перебивал меня постоянно, со всякими своими…
– Ты остановился на том, что решил не прятаться в сплайс, – вздохнув, напомнил человек, решив не провоцировать беса на новую порцию стенаний.
– Угум, – задумчиво пробормотал Ноби. – Мгм… Точно! Ну вот, я укрылся за какой-то тумбой – большой такой, с блестящими ножками, – и стал потихоньку наблюдать за этими, – бесенок театрально содрогнулся, – чудищами. Они что-то делали, таскали какие-то коробки туда-сюда – туда-сюда, а потом один из них подошел к стене и… да, я забыл сказать, что там была такая светящаяся панель – с такими кнопочками и рычажками, и ещё лампочки цветные, и смешные знаки…