Приватный танец для Командора (СИ)
Куски разбитой картинки постепенно складывались в одно целое, и мне так хотелось увидеть, что же на ней нарисовано? Кто он — тот, о ком я грезила все эти годы? Какими будут мои ощущения сейчас, когда я знаю о нем всю правду?
Глубоко вздохнув, я ухватилась руками за край одежды и, глядя Райдэку прямо в глаза, стащила с себя футболку.
Его футболка отлетела в сторону почти одновременно с моей. Тяжело дыша, мы поедали друг друга взглядами, продолжая срывать с себя одежду, пока наши тела не осталось такими же обнаженными, как и наши души.
Воздух накалился; вобрав в себя яростную пульсацию наших дыханий, он вибрировал, отдаваясь барабанной дробью в ушах и сердце.
Шаг навстречу друг другу и… реальность остается за спиной, а впереди — только пьяный дурман неистовых поцелуев и лихорадка горячих рук.
Как называется та черта, переступая которую ты остаешься один на один со своими инстинктами — голый, безоружный, беззащитный? И они снимают с тебя слой за слоем кожу приличия и фальшивой святости, обдирая до основ — животных, первобытных, изначальных…
Летят к черту запреты и самоконтроль, стираются границы, догмы и принципы.
Двое сумасшедших в одной постели — это безумие в чистом виде. Шизофрения, которую можно услышать, потрогать ругами и провалиться в нее с головой. Нет запретов, нет приличествующего нормальным людям чувства меры и стыда. Есть только жажда обладания. Ненасытный голод. Полное погружение — 5D.
Мы стонали, катаясь по огромной кровати, как два голодных зверя. Чтобы ни делал Райдэк и чем бы ни отвечала ему я — этого было мало. Мало воздуха вокруг, ставшего внезапно липким и влажным; мало площади соприкосновения наших горящих огнем тел; мало рук — настойчивых, нетерпеливых, умелых… Повсюду… На моем лице, плечах, груди, бедрах. Мало его поцелуев — диких, жадных, болезненно-сладких.
Я билась в экстазе, впитывая в себя, словно губка, взрывоопасную энергетику Торна, такую острую и ненасытную, что она становилась похожей на внезапную остановку сердца. Казалось, оторви нас друг от друга — и мы просто сдохнем, как выброшенные на берег рыбы.
Никогда не думала, что язык мужчины, рисующий на моей пылающей коже влажные узоры, способен доставить столько наслаждения одним своим легким прикосновением. Грудь, шея, губы и снова грудь… Торн пробовал меня на вкус, как изысканное блюдо, закрывал глаза, издавая низкие гортанные звуки, от которых у меня совершенно сносило голову. Я хотела большего. Его в себе. Той самой квинтэссенции наполненности — мужского начала, одним скользящим движением превращающим меня в слабую женщину. Древнего, как сама Вселенная, слияния, делающего всех нас такими сильными и слабыми одновременно. Инь и янь…
Тишина обрушилась непроницаемым куполом, когда Торн приподнялся надо мной, и в его глазах я увидела отражение своего безумия.
— Иди ко мне, — прошептала, поднимая бедра и раскрываясь ему навстречу.
Мир разбитыми осколками полетел к черту, и мы падали… Друг в друга. С неотвратимой неизбежностью. Теряя разум, контроль и связь с реальностью. Зачем она нужна, если мужчина, яростно двигающийся внутри меня, внезапно становится центром Вселенной, яркой звездой, на свет которой ты летишь с безрассудной скоростью, понимая, что ее гравитация рано или поздно просто поглотит тебя.
Плевать…
Невозможно остановиться, когда желание срастись с мужчиной в один неразрывный организм, просочиться в кровь, стать сухожилиями, вросшими в его мышцы, уже больше, чем просто необходимость — это зависимость, как у наркоманов, подсевших на тяжелый скрапс.
Нет ничего прекраснее в момент будоражащей близости касаться его лица. Трогать плечи. Чувствовать перекатывающуюся под теплой кожей энергию мужчины и вдыхать его запах. Терпкий. Сводящий с ума. Мне хотелось влезь в него целиком. Прирасти к костям и заполнить собой каждую его клетку.
Пульсация вен под моими губами…
Каждый толчок как маленький взрыв…
Феерия, разлетающаяся яркими брызгами чувств…
Мои стоны, тонущие в пронзительном безумии его поцелуев, и тело, принимающее плоть Торна как недостающую часть меня самой — ключик, отпирающий все мои внутренние запреты и отпускающий на свободу Агни, которую никто и никогда не знал, потому что вся она без остатка принадлежит только этому сероглазому демону, играющему на окончаниях ее нервов, как на клавишах рояля.
Мы упивались взаимным сумасшествием, цепляясь друг за друга, словно в этом мире была только одна сила, удерживающая нас на плаву — сила взаимного притяжения. И она толкала нас друг к другу, бросая в бушующее горнило неуправляемых эмоций, заставляя плавиться и гореть в огне собственных желаний. А когда стянувшееся в болезненно-сладкий комок наслаждение взорвалось внутри меня ослепляющей вспышкой, я вжалась губами в тяжело бьющуюся на взмыленной шее Торна яремную вену, выпивая пульс мужчины вместе с отголосками его глухого хрипа и его сумасшедшей страстью, изливающейся в меня с его семенем.
— Да… — растянуто и с хрипотцой выдохнув в мои ноющие от его диких поцелуев губы, улыбнулся Райдэк. — Это стоило того, чтобы так долго тебя ждать…
Я не смогла ответить ему. Верите? Просто не смогла. У меня не осталось сил.
Ни сил, ни слов, ни мыслей. Мне было хорошо. Я чувствовала себя сверхновой, родившейся после Вселенского взрыва.
И этот мужчина, придавивший меня своей тяжестью к постели, был лучше космоса и всех галактик, вместе взятых, как ни страшно мне было признаваться в этом самой себе.
Глава 27
Ночь у нас с Райдэком выдалась веселая. Стыдно вспомнить, что мы с ним вытворяли, пытаясь добраться до душа. Сначала нам помешало кресло, потом столик, потом… Не помню, что было потом, но кажется, в спальне Торна не осталось ни одной гладкой поверхности в пределах удобной для любовных утех досягаемости, на которой мы бы не занимались этим.
Собственные трусы я отвоевала с боем, и то, смогла вытащить их из-под подушки Торна только после того, как он уснул. Защита от оголодавшего мужика, я вам скажу, так себе, но в качестве стимулятора собственного спокойствия сгодились. Ну, не привыкла я спать голышом. Да еще и рядом с излишне озабоченным и гиперактивным Райдэком. После нашего ночного марафона я уснула, распластавшись прямо на нем — выдохшаяся и пьяная от усталости.
Глупо ожидать, что у мужчины, проведшего с тобой бурную ночь, утром проснется совесть. Утром у него проснулось что-то другое. Твердое и готовое к бою, оно ощутимо упиралось в низ моего живота с совершенно неблаговидной целью.
Моей макушки невесомо коснулись губы командора, а затем его пальцы стали выписывать на моей голой спине замысловатые кренделя. В тандеме с нетерпеливо поднимающимися и опускающимися бедрами Райдэка это действовало на меня крайне раздражающе, никак не способствуя продолжению сна. Скатившись с теплой командорской груди на постель, я демонстративно натянула на себя одеяло и, уткнувшись носом в подушку, с самодовольной улыбкой смежила веки.
Обломись, Райдэк. Сплю я. Сплю.
Одеяло мгновенно съехало куда-то в неизвестность, а следом за ним и мое белье, стянутое вниз одним уверенным рывком. Лакс. Открывать глаза было откровенно лень. Я хотела спать, и мне было наплевать, что этот извращенец опять задумал.
Широкие ладони Торна мягко опустились мне на ягодицы, любовно их огладили, а потом моей обнаженной кожи коснулся его горячий шепот:
— Агни… девочка моя…
Медленно, нежно, растягивая удовольствие, Торн целовал мою оголившуюся пятую точку, и сон мгновенно смело волной разгорающегося желания.
Твою проктэррианскую мать. Что он творит?
Руки Райдэка пробрались под мое тело, поймав мою грудь в ладони, словно в чашечки бюстика, и теперь я лежала в горячем коконе рук мужчины, чувствуя, как его упругая и возбужденная плоть упирается чуть пониже моей спины.
Какой теперь к дьяволу сон? Паразит. И как у него так получается?
— Ты спишь? — покрывая легкими поцелуями мои плечи, прошептал мне в затылок Торн.