Приватный танец для Командора (СИ)
Лакс, как же не хочется все портить. Несправедливо. И почему понравившийся мне мужчина должен был родиться именно проктэррианцем? Неужели для него во всей Вселенной какой-нибудь другой нормальной планеты не нашлось — без генетических заморочек и домостроевских традиций?
— Мы подлетаем, — осоловев от поцелуев, глухо выдохнул в мои губы Торн, по-прежнему прижимая к себе крепко и властно, как полноправный собственник.
— Тут же нет ничего, — я повернулась к окну, разглядывая зеленые склоны гор с дымной взвесью облаков над острыми пиками.
— На поверхности — да, — с улыбкой согласился Райдэк. — А внутри горы — очень даже может быть. Это же секретная лаборатория.
— М-м, — весело потянула я. — А у проктэррианцев от проктэррианцев могут быть секреты?
— Конечно, — легонько щелкнул меня по носу Торн. — У каждого правящего дома есть свой козырь в рукаве.
— Подожди, а разве все ваши технологии не принадлежат Проктэрре?
— Проктэрре — и конкретной компании, владельцами которых являются члены тех или иных домов. Чем серьезнее и интереснее разработки, тем выше статус дома.
— То есть, вы кроме своих генов еще и игрушками меряетесь? — покачала головой я. — Дай-ка догадаюсь, у кого они самые крутые…
Райдэк извинительно развел руками и начал смеяться.
— Как ты все время умудряешься прицепить такую несерьезную формулировку к таким серьезным вещам? Надо же — игрушки…
— Игрушки и есть, — усмехнулась я. — Только у маленьких мальчиков они маленькие, а у взрослых дядек они большие и с крутыми наворотами.
— А ты о каких игрушках в детстве мечтала? — поинтересовался Торн.
— О стайфовских отвертках… — мечтательно протянула я, повергнув Райдэка своим заявлением в тихий шок. — Знаешь, такие, с самозаменяющимися головками были? Вот это вещь.
— И как — мечта сбылась?
— Мне их подарил Хок на мой первый день рождения в легионе.
На лицо Торна набежала мрачная тень, и с недовольно искривленных губ слетело пренебрежительное:
— Откуда у нищего легионера взялись деньги на такой дорогой подарок?
— Ниоткуда, — пожала плечом я. — Он их украл. Хок вообще был первоклассным вором.
— И ты взяла? — брезгливо передернулся Райдэк.
— Взяла, — мне нечего было стыдиться, и я смотрела в сияющие каленой сталью глаза Торна с вызовом и грустной иронией. — Не все рождаются с золотой ложкой во рту, Райдэк. У Хока тогда не было ни гроша за душой, зато было огромное желание подарить мне мечту. Как я могла не взять? Я в тот же день пробила по базе все заявления о кражах, а потом пять лет из своего довольствия откладывала деньги, чтобы вернуть их хозяину магазина.
— Твой штурман об этом знает? — поинтересовался командор.
— Знает, — улыбнулась я. — Хок больше не ворует. Если тебя это интересует.
— Он меня вообще не интересует, — зло выдавил из себя Торн.
— А меня интересует, — с нажимом ответила я. — Были времена, когда у нас с Хоком была всего лишь одна консервированная пайка на день, а он, сам загибаясь от голода, отдавал мне свой кусок, и говорил, что не хочет есть. Мы все делили с ним напополам — передряги, голод, нищету и успех. Его плечо всегда было рядом в трудную минуту и никогда меня не подводило. Жертвовал ли ты чем-то ради кого-то другого? Готов ли был кто-то умереть, только чтобы спасти тебя? Понимаешь, что это такое?
— Понимаю, — глухо уронил командор. Лицо его превратилось в каменную маску, а взгляд стал холодным и непроницаемым.
Лакс, и почему с ним так сложно? Я ведь всего лишь хотела объяснить, что для меня значит Хок и почему я никогда не откажусь от него, какие бы блага мне ни сулили. Я никогда не жалела о том, что, убежав из дома, лишилась беспечной жизни, благополучия и богатства. Я приобрела нечто более ценное — верных и преданных друзей. Разве можно купить такое за деньги?
Скайхайл, пока мы с Торном разговаривали, завис перед отвесной каменной стеной, которая вдруг подернулась рябью, словно кто-то превратил камень в изменчивую ртуть. Она вогнулась воронкой, а потом под мой изумленный возглас втянула нас внутрь, выбросив посреди широкого, хорошо освещенного помещения — круглого, как срезанный у основания шар.
— Какой необычный переход… — отметила я, обращаясь скорее к самой себе, чем к Райдэку. С подобным видом пространственного перемещения я еще не сталкивалась и, если честно, вообще не понимала, как это работает. — Или это иллюзия? — все же позволила себе усомниться.
— В одной квантовой системе два электрона не могут существовать в одном и том же квантовом состоянии. Поэтому при сближении два почти идентичных электрона отталкиваются друг от друга. Именно поэтому объекты представляются нам твердыми, что, собственно говоря, иллюзия. Реальность заключается в том, что вещество по большей части пусто, — одарил меня просветительской улыбкой Райдэк. — Садясь на стул, мы думаем, что касаемся его поверхности. На самом же деле мы зависаем чуть выше под действием электрических и квантовых сил стула и плаваем меньше чем в нанометре над сиденьем. Это означает, что любое "касание" — условно. Атомные силы гарантируют, что между двумя объектами всегда остается какое-то расстояние. И если преодолеть это расстояние…
— Вы нашли способ нейтрализовать принцип запрета Паули*? — опешила я.
Невероятно. Да нет — невозможно. Охренеть. Проктэррианцы умеют проходить сквозь стены? Мне надо это переварить.
— Ты в душевой на вояджере именно так оказался? Прошел сквозь стену?
— Это называется квантовое туннелирование, — прищурился Райдэк. — Ты так хорошо разбираешься в квантовой механике? — подозрительно поинтересовался он.
— Все это можно прочитать в сети, — соврала я, уйдя в глубокие раздумья. На самом деле, квантовой механикой бредил мой дед, и то, что сейчас мне продемонстрировал Торн, многие считали невозможным. Дед думал иначе. Интересно, почему? — И давно вы это практикуете?
— Первая ветвь дома Райдэк владеет этим знанием чуть больше полувека.
— Ваш "Козырь в рукаве"? — догадалась я.
Торн сдержанно улыбнулся и повел меня к стене, на которой где-то на уровне моей груди находилось небольшое кольцо из неизвестного мне металла, вокруг которого располагалось еще несколько таких же, только большего диаметра.
Ладонь Райдэка опустилась в центр круга, кольца в стене стали вращаться в разных направлениях, а из образовавшейся в полу дыры поднялась прозрачная кабина, в которую командор любезно пригласил меня войти.
Как только подъемник вместе с нами стал спускаться вниз, кабина на несколько секунд погрузилась во тьму, а затем яркий электрический свет ударил по глазам сквозь стекло, и я прилипла к его поверхности, как анциструс*, разглядывая расстилающийся под нами масштабный технологический комплекс.
Под горой был построен целый городок. Он жил, дышал, суетился: ползали, ездили, летали дроны, передавая инструмент, аппаратуру и грузы; роботы-манипуляторы, бесшумно сверкая различного вида сваркой, колдовали над корпусом какого-то совершенно нереального звездолета; мужчины в униформе синего цвета медленно передвигались по подвесным платформам-лесам, уткнувшись носами в прозрачные планшетки, по которым они увлеченно водили пальцами, выверяя или записывая какие-то результаты.
На огромных экранах мерцающими дрожками ползли строки символов; вокруг прикрепленных к высоким опорам металлических шаров синими росчерками змеились электрические разряды, вспыхивая слепящим ультрамарином на концах торчащих из сфер длинных игл.
— Они раздают энергию? — догадалась я, заметив, как у меня в кармане начала светиться отвертка-индикатор. — Беспроводная передача? Фантастика.
Я, наверное, была похожа на дикаря, потому что у наблюдающего за мной Торна губы то и дело дергались в улыбке. И он мне предлагал руководить этим? Смешно. Да между мной и самыми обычными техниками-проктэррианцами была целая пропасть в, казалось бы, элементарных для них познаниях физики. Это все равно, что заставить лесоруба командовать звездным флотом. Дров он наломает отменных.