Темные Волшебники. Часть вторая. Сила (СИ)

А Большой Зал действительно преобразился. И даже представить страшно, какие силы подключил для выполнения такой грандиозной работы самый деятельный директор Хогвартса всех времен и народов Альбус Дамблдор. Над факультетскими столами парили искрящиеся от концентрации магии флаги с гербами. Животных на гербах факультетов, для пущей праздности и красоты, оживили. Так что гости с удовольствием (или без оного) могли созерцать, как вышагивает туда-сюда по красному полю флага Гриффиндора огромный лев. Животное приветствовало входящих мощным рыком и угрожающим оскалом — гостеприимство из него так и шло волнами. Когтевранский орел, переступая лапами на невидимой жердочке, смеривал все пребывающую толпу учеников острым и не по-птичьи проницательным взглядом. Крылья раскрывать он наотрез отказывался. Змей Слизерина, в последнее время все больше и больше напоминавший отдельным ученикам зелено-серебряного факультета василиска, больше походил на туго сжатую пружину, готовую в любой момент разжаться. То и дело из пасти показывался длинный раздвоенный язык, без излишнего энтузиазма пробовавший «воздух». Змею было на все глубоко наплевать и хотелось банально вздремнуть, а те непонятно шебаршащиеся и копошащиеся внизу людишки ему мешали. Пуффендуйский барсук вообще ничего не делал. Лень ему было или нет, хотя бы голову повернуть, никто не знал, но, из почтения к «трудолюбивому» Пуффендую, все помалкивали.
Над преподавательским же столом гордо реял флаг Хогвартса. Там звери до прихода гостей вообще перегрызлись между собой, а теперь срочно пытались расползтись по углам и сделать вид, что все они — добропорядочное и добрососедское звериное семейство. Даже заколдованное небо Большого Зала изменило своим привычкам и демонстрировало полную карту звездного неба — по нему можно было хоть сейчас идти и изучать астрономию. Было только одно маленькое, однако очень весомое «но»: все созвездия дрейфовали в совершенно произвольном порядке и вытворяли неизвестно что.
— Поттер, Уизли, Малфой! А ну стоять! — раздался командный возглас из-за поворота. Столпившиеся по некоторым техническим причинам в дверях Большого Зала студенты Хогвартса и их гости спешно расступились, пропуская к хмурому Фицджеральду Сорвину троих слизеринцев. Другие же двое «тоже Малфоев» с диким недоумением на лицах наблюдали за тем, как их кузен с самодовольным видом уходит с вышеозначенным господином Сорвиным, очень хорошо известным без малого во всем Старом и Новом свете. И если Реджинальд уход Драко сопроводил одним только удивлением, то Гербиус мысленно сделал себе пометку: выпытать у младшего родственника, где он такими связями обзавелся.
— Альбус вас потребовал к себе, — лаконично объяснил свое появление хозяин Иллитриса. — А я у него, значит, на посылках… — с толикой раздражения в голосе прибавил он уже тише.
— Но профессор не говорил, что от нас что-нибудь потребуется во время церемонии открытия Турнира, — нахмурился Гарольд. — Только во время избрания Чемпионов…
— У Альбуса настроение меняется по тридцать раз на дню. И решения тоже.
— Это у него-то? — недоверчиво хмыкнул Драко, впрочем, тут же прикусив язык. Панибратство и фамильярность по отношению к Сорвину со своей стороны допускать было опасно.
— У него, у него. Он мне только что сообщил интересную новость — у нас, оказывается, крыса завелась, — продолжил Фицджеральд. — И вы ее очень успешно обнаружили. Надеюсь, никому хоть не растрезвонили?
— Обижаете, — надулся Рон. — Головы-то на плечах у нас есть.
— Сомневаюсь в этом, — еще тише буркнул Сорвин. — Что вы, что Альбус — казалось бы, две разных Триады, а в головах одни и те же ветры свищут.
— Более того, никто кроме нас и профессора Дамблдора пока ни в чем Грюма не подозревает, — сказал Гарри.
— Уже лучше. Какие-нибудь конкретные доказательства того, что это предатель, у вас есть? — Сорвин окинул неприязненным взглядом весь Зал Лестниц, куда они и направлялись. Почему Хогвартс вызывал у «Знающего» такие неоднозначные чувства, понять не представлялось возможным.
 
— Только два факта. Первое: Гарри, с его усилившимся во время полнолуния обонянием, учуял от Грозного Глаза запах Сивого. Второе: у Малфоя на Грюма эмпатия почему-то странно срабатывает, — сообщил Рональд, следом за остальными делая шаг на подошедшую к их этажу лестницу.
— Третье: он по ночам по территории замка больно активно шляется, — добавил Поттер. — Причем, почему-то либо неподалеку от Выручай-Комнаты ходит, либо бывает поблизости от Визжащей хижины. Я все проверил — там никого с лета не было.
— И это вы называете фактами? — недовольно фыркнул Сорвин. — Это так… ерунда. Домыслы и совпадения, если можно так сказать. Говоришь, запах-то оборотня только в полнолуние учуял? — он повернулся к Гарольду.
— Да. Он слишком слаб, чтобы чувствовать его постоянно, но, похоже, держится уже давно. Однако настолько обоняние обострилось у меня впервые.
— Это-то все, кончено, просто прекрасно… Только вот то, что сам ты Зверь, в расчет не берется? И Люпин, который по приказу Альбуса частенько к Грюму захаживал. К вашему сведенью, детки, даже среди Авроров есть один оборотень. Между прочим, лично Грюмом у них там пригретый. Как минимум пять раз за лето Грозный Глаз со своими выкормышами прочесывал территорию Британии и пару раз столкнулся с нелегально… ха, как интересно, оказывается, это звучит… бред сущий… организованными стаями. Так что первое ваше якобы «доказательство» я уже разбил в пух и прах. Далее, эмпатия, значит, покоя не дает? Способность-то эта вообще нестабильная, между прочим. Не стал бы я на нее полагаться. Особенно, если взять в расчет, что в школе сейчас находится действующий метаморф. Очень хитрые они, эти… существа. Некоторые частные подвиды магии блокирую начисто, а некоторые способны искажать до неузнаваемости.
— Три года назад я все же смог обнаружить присутствие Темного Лорда! А со второго курса могу даже на мысли людей влиять. Правда, редко очень, — попытался оправдать свои способности Малфой-младший.
— Очень сильное деструктивное влияние темной магии на первых порах — это раз. Постоянное искусственное сдерживание сил — именно этот амулет ослабляет твои способности, верно? Это было два. Дальнейшая «раскачка» способностей каким-то совершенно диким, кустарным способом — это три. Не самая лучшая психологическая обстановка для эмпата — школа же, чего еще хотеть — это четыре. Не скажу, что совсем уж «нежный» возраст, но четырнадцать лет — это слишком рано. Пять. И, на десерт, мальчик, у тебя под боком имеется крайне нестабильный в ментальном плане друг-оборотень. А после этого ты еще утверждаешь, что твои способности дают достоверную картину происходящего? Да не смешите меня!.. Только Альбуса зря переполошили. Он и так меня своими постоянными жалобами на мигрень до бешенства доводит.
— Но ведь… — Малфой поник окончательно. Оказывается, такие тотальные разносы может устраивать не только его крестный.
— Никаких «но ведь»! — отрезал Фицджеральд, на секунду оборачиваясь, чтобы пригвоздить троих неудавшихся детективов к месту разъяренным взглядом. — Нашли себе занятие! И если я, хоть от кого-нибудь, услышу, — его голос понизился до зловещего шепота, — что он себе там какой-то предапокалиптический бред нагадал, в пыль сотру! Предсказатели тут нашлись!
— А нумерология в расчет не берется? — набычился Поттер, у которого еще с детства к таким ситуациям выработался твердый и крепкий иммунитет. После крепких на голос и, временами — руку, отеческих «наставлений», ему уже ничего не страшно. Даже какой-то там всем недовольный Сорвин.
«Знающий» молча обернулся, намереваясь дать такую отповедь юному нахалу, что тот в жизни больше старшим перечить не будет, но наткнулся на полыхающий огнем взгляд зеленых глаз и смолчал.
— Своими расчетами будете Альбусу голову морочить, чтобы и ему жизнь патокой не казалась, — помолчав, сказал он. — Что же до того, где и в какое время ходит Грюм… Да вы бы еще и за аврорами проследили! Уверяю, столько бы для себя нового выяснили… Ваша главная задача — искать предателя в рядах учеников, а не пытаться все свалить на главную помеху в делах всех темных магов Британии.