Вас приветствует Голубицкая (СИ)
– Нет, конечно, но весь их образ говорит об этом. Сам подумай, кто будет надевать мини-юбки и шпильки для посещения деревни, продуваемой всеми ветрами, где нет ни одной асфальтированной дорожки, а только чернозем да гравийка? Вон, посмотри на пару у двери. Тоже молодая девушка, но она в джинсах и кроссовках. – Разумеется, я понимаю, что несу откровенную чушь, но не могу позволить Сашке идти знакомиться с этими девицами, а они ему еще и глазки начинают строить. Добавляю в голос интонацию снисходительности и продолжаю: – Если ты так хочешь получить опыт с проституткой, то я могу это устроить, только давай выберем престижное заведение. Там девочки всему обучены и никакую заразу не подхватишь.
– Не надо, – пробурчал Сашка уткнувшись в тарелку и больше не поглядывая на девиц, при этом он покраснел как рак. Когда он так сильно смущается, то становится таким милым. Так и затискал бы его в объятиях, но боюсь, что он и близко не подпустит меня к телу. Нужно срочно исправлять ситуацию.
Решение нашлось совершенно неожиданно. Прогуливаясь по станице, мы наткнулись на «хату винодела». Не зайти сюда – настоящее кощунство. Разумеется, Сашка сразу отказался пить вино, но прогуливаясь рядом с настоящими винными бочками, слушая рассказ хозяев куреня, и вдыхая будоражащий аромат Фанагорийских вин, отказаться от дегустации оказалось невозможным. Постепенно рыжее чудо надегустировалось так, что до машины мне пришлось практически тащить его на руках. Как только Сашка оказался в объятьях удобного кресла, сразу же отрубился. Явно со спаиванием нашего мальчика я перестарался, но теперь уже ничего не изменить, пришлось заводить машину и отправляться домой, вернее, назад в Голубицкую, в наш лагерь.
Проехав большую часть пути, я очень живо представил орущего Славу, узревшего невменяемую тушку Сашки, и желание возвращаться в лагерь именно сейчас мгновенно испарилось. Поэтому я свернул на проселочную дорогу и направился к морю, удачно выехав на крутой берег. Передо мною открылся шикарный вид на спокойное море, постепенно меняющее свой окрас из-за наступления вечера. Так, любуясь морем, приносящим успокоение и порядок в мыслях, я просидел где-то час, а может чуть больше, пока на соседнем сиденье не началось движение. Сашка сонно потянулся, прогибаясь словно кошка, скорчил умильную мордашку, громко зевая, и затуманенным от остатка сна и алкоголя взглядом уставился на море впереди.
– Сём, а мы где? – всё еще зевая, растерянно пробормотал он.
– Видишь, у моря. Правда, шикарный вид?
– Ага. Только что мы тут делаем?
– Ты так сладко спал, что я не решился тебя будить.
– Как принцесска? – пьяно захихикало это чудо. – Да ладно тебе, Сём, я же не красна девица, чтобы со мной так носиться.
– Если любишь человека, то как раз и хочется носиться с ним, баловать его.
– А ты меня любишь?
– Конечно люблю. Гаджик, что за глупый вопрос?
Несколько долгих секунд Сашка смотрел мне в глаза, не мигая и ничего не говоря, а потом в одно мгновение сорвался с места и очень ловко перебрался на мое сиденье, оседлав мои колени. Его тонкие руки крепко обвили мою шею, и он уткнулся лоб в лоб, прикрыв глаза и довольно улыбаясь.
– Гаджик, ты что творишь? – отойдя от шока, зашептал я, опасаясь громким голосом спугнуть очарование момента.
– Как что? – такой же шепот в ответ. – Соблазняю любимого мужчину.
Не разжимая рук и не отпуская мою шею, он начал медленно двигать бедрами, вжимаясь в мой пах, и соблазнительно потираясь об него. Не выдерживая его неспешности, с силой сжимаю упругую попку Сашки и резко прижимаю к себе, срывая первый стон с его губ. Плотная ткань брюк не в состоянии скрыть его возбуждение, как, впрочем, и моё. Он отводит голову чуть назад, мгновение смотрит на мои губы и наклоняется вперед. Тут же сминаю желанные губы, перехватывая полностью инициативу, но Сашка не возражает. Он сразу же открывает рот, пропуская мой язык и начиная активно отвечать. Тонкие пальцы зарываются в мои волосы и, кажется, живут своей особенной жизнью, перебирая пряди и лаская кожу затылка. Я не отстаю от него и в этом, по-хозяйски разминая упругие ягодицы моего мальчика, заставляя стонать его еще громче и громче. При этом наш поцелуй становится более страстным и яростным. Резко отрываюсь от его губ и перехожу на шею, то ли целуя её, то ли кусая, но Сашке нравится. Он запрокидывает голову назад, подставляясь и становясь таким доверчиво беззащитным. Мои руки активно исследуют его тело, скользя по бокам, спине, оглаживая и лаская. При особенно сильном укусе с губ Гаджика слетает болезненный стон, но он не отстраняется, а только еще более активно трется об меня своим пахом. Возбуждение становится болезненным и промедление уже подобно смерти. Протискиваю руку между нашими горячими телами и пытаюсь ухватиться за ремень его джинсов. Мой мальчик понимает меня без слов и откидывается на руль, освобождая место для маневров.
Первым делом цепляю за край его футболку и одним резким движением сдергиваю её, обнажая желанное тело. Не могу удержаться и впиваюсь поцелуем-укусом в обнаженное плечо, тут же зализывая место укуса. Не останавливаясь, выцеловываю сложный узор на его плече, спускаюсь ниже, пока меня не останавливают нетерпеливые стенания Сашки:
– Сём, снимай уже!
С трудом понимаю, о чём он говорит, но Сашка приходит мне на помощь, хватая мою рубашку. В спешке дергаю её полы, и с глухим стуком пуговицы разлетаются по салону, падая на пол. Отбрасываю в сторону ненужную тряпку и принимаюсь за Сашкины джинсы. Только со второй попытки удается расстегнуть их, освобождая гордо стоящий член. С силой провожу по горячей плоти, лаская её и с наслаждением вслушиваясь в мгновенно сбившееся дыхание моего мальчика. Он нетерпеливо начинает ерзать по коленкам, активно толкаясь в мою руку. Его лицо раскраснелось, припухшие губы соблазнительно приоткрыты, будто приглашая к активным действиям, и я без промедления впиваюсь в них жестким поцелуем. Не знаю, сколько длится это безумие, но неожиданно Сашка хватает меня за руку, надрачивающую его член, в попытке остановить её движения. Нахожу в себе силы оторваться от желанных губ и в недоумении заглядываю в глаза, подернутые пеленой безумного желания:
– Ну что ты, маленький? Что такое? – хрипло вопрошаю, мечтая только о продолжении поцелуя.
– Хватит… – хрипло шепчет он, едва ворочая языком, – а то сейчас кончу… хочу с тобой… одновременно…
Вот же удумал, сокровище моё ненаглядное! Губы сами собой растягиваются в идиотской улыбке безграничного счастья. И его губы, припухшие от поцелуев, тоже в ответ улыбаются.
– Приподнимись немного, – командую, и Сашка сразу же упирается коленками в сиденье, приподнимая свою задницу, с которой я сразу же сдергиваю джинсы вместе с бельем. Он практически лежит на руле, высоко поднимая согнутые в коленях ноги, а я всеми силами стараюсь стащить с его ног безумно мешающую тряпку. Никогда не думал, что подобные акробатические номера в машине возможны, но нам это удается и вот уже полностью обнаженный и чертовски возбужденный Сашка нетерпеливо ерзает на моих коленках. Устраняю последнее препятствие, мешающее нашему единению – нервно расстегиваю свои брюки, но снимать и медлить дальше я не собираюсь. Сашка сразу же вцепился в мое хозяйство, лаская изнывающий член юркими пальчиками.
– Оближи, – приставляю к его губам пальцы, но он мотает головой.
– Давай так… Не могу уже ждать…
Я понимаю его нетерпение, но делать больно своему сокровищу не собираюсь, поэтому сам всасываю свои пальцы и начинаю тщательно их облизывать. Глаза Сашки загораются азартным огнем, и он, не мигая, смотрит на этот процесс, иногда облизываясь, проходясь ярким язычком по припухшим губам. От такого зрелища я едва сдерживаюсь и в нетерпении начинаю разрабатывать его вход, благо пальцы свои смочил хорошенечко. Сашка сразу же выгибается в моих руках чуть ли не дугой, и начинает громко стонать еще при проникновении первого пальца.
Вчерашние вечерние забавы моего мальчика не прошли даром, и очень скоро мои пальцы свободно заскользили в нем, а Сашка в нетерпении заскулил: