Вас приветствует Голубицкая (СИ)
– Извините, но вам, наверное, не к нам.
– А к кому? – Витькин тон не предвещал ничего хорошего.
– В «Берендеево царство». Они там страусов держат и всех желающих омлетом из страусиных яиц угощают. Может, вам подойдет это? Более чужеродного продукта, чем страусиные яйца и придумать нельзя.
Прикинув, мы с Витей решили согласиться с официантом и отправиться в это самое «Берендеево царство», которое оказалось жутким местом. Вот не люблю я ни рыбалку, ни тем более охоту, а звериные чучела вообще терпеть не могу. Как представлю, что с бедными зверюшками делают, чтобы такие вот трофеи получить, так на душе муторно становится, но народу, смотрю, нравится. Вон, семейство с детишками активно фоткалось возле каждой группы чучел, дружно обнимаясь с волчьими и медвежьими трупиками. Брр, гадость…
Пока я с содроганием кривился от изобилия чучел, Витя исчез, пусть всего на пару минут, но как оказалось, очень результативно.
– Всё, вопрос решен, – заявил коллега, довольно улыбаясь и махая перед моим лицом какой-то бумажкой.
– Это что? – пытаюсь выхватить листок, но он не дает его мне в руки.
– Наш обед.
– Так мы уже поели!
– Так то было для души, а это для игры! И лично я это есть не буду.
– Да? А я, значит, буду?! – Вот почему он все решает за меня, не интересуясь моим мнением? Так было всегда, но я этого попросту не замечал.
– Тебя никто не заставляет есть это. Сфоткаемся на фоне жрачки и все! Делов-то!
– Ладно, успокоил, – хотя в душе я совсем не спокоен, а продолжаю лютовать. – Заказал-то хоть что?
– Страусиные яйца!
Вот так мы стали обладателями экзотической пищи и координат новой «точки». Услужливая девочка-официанточка усиленно строила мне глазки и настоятельно рекомендовала захватить наш заказ с собой, но после того, как Витька чуть ли не с кулаками кинулся на неё, сразу сдулась и испарилась.
– Вот чего ты на людей кидаешься? – интересуюсь после того, как он немного остыл.
– Да я и сам не знаю, – беззаботно пожимает плечами, но делает это слишком наигранно. Другие не заметили бы, но ведь я знаю его как облупленного. – Накатило чего-то вдруг.
Объяснение идиотское, но я не знаю, как докопаться до истины. А еще я совершенно не понимаю, что с Витькой происходит. Его настроение меняется стремительно и совершенно невозможно предсказать, чего от него ожидать в следующую минуту. Такое ощущение, что рядом со мной не мужик, закаленный работой в экстремальных условиях, а беременная деваха, которая под воздействием гормонов никак не может определиться, чего же она хочет на самом деле.
Тот, кто составлял наш маршрут, обладал хреновым чувством юмора, так как следующая точка опять находилась на озере. Витька бурчал, что мы скоро все озера обойдем на своих двоих.
– Да ладно тебе. Их осталось всего четыре, и если верить карте, то они расположены очень компактно. Теперь главное добраться до первого из них.
– Ну да. Там рядом какая-то Светлогорка. Вот доберемся до неё, а до озера рукой подать. Тачку бы…
– Отлично! Идем к трассе, только на этот раз голосовать будешь сам. – Да-да, Витюша, теперь твоя очередь изображать из себя блядь, и не надо на меня так удивленно смотреть.
Это была плохая идея. С каждой проехавшей мимо машиной Витька мрачнел все больше и больше, при этом его лицо медленно но верно превращалось в озлобленную морду, отпугивающую всех и вся. Через час его бесполезных трепыханий моя душа не выдержала:
– А вот теперь, Руиджи, сядь возле рюкзаков и заткнись. Я сам машину нам поймаю, и только попробуй рот открыть по поводу моего «не такого» поведения. Останешься здесь, на трассе, в гордом одиночестве.
Далее всё происходило нудно и неинтересно. Мы ехали, шли, что-то искали, спрашивали у местных, при этом каждый из нас делал вид, что второго не существует и обращались друг к другу только в случае крайней необходимости. Опять вернулись мысли о том, что нужно переходить в другую группу. Установщики в полевых условиях должны работать слаженно, понимать друг друга с одного взгляда, жеста. Зачастую от этого зависит жизнь не только самих установщиков, но и всей группы, находящейся в зоне воздействия неисправного маяка. А вот от таких взаимоотношений можно ждать только беды, в чем мы очень скоро убедились.
Выполнив задание у пруда Школьного, получили координаты новой точки и отправились к озеру с идиотским названием «Плиточное». Как объяснил дедок из местных, у этого озера один из берегов покрыт бетонными плитами. Отсюда и такое название. Но к озеру мы так и не вышли, потому что заблудились. Первые подозрения у меня появились только часа через два. Дедок сказал, что пройдем яблоневые сады, потом начнется лесок, в котором на делянке нужно повернуть. Дальше будет опять сад, только грушевый, а за ним наше озеро. Можно было бы добираться по главной дороге через соседний поселок, уповая на доброту проезжающих водил, но Витек и так был на взводе, а дедок заявил, что напрямик тут всего лишь часа полтора, а такие бугаи, как мы, и того быстрее дойдут. К тому же карта, которую нам вместе со снаряжением выдали, полностью подтверждала слова болтливого деда. Мы благополучно прошли сад, предположительно яблоневый. Черт его знает, как эти яблони выглядят. Потом вошли в лесок, дошли до делянки и там в соответствии с картой свернули на дорогу, уходящую вправо. Постепенно состояние дороги стало ухудшаться. Было видно, что по ней уже давно никто не ездил. Минуты утекали, километры наматывались, а лес и не думал заканчиваться. В душе стало появляться неприятное ощущение, когда Витька прервал наше молчание:
– Ну и где эти чертовы груши? Здесь кругом растет всякая хренотень, кроме фруктовых деревьев. Неужели тот старикашка нас развел, как лошков?
– Да причем здесь старикашка? Ты на карту смотрел? – Витек кивает, соглашаясь. – Вот и я смотрел. И судя по ней, мы уже давно должны топать по сельхоз угодьям, а вместо этого карабкаемся на какую-то гору. На карте вообще никакой горы нет!
Витя выхватывает из моей руки карту и начинает крутить её туда-сюда. Пытаюсь заглянуть в неё и ткнуть пальцем туда, где мы предположительно находимся, но напарник не дает. Вдруг он резко сжимает её в руке, зло мнет и зашвыривает в ближайший куст. Делает это столь стремительно, что я даже не успеваю его остановить.
– Бесполезная бумажка! Нахрена нам этот раритет? Вот почему нельзя было использовать нормальный gps-навигатор?
– А я откуда знаю?! У этой идиотской игры совершенно дебильные правила! Ты зачем карту выбросил?
– Нахрена она нужна? В ней все не так.
– Сначала всё так было, и мы по ней точки находили.
– Хочешь сказать, что это мы сами лоханулись?
– Хочу сказать, что мы заблудились, а без карты назад дорогу не найдем.
– Собираешься назад идти?
– Нет, блин, здесь жить буду! – демонстративно скидываю рюкзак и усаживаюсь под ближайшее дерево. – Располагайся рядом, дорогой. Чего стоишь?
– Ты охренел, что ли? Я не собираюсь здесь сидеть!
– Тогда тащи свою задницу вон в те кусты и ищи нашу карту!
Нет, ну а что я ему еще должен сказать? Что он такой молодец? Ага, сейчас! Пусть карту ищет. Если честно, то дорогу назад я более-менее помню, но почему-то мне кажется, что это именно с нашей картой что-то не так. Так что по возвращению хочется устроителям сего мероприятия парочку вопросов задать, а без вещдоков никак.
Говорят, что человек может смотреть бесконечно на то, как горит огонь, журчит вода и шелестит молодая листва, но лично я могу бесконечно смотреть на аппетитную задницу Витьки, так призывно выставленную на обозрение. Конечно, он пытается найти бумажный комок, роется в кустах и вовсе не думает о сексе, а вот я так явно представляю, как он лазит там без штанов, и его уже смазанная и растянутая дырка манит меня, призывно раскрываясь. Подхожу к нему вальяжной походкой, а он покорно ждет с оттопыренной к верху задницей и в нетерпении переминается с ноги на ногу, от чего мышцы на его булках так и перекатываются. Грубо хватаю его за бедра и резко насаживаю на свой колом стоящий член, сразу входя на всю длину.