От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ)

- Если не хочешь пока домой, можем остаться у Дмитрина в клубе, – предложил Царев. - Можем даже там напиться и танцевать до самого утра. Или завалиться спать под какой-нибудь интересный фильм с таким захватывающим сюжетом, что вытеснит из головы все неприятные мысли, – с серьезным видом Ваня взял меня за руку.
И откуда в нем столько участия и поддержки? Снова узнаю о нем что-то новое. Идея о танцах и алкоголе мне показалась очень заманчивой. Но меня не отпускают мысли о том, что мама дома одна, переживает обо мне, беспокоится, плачет, одна разбирается с чувствами после появления любимого когда-то человека, а теперь предателя. Мне плохо, но ей наверняка еще хуже. Не могу бросить ее один на один с разбитым сердцем.
- Отвези меня домой, - сквозь слезы попросила я. Да, самый лучший день за несколько минут снова скис.
Разговор с мамой не задался с самого начала. Она начала твердить, что это все ее вина, что ей жаль, что она была слишком глупой для того, чтобы понять, какого было мне. Она не оставила ему шанса вернуться. Должна была простить ради меня. Меня все это злило еще больше. Я раскричалась, что это спермодонор был и остается жалким ублюдком, который струсил.
- Он говорит теперь, что хотел вернуться? И ты поверила ему? С чего взяла, что он говорит правду? Я не хочу его видеть и знать. Он должен был лучше стараться найти нас. Тот, кто ищет – тот всегда найдет.
- Он искал, долго! Но у него было не так много времени. Ему предложили работу за границей, и он уехал, -  опустила глаза мама, а я закатила глаза.
- Ну конечно! Сдалась ему любимая, еще и с довеском в моем лице, когда бабло замаячило! Тысячу раз трус и негодяй, – выплюнула я. - Все, не хочу знать его! И давай продолжим делать вид, что его не существует в природе! А если он еще раз заявиться, я его изобью! Волосы выдеру, глаза выцарапаю, придушу к чертовой матери!
- Диана! Прекрати говорить такое! – взмахнула руками мама, поднимая на меня возмущенное, но все еще виноватое лицо.
- Оу, твоими стараниями я попала в Империаль. – ядовито прищурилась я. -  Это ведь лучшая школа жизни! Им не удалось убить меня, зато я многому у них научилась! Кровожадности во мне прибавилось вот. Жестокости даже. Так что не смей прощать его! Не позволю! – и даже ногой топнула, подтверждая свою непоколебимость, и ушла в свою комнату. Мама, спустя несколько минут, пришла ко мне, пока я стягивала платье у себя в комнате и готовилась ко сну. Она хотела продолжить разговор, но не решалась, пока я такая взвинченная. Уже лежа в кровати я вдруг вспомнила.
- Я заметила, что у тебя стал очень странный график, частые смены. Я давно подозревала, что ты завела себе кого-то, – мама, все еще находившаяся в комнате, и не желавшая уходить, пока мы не помиримся, покраснела и вскочила со стула, собираясь оправдываться. - Молодец! Вот с ним я с удовольствием встречусь. Надеюсь, в этот раз ты выбирала не за красивые глаза.
Сказала и прикусила язык. Перегнула. Теперь мама обиделась. Закусила губу, кивнула своим мыслям и вышла, так и не проронив ни слова.
Конечно, сна у меня ни в одном глазу. Совесть противно грызла, не давала покоя. Не знаю, сколько я так провалялась, но сон не шел. Широко раскрытые мамины глаза буквально преследовали меня. Черт! Корова неловкая, надо было такое ляпнуть! Ругая себя на чем свет стоит, я выползла с горестным стоном из кровати и заставила топать к маме в комнату. Засыпать в ссоре нельзя. Да и не получится. Перед открытой дверью замерла. Не могу и шага ступить. Почесала макушку. Вздохнула. Переступила с ноги на ногу. Тишина. Спит, наверное.
Обидела, а теперь спать еще мешаешь, наглая морда! Еще раз вздохнула и пошла на кухню водички попить. Свет включать не стала, света фонарей с улицы вполне достаточно.
- Тоже не спится? – тихий голос заставил вздрогнуть и выронить стакан из рук. Мама сидела за столом, и свет на нее не падал, поэтому я не заметила ее.
- Блин, напугала.
Я включила свет, и мы обе зажмурились с непривычки. Вздохнув в тысячный раз, я достала веник и стала со скоростью хромой улитки сметать осколки на совок. Готово. Чего молчишь-то, дура? Извиниться ж хотела.
 
- Прости, я была слишком грубой, - вздохнула снова и села напротив мамы за стол.
- Это ты прости. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебе тяжело. Это все моя вина, – прошептала мама, и я услышала слезу в голосе. Смотреть на нее мне не хватало духу.
- Не твоя. Его.
- Я должна была тебе все рассказать, объяснить.
- Я должна была спросить.
Повисло молчание, каждая задумалась о своем.
- Да, я ждала, что ты спросишь. Но тебе как будто было все равно, и я не хотела причинять боль своими рассказами, – продолжила мама.
- Расскажи сейчас, - тихонько попросила я.
Когда человек очень долго ждет вопроса, он тысячу раз успевает продумать ответ. Вот и мама начала говорить, как по бумажке заученный текст.
- Середина мая. Я была на последнем курсе медицинского, он – свободный художник. Мы встретились на набережной, я тогда с родителями жила в прибрежном районе. По вечерам мы с подругами гуляли в городе в сквере у моря, где он зарабатывал себе на жизнь тем, что рисовал портреты на скорую руку, шаржи. Это была любовь с первого взгляда. Когда вокруг сотни глаз, а ты в какой-то момент выхватываешь один из блуждающих взглядов. Это как взрыв салюта. Сердце замирает, чтоб забиться быстро-быстро и больше никогда не успокаиваться, пока ты смотришь на него. Мы несколько минут просто неподвижно разглядывали глаза друг друга. Потом он подошел прямо ко мне и попросил стать его моделью. Я согласилась. Он рисовал меня весь вечер. На следующий день я пришла снова уже без подруг. И снова, и снова. Мы гуляли ночи напролет не смотря на сессию и защиту диплома. Лето пролетело за один день. Началась осень, родители требовали, чтоб я устраивалась на работу в большую клинику в другом городе, с владельцем которой они сотрудничали тогда, а мне хотелось еще немного отдохнуть после такого долгого и изнурительного обучения. К тому же Марк, твой…, он все время просил не оставлять его. Мама ругала меня каждый день, узнав о том, что я встречаюсь с парнем-художником без нормальной работы. Требовала привести его, и я сдалась. Да и Марк не был против знакомства. Я привела его на ужин. Это стало тяжким испытанием. Родители забрасывали его вопросами о его образовании, работе, родителях. Марк рассказал им свою историю, которая мне показалась тогда очень романтичной. Маму она привела почти в бешенство, а папу до мигрени. Родители Марка заставляли его идти в юристы, но он бросил все и сбежал. Человек искусства. Снимал койко-место и жил за счет своих рисунков. Был большой скандал, мама обругала и выгнала его за то, что прицепился к их дочери такой безалаберный, меня обругала еще больше, даже под домашний арест посадила. Но нас было не удержать. В октябре мы сбежали в столицу. Я первым делом решила фамилию сменить, чтоб родители меня через полицию не нашли. Они – известные люди, ученые, и фамилия громкая на то время. В общем вот так. Жить было не за что, сбережения скоро кончились. Но мы были счастливы, снимали маленький домик в области, он рисовал, я работала в сельской поликлинике. Нам было так хорошо. Но вскоре я стала замечать, что Марк начинает уставать от такой жизни, что его что-то гнетет. Он приходил домой усталый и раздраженный. Я чувствовала, что он что-то скрывает. Я стала расспрашивать, обижаться, ссориться стали все чаще. Зима подходила к концу. А потом я узнала, что беременна. Я обрадовалась, ожидая, что это укрепит наши отношения, что мы поженимся, даже платье купила. Нарядилась в него, приготовила праздничный ужин и стала ждать его. Я так счастлива была. Но его реакция была совсем не такой, как я ожидала. Он сильно испугался, даже ужаснулся перспективе стать отцом. Говорил о том, что это круглосуточные крики, грязны пеленки, что я превращусь в клушу, толстую и глупую, что он уже проходил это. Потребовал аборт. Я раскричалась, даже с кулаками бросилась на него. Он просто ушел, сказав, что не сможет жениться на мне. На эмоциях я собрала вещи, свои оставшиеся после покупки платья сбережения, и ушла. Больше я его не видела и не слышала. Сегодня он рассказал, как пришел утром, меня нет, испугался, искал, но тогда в ходу еще почти не было мобильных, и я не оставила координаты. Да я и сама не знала, куда иду. Приехала в город и пошла по объявлениям работу искать. Сначала в кафе посуду мыла и там спала. Потом на рынке. Потом меня приютила добрая женщина, когда живот стал расти. Я ей готовила и убирала, а она меня кормила. Потом ты родилась. Но неожиданно ее внук приехал и выгнал нас, тебе полтора года было, женщина успела мне денег дать, я тебя в садик пристроила и туда же нянечкой пошла, вечерами тебя оставляла и бежала улицы мести. Смогла накопить на комнату в общежитии, там долго жили, потом ты старше стала, могла дома одна сидеть, рисовала много, а я на подработки бежала. А дальше ты и сама помнишь.