От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ)

Договорившись встретиться на этом же месте, в кафетерии в смысле, за обедом, мы разошлись на свои пары. Второй у меня был предмет со страшным названием Математический анализ. Предчувствуя взрывающиеся мозги, я приуныла. Вспомнились все эти шуточки про матан из студенческих пабликов. В школе я математику любила и уважала, но этот матан меня пугает, если честно.
И мои опасения не оказались напрасными. Предмет вел профессор, что называется, старой закалки. Он ужасно напоминал Сталина: те же усищи, бровь (одна, длинная и волосатая), строгий костюм темно-зеленого цвета. Настолько же старый, как будто он пережил не только коммунистического вождя, но и обе мировые войны. Не смотря на такой преклонный возраст и небольшое пузико, профессор очень резво вышагивал у доски, чеканя шаг. Очков не носил, значит, зрение не подводит. Тоже восхищает в его-то возрасте. Волосы были почти полностью седые, а вот усы и бровь были черными, лишь слегка посеребренные.
Громким голосом он сначала познакомился с нами, а потом перешел сразу к делу. И чем дальше он говорил, тем больше мной овладевал ужас. Если введение в курс такое сложное, что дальше будет? Я понимала лишь половину слов, математические термины ловко ускользали от осознания. А переспрашивать или задавать вопросы я не решилась, ведь преподаватель выглядел недружелюбным, даже слишком строгим. За словом в карман не лез, острое словцо демонстрировало такой же острый ум. Пара пролетела быстро, но я успела вспотеть от попыток не только шустро записывать, но и пытаться понять.
Вышла из аудитории, как выжатый лимон. Не вампир ли он? Энергетический. А ведь мы даже ничего не решали, просто слушали и записывали важное. В оправдание себе могу сказать, что я не одна прифигела от нового предмета. Большинство одногруппников выглядели слегка подавленными и наперебой обсуждали преподавателя. Как оказалось, не одна я заметила сходство профессора и вождя. У него такое прозвище и оказалось – Сталин. Очень символично. И по поведению и внешнему виду преподавателя становится понятно, что он знает об этой кличке. Да еще и старательно поддерживает имидж.
Оставив вещи в шкафчике, я пошла в кафетерий, мечтая всласть нажаловаться на … а как его зовут-то? Вот же курица, не запомнила. И записать не догадалась. Ладно, спрошу у Ивана, он же должен его знать.
В кафе было полно народу. Хорошо, что Царев и компания всегда за одним и тем же столиком сидят, и найти их не составит труда. Упс, просчиталась, нету. Неужели в зал основателей поднялись? Блин. Есть не хотелось, толпиться в очереди и подавно, поэтому я сразу направилась на третий этаж. И тут пусто? Да где же они все?! Достала телефон и позвонила. Трубку взяли после третьего гудка.
- Ты где? – сразу спросила я без приветствия. С кем поведешься, что называется.
- Почти у входа.
Ясно, я просто раньше всех пришла. Раздраженно тряхнув волосами, пошла вниз. По дороге заглянула к Истомину поздороваться. Давно не виделись, соскучилась.
- Привет, трудяга, - заглянула в его офис. Он откинулся на кресле с большой кружкой чая и смотрел какой-то фильм. Боевик, судя по взрывам.
- О, привет. Проходи, – он встал, и мы чмокнулись в щеку. – Садись. Смотрела уже людей икс новых?
- Не фанат, - улыбнулась я. – Я ненадолго, Ваня ждет.
- Совсем меня бросила со своей лямур тужур. – надулся Олег и вернулся к просмотру.
- Кстати, о тужур. Ты почему мне о малиновых булочках не рассказывал? – щелкнула я на паузу привлекая внимание.
- Каких? – отстраненно спросил Олег, снимая  паузы фильм и не позволяя снова его остановить. – Интересное самое же.
- Из столовки! Они же божественные! Я сегодня утром ела. Малиновый джем малиновее малины, - закатила я мечтательно глаза.
- Фу, - скривился Истомин, наблюдая за мои лицом. – Как ты можешь любить малину? Она же гадкая. У меня на нее аллергия.
Я с жалостью посмотрела на друга. Гадкая малина? Аллергия на такую вкусную ягоду? Обожаю малину и все, что с ней связано. А кто-то неудачник. Не я, странно.
- Это много объясняет. Сочувствую, - похлопала я в успокаивающем жесте по спине Олега, тот только непонимающе поднял брови, не понимая моего горя. Малина же – вкуснейшая вещь! Бедолага.
 
- Ладно, мне пора. Забегу позже. Или завтра, - туманно пообещала я и пошла к своей лямур.
- Или в следующей жизни, - пробурчали вслед под звуки выстрелов, я хихикнула.
Внизу как-то подозрительно тихо. Пять минут назад гам стоял, а сейчас жужжат, как пчелы в потревоженном улье. На лестнице увидела намечавшееся представление. И сильное чувство дежавю накрыло меня. Царев, в окружение извечных улюлюкающих прихлебателей, держал за грудки какого-то несчастного. А ведь я уже забыла об этой его стороне! Немудрено, со мной-то он пушистый и белый. Последнее время. Почти.
- Ты кем себя возомнил? Как смел рот раскрыть в мою сторону. Здесь такие, как ты, говорят, только если их спросят. И не высовываются, если смерти не ищут, – сверкая такими знакомыми и теперь такими чужими ледяными глазищами, растягивая слова вопрошал Иван.
Опять он стоит из себя царя. Изводит слабых и с наслаждением поглощает восторг толпы. Соскучился по этому? Вот козел. Захотелось немедленно заорать на него через весь зал, но невероятным усилием воли я сдержалась. Всегда презирала парочки, выясняющие свои отношения прилюдно. Не кстати вспомнились наши прошлые разборки, которые всегда были публичными. Ну, тогда мы ведь не были парой – оправдалась я перед самой собой. Сложила воинственно руки на груди, угрожающе прищурилась, губы поджала и зашагала по направлению к проблеме, пылая раздражением.
По дороге одернула себя. Ты же женщина! Должна не провоцировать конфликт со своим мужчиной, а ненавязчиво его погасить. Может, обнять его на виду у всех? Он тогда точно отвлечется от несчастного, почти повисшего на его руках, но что-то настойчиво говорившего. Помолчать бы ему в худой час.
- Я заждалась, а ты тут развлекаешься? – как можно спокойнее поинтересовалась я, с трудом прорвавшись к центру представления сквозь толпу зрителей.
- Диана, - холодно улыбнулся мне Царев. Злой. И на меня? А я ему что сделала? – Это утверждает, что оно твой друг. Скажи, что не знаешь его, тогда я смогу вышвырнуть его в окно, и мы спокойно пообедаем.
- Я не зна… - начала покорно я, переводя взгляд на жертву, и осеклась.
Да это же тот самый прилипала! Забыла его имя. Совсем у меня с памятью плохо стало. Теперь понятно, почему и на меня злится Ваня. Интересно, что еще этот идиот наплел ему помимо того, что мы с ним «друзья»?
- Привет, - радостно улыбнулся мне «друг». И как он может улыбаться в такой ситуации?! По правде он так меня раздражает, что я сама готова его в окно выбросить.
- Ну? Выбрасывать? – тряхнул его немного Царев, привлекая к себе мое внимание.
Прилипала вцепился в его руки с неожиданной силой и вдруг отцепил их от себя. Я удивилась. Сильный, умный, красивый. Человек без недостатков? Если не считать излишнюю дружелюбность по отношению ко мне. И недостаток страха по отношению к Цареву.
Ваня тоже удивился и уже собрался снова вцепиться в него, когда тот повернулся ко мне, сияя совершенно идиотской улыбкой. Блаженный он что ли? Я не стала дожидаться, пока прилипала откроет рот и поспешила его обогнуть и встать перед Ваней, растягивая свои губы в такой же идиотской улыбке. Черт, вся ситуация дурацкая! А у меня чувство, будто я бесстыдно Ване изменила. Улыбка с трудом удерживалась на моем лице. Потому что мне вовсе не хотелось сейчас улыбаться. Хотелось врезать улыбашке за неуместное представление, Царева отчитать по этой же причине, на всех наорать, чтоб уши не грели, но надо держать лицо.
- Он странный, но проблем не доставляет, - тихо проговорила я и взяла Ивана за руку. – Не трогай его, вдруг он больной. Пойдем уже кушать?
Мой тихий голос и взгляд из-под ресниц сбили ярость Ивана, но раздражение осталось.
- Так ты его знаешь?
- Пару раз приходил в кафе к нам, и вчера столкнулись. Забудь о нем, – мягко улыбнулась я и Ваня растаял. По-хозяйски закинул руку мне на плечи и без былой злости, но с угрозой зыркнул на улыбашку.