От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ)

- От счастья. Я люблю тебя, Иван Царев! – громко выдала я. И пусть весь мир меня услышит.
- Я тебя больше! – в тон мне ответил Ваня со смехом и чмокнул в нос.
- А вот и нет! – утерла я нос, ладошкой.
- А вот и да! – попытался снова покуситься на мой нос Иван, но я успела прикрыть его рукой.
- Не спорь со мной! – ущипнула свободной рукой за бок.
- А ты не перечь мне!
Мы рассмеялись над своей глупостью. Эта привычка ругаться по каждому поводу всегда находит выход.
- Я голодная, - откинулась я на подушки и натягивая покрывало до самого подбородка. – Настолько, что готова съесть все остатки на столе и с тобой не поделиться.
- А я настолько уставший, что не смогу дойти до стола. Ты же не оставишь меня умирать от голода прямо здесь? – Иван перевернулся на живот и положил голову на сложенные руки. И моська такая жалобная. Забавная. Любимая. Родная.
- Предлагаешь мне отнести тебя?! – возмутилась я такой наглости. Ваня уткнулся лицом в простыни и засмеялся.
- Я, конечно, хотел бы в этом поучаствовать, исключительно ради смеха, но почему бы тебе просто не принести перекусить прямо сюда?
- Ладно, - легко согласилась я, резво вскакивая с кровати прямо в покрывале и морщась от легкой боли. – Тогда ты несешь завтрак!
- Как ты? – поднялся за мной Иван, заметив мои ужимки. – Я был грубым?
Его взволнованное лицо было таким милым. Грубый – это не про него уж точно. Судя по рассказам Дашки – первый раз у всех самый худший, поэтому я была готова к боли. Но после ведь было так прекрасно! Если это – самый худший раз, то, боюсь, в следующий я просто умру от наслаждения и счастья.
- Так и должно быть. И ты был прекрасен. Я очень счастлива. – заверила я, прижимая ладони к его щекам.
- Невероятная, - обнял меня он и глубоко вздохнул, уткнувшись носом в мои волосы.
Я быстро обняла его в ответ и отстранилась, спеша скрыться на лестнице. Покрывало безбожно сползало, мешая мне добраться до еды как можно скорее. Мы были на третьем этаже, ведь там самая красивая и видовая спальня, а вот ужин остался на втором этаже.
На столе царил легкий хаос, убраться было некому. Так, сначала туалет. Рванувшись к заветной двери, я запуталась в длинных полах двуспального покрывала и повалилась на пол. После моего выразительного ругательства в стиле соседа-грузчика сверху послышалась нотация от Вани по поводу манер юной леди, которая завершилась вопросом, жива ли я там, в смысле тут, вообще.
- С этого должен начинать заботливый парень! А ты только отчитать горазд. – прокричала я в ответ, выпутываясь и сыпля уже тихими проклятиями на покрывало.
Встала и со злости еще и пнула его, как недостойное моих телес облачение. Надо что-то надеть. На глаза попалась сиротливо лежащая у дивана Ванина футболка. Я и схватила ее по пути к вожделенному белому другу. Сделав дела и пригладив спутанные волосы, я вернулась к столу. Что же взять? Холодное мясо как-то не вызывает желания его есть. А вот поднос с фруктами очень даже. Подумав, я закинула прямо на них еще и несколько кусочков хлеба. Обожаю хлеб с яблоками.
- А вот и ужин, - обрадовала я курящего на балконе в простыне Ивана. Тот поспешил в комнату, ежась от холода.
- Это все? – расстроился он при виде подноса.
- Мясо принести? Оно же холодное.
- Ладно, обойдусь, - отмахнулся Иван, вгрызаясь в сочное красное яблоко. – А зачем хлеб?
- А ты попробуй.
Я отщипнула кусочек и ткнула им в губы Вани. Он послушно принял угощение. Знаком я указала на яблоко, и он и его откусил.
- Странно, - задумчиво прокомментировал он, - Но вкусно.
- Обожаю есть так, - поведала я, довольно жмурясь от сладости яблока. Иван с улыбкой следил за выражением моего лица.
- А что еще ты любишь?
Я стала красочно рассказывать, как обожаю с детства черевишню. Одно время мы жили в частном домике, и у соседки прямо над забором росло это дерево. Мне было лет пять, лето перед школой. Уже достаточно взрослая, чтоб перелезть через забор и вскарабкаться на дерево. Там я и проводила свои дни, пока мама была на работе. Отношения с несколькими детьми у меня еще не успели наладиться, скучно, а на дереве так здорово. Но счастье было недолгим. Бабушка приметила, что ей уже и компота сварить не с чего, меня скараулила и отходила веником. Вот такая трагическая история любви получилась. Иван хохотал, как последний дурак, когда я жаловалась на бабульку, гнавшую меня веником через весь поселок. Эта история плавно перетекла в другую, в третью, в пятую. Я говорила и говорила, а Ваня сыпал вопросами и смеялся. Так много смеялся.
 
- Все, у меня язык отсохнет столько болтать. Теперь твоя очередь. Расскажи теперь ты о самом курьезном случае из детства. Только чтоб смешно было! Не все ж тебе надо мной ржать.
**
Детство… Я задумался, какая история подойдет сейчас. Ничего грустного, друг. Сегодня только веселье. Она должна быть счастлива. Ведь ей придется часто вспоминать этот день. И он должен быть отличным.
- Так. Пожалуй, пусть это будет вот что. Я ненавижу кошек, ты знала? В детстве я страшно мечтал о котенке, потому что у Игоря он был. Путем длительных истерик и угроз я добился от сестры с няней кота. Счастью не было предела, когда мне подарили заветную коробочку с милейшим беленьким засранцем. Но кот не шел ко мне. Ни в какую. Убегал, прятался и громко орал. Сейчас я понимаю, что у него просто были нервы из-за переезда. Но тогда мне хотелось придушить его, лишь бы он поиграл со мной. Или хотя бы позволил себя погладить.
Я пустился в историю, как Игорь облил меня кошачьей мятой. В то время он не был еще таким безучастным. А мятой он облил меня, чтоб помочь с котом подружится. Но это обернулось не просто дружбой. Получилось что-то в некоторой степени даже интимное, потому что кот совершенно свихнулся. И не только мой, но и котенок Игоря, еще пара кошек прибежали от соседей и буквально облабызали меня всего. Я пытался скрыться от кошачьей любви на дереве, но и там они меня достали. Я уже ревел на всю округу, но кошкам не было дела до моей трагедии. В общем, я свалился с дерева. И только тогда ухохатывающаяся няня спасла меня.
- Ха-ха, тебя изнасиловали кошки, - промурчал комок рядом.
Я усмехнулся. Засыпает. А я не смогу уснуть. Буду наслаждаться каждым мгновением, которое у нас осталось. Я внимательно разглядывал ее, запоминая каждую черточку лица, облако волос, рассыпавшихся по подушке, сложенные под щекой маленькие ладошки. Достал телефон и сфотографировал. Улыбка на сладких губах постепенно угасла. Спит.
Я не хотел так проводить наш последний день, вернее делать то, чем он завершился. Боялся, что это все усложнит для нее. Будет еще тяжелее. Но разве мог я сдержаться. Разве мог устоять перед таким напором. Удивила меня. Снова.
Простишь ли ты меня? Поймешь ли, почему не предупредил, не рассказал?
- Я просто не хотел омрачать это время ожиданием и грустью. Достаточно того, что я сам не мог отделаться от тоскливых мыслей. А ты была так весела. И сейчас ты счастлива. От этого я тоже счастлив. Я бы хотел не знать, что будет завтра. Но… Ты понимаешь меня? Согласна со мной? Скажи, что я был прав. Скажи, что простишь.
Я продолжал тихо шептать спящей девушке всякие важности, а потом и глупости. Но ее сон невозможно было потревожить. Спит так крепко.
Я так люблю ее.
Спасибо, что появилась в моей жизни. Я ни за что не отпущу тебя. Мне только нужно знать, что ты понимаешь меня. И прощаешь. И будешь ждать.
 Глава 12 
Глава 12
Утро ворвалось в мой сон резко с громким шумом приземляющегося вертолета. Подскочив на кровати, я в испуге оглядывалась, недоумевая, где же землетрясение, где небо, обрушивающееся на землю? Где Ваня? Нету. Никого и ничего. Кровать пуста, небо на небе. Натянув большие штаны, я поспешила вниз, одергивая футболку. Куда он делся? Кто прилетел? Почему в такую рань? Еще даже солнце не встало, едва светает. Ничего спросонья не понимаю.