От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ)

Рыдания за столом становились все громче, а объятия крепче. Олег сконфуженно попрощался со мной и скрылся, не желая быть лишним. А я все стояла и смотрела на счастье родителей от воссоединения со своим единственным ребенком. На счастье ребенка, снова очутившегося в самых родных руках. Пусть это моя мама, но я видела сейчас именно ребенка, потерявшего так надолго своих папу и маму.
Слезы радости от встречи и облегчения от прощения, омывали всю мою семью. Какой же большой она вдруг стала. Я не заметила, когда и меня втянули в обнимашки.
Спустя тысячу лет мы успокоились и расселись. Я накрыла на стол, пока за ним потекла, наконец, оживленная беседа. Столько произошло в жизни этих людей, столько нужно рассказать, столько спросить. Разговоры не умолкали до самого вечера, пока Следины не начали собираться в гостиницу. Мама хотела их оставить, но они не хотели доставлять нам неудобства. Они взяли с нас обещание показать им завтра столицу и уехали.
А через несколько дней они улетели домой, истребовав почти клятву, что мы с мамой приедем к ним на Новый год, который уже меньше, чем через два месяца. Оказалось, что живут они на берегу Черного моря. Я зажглась этой возможностью увидеть так часто лелеемую в мечтах морскую стихию. Надо только немного подождать и закончить семестр. Это будет сложно, учитывая мои пропуски.
Пока дедушка с бабушкой были здесь, мысли о моей потере немного потеснились. Но стоило им уехать, а маме уйти на работу, стоило мне остаться одной, как мысли о Ване накрыли меня с головой. Он так и не звонил, а его телефон был недоступен, с какого номера я бы не пыталась до него дозвониться. В понедельник я летела в университет на максимальной для моих ног скорости, желая скорее встретиться с Гнездовым и Дмитриным. Они должны что-то знать, должны связываться как-то с ним.
Но они не знали. И не связывались. И вообще, надеялись, что это я им хоть что-то объясню. Утратив последнюю надежду, скупо я рассказала о произошедшем в рыбацком домике, о письме и безмолвном пока телефоне. Отчаяние овладело мной. А что, если он больше никогда не позвонит мне? Что, если он сейчас не может и потом не сможет? Пока не перестанет хотеть. А что, если с ним что-то случилось?
Понедельник медленно тянулся в таких печальных раздумьях и метаниях. Я даже не сразу обратила внимание на изменившееся вдруг отношение одногруппников. Ну да, иначе и быть не может. Сплетни в этом гадюшнике распространяются с пугающей скоростью, и сегодня уже весь универ знал о том, что Царев уехал, куда уехал и как надолго. А главное, что он бросил жалкую  меня. Взгляды снова щедро плещут презрением и злорадством.
Это просто смешно! Они как роботы, которых запрограммировали, когда смеяться, когда восхищаться, когда презирать. Одно и то же. Пока только смотрят, шепчутся и похихикивают. Вопрос времени, когда они снова начнут цепляться ко мне. Как предсказуемо.
Первыми набрались смелости мои «любимые» подружки-ведьмы. Мари и Лилия. Ничему их жизнь не учит.
- Кого-то бросили. А я ведь предупреждала, что так и будет, - с притворным сочувствием подошла ко мне после пар Мари, когда я уже закрывала свой шкафчик.
- Больно упасть с небес на землю? – с другой стороны подступила Лилия.
- Не знаю, не падала. А вот ты можешь упасть, если будешь много говорить. Расскажешь… - начала я с каменным лицом. Я металась между желанием исчезнуть из этого бренного места и желанием избить их до смерти, выплеснув накопившуюся злость на несправедливость и свою беспомощность.
- Заткнись, убогая! – зашипела, пылая ненавистью, Мари, приблизившись почти вплотную и хватая меня за волосы. - Теперь тебе не стоит вообще раскрывать свою вонючую пасть. Тебя некому защитить. Теперь ты одна…
- Не одна, - послышался серьезный голос в нескольких шагах от нас. Ведьмы вздрогнули, а мое сердце пропустило удар. Но вспыхнувшая было надежда от смысла сказанного быстро угасла, когда я узнала голос. Игорь прислонился спиной к шкафчикам и засунул в карманы руки, смотря перед собой. Вечно скучающий вид сменило раздражение.
 
- Подойдете к ней - и вопрос о вашем отчислении поднимут снова, - угрожающе продолжил Олег с другой стороны. Он стоял посреди коридора, сложив на груди руки и нахмурив брови. Прямо телохранители.
- Пошли вон, куры, - оттолкнула я подальше от себя ведьм и пошла мимо них, не забыв сказать «спасибо» Игорю. Олег пошел следом, настаивая на том, чтоб отвезти меня. Я лишь пожала плечами.
На выходе меня поджидал Илья, он тоже увязался с нами. Его довезли до метро, а меня, как вип-персону, Олег повез домой. По дороге он попытался выспросить, что же произошло, но натолкнулся на глухое раздражение. Я только заметила, что ему бы поучиться такту у Ильи, который всю дорогу до метро рассказывал какую-то веселую историю. Олег не обиделся и быстро сменил тему. Чтоб вскоре замолчать, ведь я была сегодня не лучшим собеседником.
Мысли о том, что я могу завести себе гарем, когда увидела у подъезда Димку, выходящего из своей машины, здорово подняли мне настроение. Игорь в защитники записался, Олег в извозчики, Илья в веселители, Димка в жалобщики, должно быть. Судя по раздраженной мине, снова с Катей поругался.
Все эти мысли заставили черноту внутри немного потесниться. Временно. Пока я не осталась одна в своей комнате. Наедине с безмолвным телефоном. Время тянулось катастрофически медленно, нехотя. Я тупо лежала на кровати, ходила в универ в надежде на хоть какие-то новости от Вани, разочаровывалась и снова возвращалась домой и ложилась на кровать. Кажется, это называется депрессия? Ожидание звонка сводит с ума.
Из последних сил я продержалась до четверга. Утром пятницы я не пошла в универ. Я пришла под большое офисное здание, принадлежащее корпорации Империаль. Такое огромное и страшное. Такое деловое. Туда-сюда сновали люди в строгих костюмах, некоторых сопровождала охрана или несколько секретарей и помощников. Я на этом фоне выглядела такой неуместной и мелкой. Как воробышек в толпе (стае?) страусов. Или павлинов. На меня бросали равнодушные взгляды и проходили дальше. По своим важным взрослым делам. Какое им дело до странной девушки в школьной форме? Я уже собралась было уходить, так и не собравшись с духом, когда ко мне подошел один из охранников со входа.
- Диана След? – осмотрел он меня с любопытством. Я кивнула, сжимая в руках лямки своего рюкзачка. – Пройдемте со мной.
- Куда?
- Вас желает видеть господин Царев.
Я неуверенно последовала за ним. Господин? Какие важности. Зачем я пришла сюда? И как он узнал, что я здесь? Что мне сказать ему? Я просто хочу удостовериться, что с Ваней все в порядке. Да, это и сделаю. Спрошу и уйду. Не важно, что он скажет. Пусть даже унижает, мне нет до него дела. Я просто узнаю и все. Проводив меня в здание, он указал на лифт и объяснил, как найти кабинет генерального директора. Я воспринимала информацию плохо и половину прослушала из-за волнения. В любом случае, это можно у любого спросить. Уверена, где самый главный кабинет, знают все.
Не без труда я нашла приемную. Улыбчивая секретарша вежливо поприветствовала меня и попросила присесть на диван. Придется немного подождать, пока Лев Петрович закончит важный телефонный разговор и пригласит. Я послушно присела, с любопытством оглядываясь. Очень современно, все в черно-белых тонах, стекло, кожа, зелень, шкафы с папками. В общем, все, что бывает в офисах. Наверное.
Время текло медленно, заставляя меня все больше волноваться. Что мне говорить? Как вести себя? Как он будет себя вести со мной после того моего выступления в ресторане? Нервничая все сильней, я сверлила взглядом секундную стрелку на квадратных часах за спиной секретаря. То, что она не двигалась, я заметила не сразу. Точно не двигается. Батарейка села или время вдруг остановилось? Я посмотрела на замершую в своем кресле девушку за стойкой и почти уверилась, что планета вдруг остановила свое вращение, и все на ней замерло в вечной бесконечности, кроме меня. Но ее глаза бегали по монитору компьютера. Или мне кажется? Нет, вот она поднимает взгляд на меня, и я опускаю глаза. Невежливо так пялиться на людей.