От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ)

- Что?
- Кто.
- Конь в пальто! – нахмурилась я, - Что ты выдумал? Как мы уедем? Как будем жить? Как моя учеба? Под чужим именем в чужой стране! Нас посадят в тюрьму, не успеем мы в самолет сесть. Я не хочу становиться международной преступницей с поддельными документами.
Я говорила, а сама не верила в то, что несу. Это не может быть в серьез. Сорваться с места и улететь за тысячи километров прикрываясь фальшивками? Бред.
- Ты меня не слушаешь? Ты уже зачислена в Нанкинский университет. Уедем быстро не оставляя следов, я все продумал. Жить будем в хорошей служебной квартире, я смотрел фото. Я буду работать, ты учиться. У тебя в паспорте учебная виза. А это моя, рабочая, – показал он мне свой загранпаспорт на нужной странице. – Документы самые настоящие. Ты обратила внимание на мою фамилию? Я твой муж, - расплылся в идиотской улыбке Царев.
- Объелся груш… - огрызнулась я, разглядывая документы. – Но как мы сможем жить, не зная языка совершенно?
- Английского будет достаточно на первое время, – отмахнулся Иван, - К тому же я уже нанял репетитора, который ускоренным курсом будет нас обучать.
- Но мой английский тоже далек от совершенства, - вяло возразила я. Осознания, что я о своем ближайшем будущем говорю, не было и в помине.
- Будет тебе еще один репетитор, - заверил Ваня.
- А мама? Точно, мама ни за что меня не отпустит, - даже как-то обрадовалась я. Все, этот аргумент прекратит эту абсурдную ситуацию.
- Маме мы не можем ничего сказать, – решительно поджал Ваня губы. - Придется оставить ей короткую записку, потому что ее точно будут расспрашивать. И, в конце концов, она тоже однажды сбежала из дома, так что она тебя поймет.
У меня не нашлось слов. Как он может так просто говорить о таком? Я не готова к таким переменам в жизни. Слишком неожиданно! Я не тот человек, который способен на такую спонтанность.
- Я не могу просто взять и свалить в неизвестность, - опустила я голову, продолжая рассматривать паспорта.
- Почему в неизвестность? Я же все предусмотрел и тебе объяснил. Что тебе не понятно? Я еще раз могу все в подробностях описать. Завтра утром мы летим в Узбекистан по старым паспортам, там нас ждут стилисты, которые быстро переделают нашу внешность под фото. А оттуда мы летим в Нанкин. В аэропорту нас встретит такси и отвезет на квартиру. У нас будет два дня, чтоб осмотреться и купить все необходимое, наличные я приготовил. В местном банке откроем новые счета и с понедельника мы отправляемся работать и учиться.
Он говорил серьезно и спокойно. Убедительно. Послушать его – и все действительно вполне реально. Не будет больше вездесущих папарацци, не надо ждать очередной свиньи от его папаши, не надо скрываться. Прохожим не будет до нас дела. Мы будем просто спокойно жить. Это было бы так замечательно! Но… Что, если мы поссоримся? Всерьез. Куда я пойду? В чужой стране с поддельными документами, никого не зная. Я даже домой вернуться не смогу, потому что буду полностью зависима от Вани в финансовом плане. Я стану бомжом и попаду в тюрьму. Или умру на улице от голода и холода. Это меня пугает. Даже обременяет. Как будто меня снова связали, и я не могу двигаться по своему желанию.
- Я не могу. Я боюсь, - тихо произнесла я, опуская голову еще ниже.
- Чего? – отвернулся от меня Иван, догадываясь о моих мыслях.
- Я не смогу справиться.
- Тебе и не нужно ни с чем справляться. Я все сделаю, лишь бы мы были свободными, – уже несколько раздраженным голосом ответил Ваня, тарабаня пальцами по рулю.
- Я не буду свободна, – едва слышным шепотом возразила.
- Что?
- Я не буду свободна в чужой стране без прикрытого тыла.
- Я понял. Ты не доверяешь мне. Не хочешь зависеть от меня, так? – повернулся он ко мне. Обиделся. Сильно.
- Да, - прямо взглянула на него. Не смогла я придать его словам более мягкий смысл. – Я не смогу нравиться тебе всегда. Однажды мы обязательно поругаемся, а мне не куда будет уйти. Я боюсь.
- Мы каждый день ругаемся! Но от этого ты не стала менее дорогой для меня. А я для тебя? Ты боишься разлюбить меня! Так ведь? – вскричал Ваня.
 
- Я не знаю! – выкрикнула и я ему в лицо. – Хорошо? Любовь живет три года, слышал такое? Я не знаю, что с нами будет через год! Рано или поздно нас обоих доконают эти скандалы! Я не хочу быть в другой стране без средств к существованию, когда это произойдет!
Царев на минуту опешил. У него даже челюсть отвисла от моего заявления. Сейчас будет громко – поняла я. И не ошиблась. Он принялся кричать.
- Когда?! Ты говоришь «когда»! То есть даже не сомневаешься, что однажды захочешь меня бросить! Отличные новости! А, может, тогда прямо сейчас разбежимся? Если боишься расставания, зачем ты вообще начинала? Если ты знаешь, что когда-нибудь умрешь – зачем тогда живешь? Самое время прыгнуть с крыши! Твои слова не имеют смысла! Я все равно не собирался привязывать тебя к себе деньгами, если ты об этом. Счет пойдешь открывать одна, я даже не хочу знать, где и как ты это сделаешь! Не хочешь пользоваться деньгами, которые тебе я предлагаю – иди на подработку. Любовь же три года живет? Так вот у тебя есть еще минимум два, чтоб заработать на обратный билет! Документы все твои отдаю тебе, чтоб ты не переживала, что я могу удерживать тебя еще и таким образом! Спрячь их понадежнее, чтоб у меня соблазна не было. Я же такой, правда? Беспринципный лживый ублюдок, который хочет посадить тебя на цепь! Хорошего же ты обо мне мнения. Как же приятно это осознавать-то! Не ожидал даже! Сюрприз, твою мать!
- Хватит уже на меня орать, псих! – возопила я, чтоб оборвать поток ругательств. Но это было лишним, потому что он уже закончил, вышел из машины, громко хлопнув дверью, и подкурил, продолжая что-то бубнить себе под нос. Я осталась сидеть, собираясь с мыслями.
Я его сильно оскорбила своим недоверием. Но разве могу я просто отдаться обстоятельствам, не продумав пути отхода? Да мало ли что может произойти в будущем! Это он сейчас любит меня, а я его. Но я не знаю, будет ли так вечно. Ничто не вечно под луной – это не мои слова, а мудрого человека. Но совесть все равно противно заскребла по ребрам изнутри, заставляя ежиться и кусать губы. Я не жалею о сказанном, но мне стоило более удачно подобрать слова. Что же теперь делать?
Пока я занималась самокопанием, Царев плюхнулся обратно в машину. Молча он стал собирать разбросанные документы. С моих коленей тоже забрал. Даже новый паспорт из рук выдернул не смотря на то, что я сопротивлялась.
Вот, След! Доигралась! Сейчас он тебя и бросит! И забудет о такой трусливой недоверчивой курице, которая упустила свой шанс на счастье! Найдет себе другую, и будет жить с ней счастливо в твоей китайской квартирке! Будут они вместе есть, улыбаться, гулять и спать! А ты будешь в Империаль ходить под градом насмешек и локти кусать! Дура несчастная!
- Я все сказал. Вот твои билеты и документы. Времени у тебя не много, подумай хорошо. Я приму любое твое решение. В семь утра рейс. Буду ждать у терминала, если ты решишь поехать. Я улетаю в любом случае. Теперь иди.
Растерянно я приняла из его рук папку с моими документами, которые он собрал отдельно от своих, и посмотрела на него. Обиделся. Брови нахмурены, желваки прыгают, губы поджаты. Я вздохнула. Такой злой, но такой родной.
- Иди, иди, давай, - поторопил он меня не глядя. Только перегнулся через мое сидение и открыл пассажирскую дверь, стараясь со мной не соприкасаться. Стало обидно до слез, и я выскочила из машины и бросилась в подъезд. Не успела за мной захлопнуться дверь, как взвизгнули шины и он умчался.
 Глава 17 
Глава 17
Закрывшись в своей комнате, я обняла медведя и окончательно разрыдалась. Сама не знаю, почему. От страха, обиды, безвыходности. Что мне делать?!
Просто закрыть глаза и представить, что это все - дурной сон. А завтра ты проснешься в своей обычной жизни. Представь, что этого всего просто не было. Фантазия разыгралась. Разве могло это быть правдой? Я в Империаль, издевательства, попытка изнасилования, похищение, выдуманная журналистами помолвка с Иваном Царевым. Я просто сошла с ума! Смешно даже. Проснусь завтра, поем овсянки, обую теплые ботинки, шапку и пойду по февральскому морозу в институт. В ГИПЭ, конечно.