Потерянное озеро

Спасла ее Эби, великодушная, благородная Эби. И Лизетта решила следовать за ней повсюду. Так она в конце концов оказалась в пансионате «Потерянное озеро». Благодаря Эби характер Лизетты изменился к лучшему. Она понятия не имела, что делала бы без Эби. Сама эта мысль так пугала Лизетту, что она старалась отогнать ее подальше. Она не знала, как можно жить где-нибудь в другом месте. Нет, она никогда не вернется в Париж! Как Эби себе это представляет? Думает, Лизетта увидит мать и сразу захочет снова поселиться с ней под одной крышей?
Нет и нет. Никогда.
Без Эби, без пансиона, что останется у Лизетты? Один Люк? Но ее это никак не устраивало, ведь ему только шестнадцать лет, к тому же он призрак, а значит, мало что знает о реальной жизни.
Она на минутку оторвалась от дела, включила маленькую кофеварку, чтобы сварить кофе для себя и для Эби, и опять занялась луковым печеньем и фруктовыми ватрушками – такими она в детстве лакомилась в одной кондитерской. Лизетта была красивой девочкой, и там ее любили, всегда угощали сладким. Этой девчушке, Девин, ватрушки должны понравиться. Здесь так давно не было детей. Лизетта всегда очень им радовалась. А уж Эби тем более. Лизетта знала, что Эби, оборвав все узы с родственниками, жалела только об одном – что ей не пришлось видеть, как растет маленькая племянница. Но потом умер Джордж, а летом явилась повзрослевшая Куинн и Эби познакомилась со своей внучатой племянницей Кейт. Лизетта думала, что у Эби будут дети, она ведь всегда хотела детей… но не получилось. Может быть, сейчас, в третьем поколении, все сложится на славу.
А вдруг эти девочки, мать и дочь, сделают так, что Эби захочет остаться здесь! Или хотя бы не уедет за тридевять земель…
Лизетта знала, что Эби давно мечтала съездить в Европу. Они с Джорджем нередко обсуждали это. Эби часто снился Париж, и она всегда наутро делилась этим с Лизеттой. Лизетта слушала, и на душе у нее становилось тревожно, в чем она никогда не признавалась. В конце концов это всего лишь сон… Лизетте и в голову не приходило, как много значат для Эби такие сны. Она и не подозревала, что Эби решится принести «Потерянное озеро» в жертву, лишь бы воплотить сны в реальность.
Закончив с выпечкой, Лизетта включила в столовой большую кофеварку из нержавеющей сталидля гостей, сняла стулья со столов и подошла к окну – посмотреть, что там делается. Туман над озером казался живым и словно светился собственным странным светом.
Что-то привлекло ее внимание, и она наклонилась, прижавшись лбом к стеклу. По дорожке вокруг лужайки бежал трусцой мужчина в спортивной куртке с капюшоном, шортах и теннисных туфлях. Сначала она вздрогнула от неожиданности, ведь других гостей в этом сезоне не предвиделось. Но ей не нужно было заглядывать в лицо этому человеку, она и так его узнала.
Когда же он приехал? Скорее всего, ночью. А Эби ей ничего не сказала.
Лизетта отскочила от окна, поспешила в кухню и заперла за собой дверь. Но это же глупо. Зачем запираться? Не станет ведь Джек ломиться сюда. На такое способен человек решительный, а у Джека характер робкий.
Однако и застенчивость может быть по-своему решительна. Лизетта безоружна против чувств, которые упорно, исподтишка брали свое. Через какие щели они просочились к ней в душу? Джек настойчиво, искренне, с верой в победу годами прокладывал себе путь к ее сердцу. И в этом он был похож на Люка.
Она повернулась к Люку и увидела, что он улыбается ей из своего угла. Боже упаси, уж не одобряет ли он это безумие?
За спиной зашаркали. Лизетта оглянулась и увидела Эби – она вошла в кухню и стала наливать себе кофе. На ней была мешковатая розовая пижама, в которой она выглядела еще выше ростом и худощавее.
– Я так понимаю, Джек уже на ногах, – сказала Эби.
Лизетта закатила глаза и отступила от двери, к которой привалилась всем телом, словно не желая никого пускать на порог. После чего подскочила к духовке и стала доставать выпечку.
– Он прикатил ночью. Я собиралась взять тебя сегодня с собой в город, надо закупить продукты, но мне нужно составлять опись имущества. Ты же отказываешься помогать мне. Так что поедешь с Джеком, он согласился тебя отвезти.
 
Лизетта поставила на стол противень с выпечкой и быстренько черкнула в блокноте: «Не к спеху».
– Не думаю. Буладина решила устроить прощальную вечеринку. У тебя есть возможность помочь, иначе будет много выпивки без закуски.
Лизетта сощурилась, метнула взгляд на Эби, потом написала: «Я знаю, чем ты занимаешься».
Эби прочитала.
– Я? – Она улыбнулась, затем повернулась, собираясь идти к себе наверх с чашкой кофе. – Составлением описи, больше ничем.
Кейт услышала стук в дверь и открыла глаза. Она быстро села в кровати из кованого чугуна, огляделась и, вспомнив, где находится, пришла в себя. На заплетающихся ногах вышла в гостиную. Увидела, что дверь в комнату Девин все еще закрыта… и вдруг ее охватил необъяснимый страх: а если дочери там нет? Кейт открыла дверь – Девин спала на спине, раскинув руки и ноги. Ну просто морская звезда. Очки лежали на прикроватном столике; казалось, они смотрят на свою хозяйку с укоризной, словно без нее им очень одиноко.
В дверь снова постучали. Кейт подошла и отперла. В утреннем свете перед ней стояла Лизетта, держа поднос с завтраком – две тарелки, накрытые салфетками, две чашки и термос.
Ноздри защекотал запах чего-то соленого и печеного. У Кейт сразу потекли слюнки.
– Лизетта, – удивленно проговорила она, – что это?
Лизетта кивнула, желая пройти внутрь, и Кейт отстранилась. Лизетта вошла и поставила поднос на старый обшарпанный круглый столик, стоявший в углу, неподалеку от входа в кухню. Кейт смотрела, как Лизетта снимает салфетки с тарелок, на которых лежали фруктовые ватрушки, печенье и ветчина.
Она достала из кармана передника заранее приготовленную записку и конверт.
«Я хочу попросить вас об одолжении. Вы не съездите сегодня в город закупить для меня кое-какие продукты? Отвезти меня должна была Эби, но ей нужно составлять опись имущества. Деньги и список продуктов в конверте. Просто отдайте их девушке за прилавком. Она подберет все необходимое. Гостей приехало больше, чем я ждала, а Эби сказала, что Буладина устраивает вечеринку. Я приготовлю красивый торт».
– Конечно съезжу, – ответила Кейт. – Буду рада помочь.
На обратной стороне записки Лизетта написала: «Спасибо. Фруктовые ватрушки – специально для Девин. Они похожи на маленькие яркие драгоценности. Мне Девин очень нравится».
– Спасибо. Ей наверняка понравятся ваши ватрушки.
Лизетта улыбнулась, забрала бумажку, оставив только конверт. И вышла. Кейт проводила ее и уже собралась закрыть дверь, как вдруг, случайно бросив взгляд вниз, на верхней ступеньке крыльца увидела небольшую изогнутую кость. Заинтересовавшись, она подняла ее и поднесла к свету. Это был зуб животного, и ей показалось, что она такой уже видела, но никак не могла вспомнить где.
Кейт положила зуб на стол и села. Запустила пальцы в свои короткие волосы, потерла щеки и посмотрела на аппетитную снедь, разложенную на тарелках с цветочками.
Кейт налила себе в чашку кофе из термоса. Добавила сахар и сливки, сделав кофе цвета жженого сахара. Когда-то мама готовила ей такой же. «Такой сладкий, хоть целуй его», – приговаривала она. Мать была немного не в себе после гибели мужа, но иногда казалась почти нормальной. Кейт с матерью, когда могли позволить себе лишние траты, ходили в кино, тайком прихватив из дома сладости и напитки, чтобы не покупать в кинотеатре втридорога. По пятницам каждый вечер вместе смотрели телевизор, держа на коленях подносы с ужином. Иногда в будние дни по вечерам мать заплетала волосы Кейт в косы, надевала на нее ночной колпак и разрешала спать на своих любимых сатиновых наволочках, и косички оставались аккуратными до утра, когда нужно было идти в школу.
Жаль, что добрых воспоминаний так мало. Иначе возвращаться было бы гораздо легче.