Как соблазнить герцога
Они играли на деньги, но герцогу незачем знать об этом. Ему также не следовало знать, что Эмили Портсман — ненастоящее имя ее подруги. Никто в клубе не знал, кто она на самом деле, но девушка была красива, хорошо образованна и отчаянно нуждалась в работе — только это и имело значение.
Губы Адама растянулись в улыбке, и он проговорил:
— Пожалуйста, не сообщай мне, чем ты занимаешься в свободное время. Предпочитаю считать, что в такие часы все ваши девушки ходят полуголые и дерутся подушками.
София рассмеялась.
— Да, так и есть. Но это — только по четвергам.
Герцог тоже засмеялся — его бархатистый смех звучал очень приятно — и проговорил:
— В таком случае, мисс Уайт, четверг отныне будет моим любимым днем недели.
— А что бы ты делал сегодня вечером, если бы Гривз-Парк был полон гостей? — спросила София, изучая свои карты.
— Скорее всего, жарил бы каштаны и пел рождественские гимны. — Его светлость сбросил три карты и взял столько же из колоды.
— Правда? — София взглянула на него недоверчиво.
Он тут же кивнул.
— Да, конечно. А что тебя удивляет?
— Мне очень трудно представить, как ты поешь «Да пребудет с вами Бог». Пойнт из шести, — сообщила София, заглянув в свои карты, и записала себе шесть очков. — А как еще ты развлекаешься в праздники?
— Во-первых, я громко распеваю «Да пребудет с вами Бог». Во-вторых… Тебе что, уже наскучило играть в карты и бильярд? — проговорил герцог таким тоном, как будто она его обидела.
Посмотрев в его серые глаза, София проговорила:
— Я думаю, что достоинства провинциальной жизни недооцениваются теми, кто к ней привык. Лучших рождественских каникул, чем сейчас, никогда еще не было. — «И, скорее всего, это последнее развлечение в моей жизни», — мысленно добавила девушка.
— Включая и тот эпизод, когда ты чуть не утонула и потеряла весь свой багаж? — с усмешкой осведомился его светлость.
— Тот эпизод делает этот праздник одновременно и самым страшным, — сказала София, накрыв его ладонь своей. — Но я надеюсь, тебе наш праздник нравится.
Какое-то время герцог молча смотрел на девушку. Потом тихо проговорил:
— Да, очень нравится — можешь быть в этом уверена. Хотя все может измениться, когда приедут остальные гости. Итак… Будем играть до конца — или сдаешься?
София, глядя в свои карты, не отвечала на вопрос. И вдруг радостно воскликнула:
— Ха, да я же тебя разорю! У меня секстет!
— Что?.. Проклятье, — с улыбкой отозвался герцог.
Тихонько посмеиваясь, София вписала себе еще шестнадцать очков.
— Так… у меня валеты. А у тебя что? — спросила она через минуту-другую.
— Короли и королевы. — Адам записал себе шесть очков, а затем, немного помолчав, торжественно объявил: — И еще у меня кварта!
— Черт возьми, — пробурчала София. Теперь Гривз отставал от нее всего на два очка.
— До какого счета играем? — спросил его светлость. — Или ты уже готова сдаться?
Девушка посмотрела на закрытую дверь гостиной. Она прекрасно знала, что незамужняя женщина, проводившая время наедине с мужчиной, рисковала своей репутацией. И Адам Басвич, конечно, тоже это знал. Тем не менее они много времени проводили наедине, да и сейчас рядом с ними не было никого, кроме двух собак, спавших перед камином.
— Думаешь, это глупо — не позволять тебе купить мне платья и все же сидеть здесь наедине с тобой? — спросила София.
— Я думаю, что для тебя это совсем разные вещи, — тут же ответил герцог. — Едва ли ты печешься о соблюдении приличий. Что же касается твоих принципов, то полагаю, что они очень важны для тебя. И, конечно же, я не считаю тебя глупой.
Несколько мгновений София смотрела на его ухоженные руки — на руки, о прикосновениях которых мечтала все последние часы. Собравшись с духом, она проговорила:
— Я предлагаю новую ставку.
— Сгораю от нетерпения, — ответил герцог.
«И я тоже», — подумала София.
— Так вот, проигравший партию снимает один предмет одежды. — Она указала на свой костюм лакея и добавила: — В конце концов, мы с тобой одеты почти одинаково.
— Согласен, — ответил Адам с ухмылкой.
Час спустя, по-прежнему сидя за картами, София Уайт размышляла: «Интересно, знал ли герцог Гривз, на что соглашался?» Она дрожала от волнения, наблюдая, как Адам взялся за подол рубашки и стащил ее через голову. «О боже, о господи!..» — воскликнула она мысленно.
Вспомнив, как легко герцог усаживал ее в седло и с какой ловкостью вытащил ее из реки, София поняла, что он очень силен. Но он к тому же обладал телом атлета — был худощав и мускулист. А темные волосы, покрывавшие его грудь, спускались узкой дорожкой по животу и исчезали под ремнем из оленьей кожи.
Герцог небрежно отбросил в сторону белую тончайшую рубашку и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди. София же продолжала разглядывать его из-под ресниц.
— Может, ты жульничаешь? — спросил он неожиданно.
— Нет-нет! Я же предупреждала, что практиковалась почти каждый день в течение года.
— А я играю в «Пикет» с шестнадцати лет, — заявил его светлость и постучал пальцем по листу, на котором записывал свои очки. — Но ведь ты ни разу мне не проиграла. Как же так?..
Решив, что смеяться сейчас было бы грубо и неуместно, девушка ответила:
— Ты несколько раз чуть не выиграл.
— Не успокаивай меня, София.
Она вздохнула и тихо сказала:
— Если хочешь, можем закончить игру.
— Ты предлагаешь мне закончить проигравшим?
— Ах, Адам, я не хочу спорить. — София положила свои карты на стол. Она была вполне довольна тем, как шла игра, но, очевидно, его светлость ожидал увидеть, как она снимает с себя одежду.
— Это ты предложила новые условия, — сказал он, взяв колоду.
— Да, я, — кивнула София.
— Значит, ты и сама готова раздеться, верно?
Щеки девушки порозовели, и она уклончиво ответила:
— В твоих рассуждениях есть логика.
Герцог пристально посмотрел на нее и заявил:
— Тогда я предлагаю изменить игру.
— Как именно? — спросила София и затаила дыхание.
Пристально глядя ей в глаза, Адам отложил на край стола полколоды. Перетасовав оставшиеся карты, проговорил:
— Мы вытянем по карте. У кого карта будет старше, тот и выиграл.
— Но это даже не игра, — запротестовала София.
— Не имеет значения. — Герцог бросил колоду на стол. — Тяни карту.
София тяжело вздохнула. Оказывается, герцог Гривз мог потерять терпение. Дрожащими пальцами она вытащила карту и, посмотрев на нее, с улыбкой сообщила:
— Королева пик. А теперь ты…
Герцог тихо выругался и схватил верхнюю карту.
— Бубновая семерка. Да как же так?!
София перестала улыбаться и тихо произнесла:
— А может, нам стоит попробовать что-то дру…
— Не желаю! — Его светлость вскочил на ноги, опрокинув стул, затем наклонился, снял ботинок и отбросил его в сторону. — Тяни карту, София!
Герцогу оставалось снять еще четыре предмета одежды, после чего он остался бы голый. А София даже шарф не сняла. Мысленно усмехнувшись, девушка кивнула:
— Ладно, хорошо. — И она взяла из колоды четверку червей.
— А… наконец-то! — радостно воскликнул герцог.
София вернула карту в колоду и сказала:
— Ничего страшного. Вынуждена напомнить вам, что сегодня вечером удача явно не на вашей стороне, ваша светлость.
— Это мы еще посмотрим, — проворчал Адам. Он взял карту и посмотрел на нее. Затем с усмешкой показал карту девушке. Это была девятка червей.
— Ну, что ж… — София с невозмутимым видом пожала плечами и, нарочито медленно развязав узел своего шарфа, отбросила его в сторону.
Адам посмотрел на шарф и проворчал:
— И всего-то?..
— Неужели ты думал, что я начну с чего-то другого? — с улыбкой спросила девушка. Осмотрев его светлость с головы до ног, она поинтересовалась: — А что мы будем делать, когда ты окончательно проиграешь и останешься голый?