Лучше будь слизеринцем! (ЛП)
— Три месяца? — прорычал Северус.
Сопляки снова посмотрели друг на друга. Можно было подумать, что они легиллименты и сейчас обменивались мыслями или, по крайней мере, еще до того, как зайти в кабинет, договорились о чем-то. О чем-то таком, что нарушает школьные правила. Северуса не устраивало ни то, ни другое. Он указал палочкой на Булстроуд.
— Расскажите мне, что вам известно.
Коротко взглянув на своего товарища по конспирации, Булстроуд сказала:
— Ну… Помните, как было в начале года?
Она поморщилась, будто сама была тогда объектом его насмешек и оскорблений.
— Продолжайте, — сказал Северус вместо ответа.
— Ну, эм-м…
— Да выкладывай, Миллисента! — вмешался Нотт. — Возможно, он поможет. Профессор, Гарри подслушал ваш разговор с Квирреллом после квиддичного матча. Он считает, что вы хотите украсть философский камень, хоть для себя, хоть по приказу Сами-Знаете-Кого, а он, как Гарри также уверен, снова пытается убить его.
— Тедди! — ахнула Булстроуд. — Это дело Гарри! Ты же знаешь, он…
— Это дело, от которого он может и погибнуть, правильно? — Нотт повернулся к Северусу и посмотрел на него в упор: — С тех пор он не в себе во всех смыслах, и это, на самом деле, ваша вина.
Северус вскочил на ноги, все еще осмысляя услышанное.
— Моя вина!
— Именно, — сказал Нотт. — Он говорил мне, что ему нравилось проводить время с вами: играть в шахматы или разговаривать. А сейчас он просто зол.
— Не просто зол, — поправила Булстроуд. — Он считает, что вы его предали.
Северус уставился на детей. Гарри чувствует себя преданным. Из-за понятного недопонимания. Если, конечно, считать, что эти слизеринцы не сочиняют. Проверить их слова можно разными способами, и Северус использовал самый легкий и незаметный из тех, что были ему доступны.
Мысленно произнеся «Легиллименс», Северус коснулся сознания Нотта и посмотрел его мысли на поверхности. Внешне непоколебимый мальчик был спокоен, собран, и разум в его маленькой голове был неплохо организован. Первым всплыло воспоминание, которое, как понял Северус, описывало тот день, когда Гарри чертов Поттер решил, что Северус Снейп — Плохой Парень. Тогда прошла игра с Хаффлпаффом, и все слизеринцы были вне себя от счастья, когда Гарри поймал снитч через пять минут после начала матча… и Северус вспомнил свой разговор с Квирреллом в лесу. Да и этого было достаточно, чтобы понять реакцию Гарри. И теперь он понял также, на что намекал Дамблдор. Старый манипулятор ведь мог сказать все прямо и избавить их обоих от боли и терзаний! Будь он проклят.
И будь проклята его собственная гордость, которая заставила думать о Гарри по определению плохо, хоть Северусу в целом было свойственно ожидать дурного от Поттеров. Неудивительно, что Гарри не захотел жить с ним, если он считал его вором или, хуже того, человеком, который хотел убить его. После стольких месяцев, проведенных с Гарри бок о бок, Северус должен был догадаться, что Мальчик-Который-Выжил-Чтобы-Доставить-Ему-Хлопот не отвергнет его открыто без веской на то причины. А предательство или даже видимость предательства — очень серьезная причина, чтобы разорвать отношения, для того, кто последние десять лет прожил в «семье», которая предавала его, нисколько о нем не заботясь. Для того, кто последние месяцы чувствовал себя преданным всем магическим миром, которому не было дела до его благополучия, если только сам Гарри не был ему чем-то полезен. Миром, который никогда не заботился о Гарри ради самого Гарри.
Северус находился в затруднительном положении. Как дать понять мальчику, что он ошибся в намерениях своего профессора зельеварения, и не упомянуть, что Северус когда-то служил Темному Лорду? Это совсем не то, что он хотел бы объяснять. Но как обсудить все так, чтобы мальчик не узнал о нем самого худшего: того, чем он занимался несколько лет до убийства Лили и Джеймса? Узнай Гарри об этом, и у него будет другая причина избегать его, справедливая причина. Ему нужно… Он хочет забрать Гарри у родственников, но для этого Гарри должен доверять ему. Потребуется немалая доля изящества, чтобы решить эту дилемму.
— Э-э, профессор? — вежливо кашлянула сидящая перед ним девочка. — Вы ведь на самом деле не собираетесь красть камень, правда?
Северус посмотрел на нее холодным, ничего не выражающим взглядом и промолчал, дав румянцу, вспыхнувшему на ее щеках, служить доказательством его невиновности. Гарри несколько месяцев назад обмолвился, что знает, что в школе что-то спрятано, и Северус не стал спрашивать, откуда дети узнали, что именно. Он ставил на то, что, как всегда, проболтался Хагрид. Да и, в конце концов, сейчас это не имело значения.
— Мы можем идти, профессор? — осмелился спросить мальчик.
— Пока нет, — отрезал Северус. Он поднял палец в указание: — Вы обязаны предупредить меня — мне нужно ваше слово, — если мистер Поттер вобьет себе в голову, что ему нужно как-либо беспокоиться насчет философского камня. Мне известно все о вашей маленькой ночной вылазке на Астрономическую башню с норвежским горбатым в корзине, — его губы растянулись в кислой улыбке, едва он увидел, как две пары глаз напротив полезли на лоб от услышанного, — так что не отрицайте, что ему в голову могут прийти безрассудные затеи. Я хочу, чтобы вы дали клятву слизеринца, что немедленно оповестите меня, когда Поттер задумает сделать какую-нибудь глупость.
Северус видел в слизеринских глазах мальчика слишком много гриффиндорской храбрости (что можно считать за глупость), чтобы хоть на секунду поверить, что мальчик так просто позволит кому бы то ни было выкрасть камень у себя из-под носа.
— Вы обещаете?
— Да, сэр, — без промедления ответил Нотт, и Северус оставил его в покое.
А вот Булстроуд согласилась не сразу, и ему пришлось чуть ли не убеждать ее дать свое обещание.
— Замечательно. Теперь свободны.
Дети бросились прочь из его кабинета, а Северус принялся размышлять, как возобновить отношения с Гарри и не дать ему понять, что в этом замешаны его друзья. Непростая задача, мягко говоря, но Северус утешил себя тем, что учебный год подходил к концу. Через пару дней должны были начаться экзамены, поэтому Северус решил подождать и не пытаться пока поговорить с Гарри: он не хотел, чтобы мальчик нервничал на экзаменах еще сильнее.
*
Северус спускался по главной лестнице в последний день экзаменов и думал о Гарри Поттере. И кому еще было едва ли не врезаться в него, как именно этому мальчику?
— Добрый день, — невозмутимо сказал Северус.
Мальчик уставился на него так, словно увидел инфернала. Он стискивал руки и выглядел взволнованным.
— Почему вы в замке в такой погожий день? — спросил он и улыбнулся, чтобы добавить разговору непринужденности и дать мальчику расслабиться.
— Я… — начал Гарри и замолчал, явно не зная, что ответить.
Внезапно Северуса осенило. Гарри был слишком встревожен для того, кто сдал последний экзамен. Мальчик был на грани паники, она отражалась в его глазах, и Северус догадывался, в чем была причина. Он сам направлялся в учительскую, где должен был встретиться с Минервой по случаю внезапного отъезда Альбуса, и каким-то образом чувствовал, что Гарри тоже известно о том, что директор покинул школу.
— Вы должны быть осторожнее, — предупредил Северус. — Ходите с таким видом, что можно подумать, вы что-то замышляете.
Гарри густо покраснел, но развернулся к выходу из замка.
Северус окликнул его. Нужно было убедиться, что Гарри не станет делать ничего идиотского, например, пытаться остановить вора, который наверняка работает на Темного Лорда. Его могут убить или, что хуже, использовать для того, чтобы украсть камень, и Северус не допустит этого ни в коем случае. Гарри должен находиться в безопасных стенах слизеринской гостиной и оставаться там до тех пор, пока не будет раскрыта связь Квиррелла с Темным Лордом и его не посадят.
Единственное, что за пару секунд придумал Северус, чтобы оградить Гарри от неприятностей, это сказать: