No Good Deed (ЛП)

Она потеряла контроль.
— Беллатрикс! — всхлипнула Гермиона, ее руки запутались в темных волосах ведьмы. Она сжимала в руках запутанные локоны, закричав в экстазе, когда женщина начала еще сильнее сосать слишком чувствительный клитор.
Беллатрикс мурлыкнула, ухмыляясь, и бесстыдно покачала головой, надавливая и ведя языком вверх-вниз по комку нервов, при этом касаясь его губами, усиливая ощущения до предела.
А потом ведьма зарычала от сильной хватки рук Гермионы в ее волосах.
Как она и ожидала, женщина схватила ее за руки и отстранилась, заставив Гермиону выкрикнуть в знак протеста:
— Нет, нет, не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся! — прокричала она, а потом застонала, когда Беллатрикс вновь наклонилась, чтобы слизать всю ее влагу, одновременно переплетая свои пальцы с ее, вместо того, чтобы позволить ей снова схватить за волосы.
Ох. Они держались за руки. Держались за руки, пока Беллатрикс вылизывала ее.
Блять.
Гермиона сжала пальцы ведьмы в своих руках и заскулила, когда Беллатрикс сжала в ответ так сильно, что костяшки пальцев побелели. Заносчивый нос коснулся ее клитора, когда Беллатрикс почти въедалась в нее, заставляя корчиться и всхлипывать.
Она была так, так близко, и она знала по темному взгляду, что Беллатрикс знает об этом.
О, Боже.
Беллатрикс смотрела не отрываясь ей прямо в глаза, прямо в душу, когда снова втянула клитор в свой горячий рот и без предупреждения прикусила его белыми зубами.
Знакомое резкое чувство боли вместе с безудержным удовольствием подтолкнуло Гермиону к краю.
— Черт, Белла! Беллатрикс, ох-х!
Гермиона закинула ноги на напряженную спину Пожирательницы, сжав пальцы ног и выгнув спину. Она кончила с чувством, будто фейерверки взрываются внутри нее, при это все еще ощущая подбородок Беллатрикс в пульсирующей точке.
Она откинула голову назад от удовольствия, от чего в глазах немного потемнело.
Мерлин помоги!
И все это время Беллатрикс не отпускала ее рук. Женщина в последний раз лизнула ее во всю длину, прежде чем подняться вверх и поцеловать Гермиону. Она застонала от ощущения собственного вкуса на полных губах.
— Ты действительно это имела ввиду? — выдохнула Беллатрикс, отстраняясь.
У Гермионы все еще кружилась голова и она едва уловила вопрос, поэтому Беллатрикс сжала ее лицо обеими руками, заставляя сосредоточиться.
— Когда ты сказала, что будешь здесь для меня… Ты говорила правду? — яростно потребовала Беллатрикс, заставив Гермиону удивиться неожиданному напору.
— Да, — задыхаясь ответила она, схватив запястья Пожирательницы, а затем замерла, увидев блеск в черных глазах.
— Не смей лгать мне! — зашипела ведьма, слегка скрипя зубами, выдавая свое беспокойство с потрохами, от чего Гермионе пришлось вырваться из сладкого блаженства, чтобы успокоить ее.
— Беллатрикс, — произнесла настолько уверенно гриффиндорка, насколько могла в тот момент. — Я говорила тебе тысячу раз, я имею ввиду то, что говорю, и в этот раз я тоже не лгу. Я здесь для тебя.
Беллатрикс всхлипнула, когда она снова поцеловала ее, и сердце Гермионы раскололось на части. Пожирательница изо всех сил пыталась держать себя в руках, от чего еще сильнее сдавала.
— Я знаю, что ты не можешь меня простить, не сейчас, может быть, никогда, и я понимаю это, но, пожалуйста, не лги мне.
— Белла…
Гермиона растеряла все слова при ощущении слез Беллатрикс на своих щеках.
Как могущественная Пожирательница смерти докатилась до того, чтобы быть такой открытой и сломленной перед ней из всех людей.
Гермиона поцеловала ее, потому что не знала лучшего способа передать искренность своих слов. Она поцеловала от всего сердца и словила каждый задушенный всхлип, пока Беллатрикс, наконец, не поняла и не отстранилась от нее, рухнув рядом с ней на простыни, а потом она решительно притянула Гермиону как можно ближе к себе, сжав в объятьях так сильно, что она еле могла вдохнуть.
Гермионе было все равно, ведь она нуждалась в этом не меньше. Она обняла женщину, запуталась пальцами в шнурках корсета, чтобы притянуть еще ближе, и уткнулась лицом в шею Беллатрикс, когда женщина зарылась носом в ее волосах, резко вдыхая, пытаясь успокоиться.
 
Они лежали так до тех пор, пока Беллатрикс, в конце концов, не пришла в себя, и Гермиона сделала вид, будто бы тоже не плакала, пока они восстанавливали дыхание, лежа в тишине и тепле долгое время. Гермиона даже успела подумать, что Пожирательница отключилась от истощения.
— Если ты лжешь мне, я убью тебя, — серьёзно произнесла Беллатрикс, нарушая тишину.
Гермиона моргнула, прогоняя дрему, а затем тяжело вздохнула в мокрую от слез шею ведьмы, зная, что женщина не лгала.
— Знаешь, что, черт возьми? Если ты снова попытаешься убить меня, я тоже тебя убью, — парировала Гермиона не менее серьезно.
И она тоже не лгала.
========== Часть 17 ==========
Неделю спустя у них закончилась еда.
Гермиона сидела на диване и изо всех сил пыталась не съесть тарелку вместе с едой, которую приготовила ей Беллатрикс.
— Приятно видеть, как ты наслаждаешься этим, — с усмешкой, растягивая слова произнесла Беллатрикс с другого конца дивана, отставив свою уже пустую тарелку на кофейный столик.
— Я всегда наслаждаюсь твоей готовкой, — пробормотала Гермиона между жадными укусами.
— Ну, рада это слышать, ведь это последнее.
— Что ты имеешь ввиду? — отвлеченно пробормотала Гермиона, стараясь не разговаривать слишком много с набитым ртом.
— Я имею ввиду, что еда, которую ты так лестно уминаешь за обе щеки, последняя из наших запасов.
К сожалению, осознание того, о чем именно говорила ведьма, пришло Гермионе именно в тот момент, когда она блаженно проглатывала еду. Она задыхалась и сипела в течение нескольких ужасных секунд, прежде чем Беллатрикс быстро выхватила палочку и, указав на нее, произнесла:
— Анапнео!
Дыхательные пути Гермионы мгновенно очистились, и она отчаянно стала глотать воздух.
— Спасибо, — прохрипела она.
— Без проблем, — произнесла Беллатрикс с ноткой веселья и отвращения, ловко вертя палочку меж пальцев.
В эту секунду Гермиона ощутила всю странность того, что всего несколько месяцев назад Беллатрикс с радостью бы наблюдала ее предсмертные хрипы, не пошевелив бы и пальцем.
Однако в этот момент Беллатрикс скривилась.
— Потому что, видимо, моя дражайшая сестрица, наконец, перестала присылать еду, — с ядом произнесла ведьма. — Я знала, что так случится. Она так много об этом распиналась в ее последнем письме, маленькая сучка. О, Белла, я буду присылать тебе до тех пор, пока у меня не исчезнет возможность делать это, я клянусь! — перекривляла сестру Беллатрикс с высокомерным насмешливым тоном, явно подражая Нарциссе, прежде чем оскалиться в отвращении.
Гермиона слушала эту новость, ощущая, как все сжимается внутри с каждым произнесенным словом.
— Ну, она, вероятно, сейчас очень бедна, разве не так? Я уверена, что они должны были заплатить огромные репарации, а мистер Малфой все еще сидит в тюрьме, в то время как Драко изо всех сил пытается устроиться на работу… — Гермиона резко оборвала свой нервный монолог, заметив выражение на лице Беллатрикс, словно ее в следующую секунду стошнит прямо на пол.
Она могла видеть, как лихорадочно вздымается грудь женщины.
— О, бедное создание, — притворно проворковала Беллатрикс насыщенным сарказмом голосом. — Бедное дитя, вышла сухой из воды, пока ее отродье не может найти работу, а бесполезный муж сидит в Азкабане, ожидая подходящего момента, чтобы тоже выйти сухим из воды, как и всегда. Более того, она пыталась использовать единственного человека, который в самом деле был способен помочь ей, и теперь она даже не может поделиться даже небольшой частью запасов, — выплюнула Беллатрикс.
 
Эти слова не совсем соответствовали действительности, но у ведьмы была своя точка зрения, и Гермиона не могла с этим поспорить и не стала бы, даже если бы могла. Беллатрикс раздраженно помахивала ногой.