Механики (СИ)

А я вот засмотрелся и прощёлкал. На меня снова кто-то прыгнул сверху, мой дрын улетел, пришлось снова драться руками и ногами. Вокруг стоял просто нереальный шум от криков и визга обезьян. Я чувствовал, как силы покидают меня, да и, судя по другим парням, они тоже уже устали. «Где же пацаны наши? — мелькнула мысль. — Нас тут обезьяны бьют, а они никак доехать не могут». Мне прилетали удары по ноге, в спину, в голову ещё. Да что же это такое! Я, как мельница, молотил руками, но на место снесённой одной обезьяны, вставали две. Те из мартышек, кому хорошо от нас прилетело, мгновенно взбирались на деревья, и на нас сверху прыгали другие. Да сколько же вас тут?
Я уложил одну из обезьян, вторая прыгнула на меня, но я успел отскочить в сторону. Тут же увидел, как две обезьяны волочат по земле за ноги мимо меня Ламу. Тот бешено матерился и пытался вырваться из их лап. Я разогнался и прыгнул на них, покатился с одной по земле. Ну и вонь же от них! С этой мартышкой мы крутились по земле, нанося друг другу удары. Обезьяна оказалась сверху меня и стала долбить меня башкой об землю, схватив сзади за разгрузку. Внезапно, удары прекратились и она свалилась с меня. Перевернувшись на спину, я увидел стоящего Ламу с автоматом без магазина, это он ей, походу, по башке дал.
Зиму зажали около дерева, и он орал на обезьян матом, отбиваясь от них, а те орали на него. Не знаю, что они ему кричали, но выглядело это одновременно и страшно, и смешно. Тут на меня снова кто-то сверху прыгнул, и я, буквально, в печатался в землю носом, не успев поставить перед собой руки. Тут же мне лежачему прилетела по бокам пара таких хороших ударов. В глазах тут же потемнело, и заплясали огоньки, затем меня оторвали от земли и снова не очень аккуратно бросили на неё. Ха! Я уже успел подставить руки, но всё равно было больно и неприятно. Снова удары по корпусу, я просто сгруппировался как эмбрион, прикрывая голову руками, затем резко распрямился и попытался сбить хоть одну мартышку ногами. Судя по её недовольному крику и тому, что она рухнула рядом со мной, мне это удалось. И упала-то как удачно, прям перед моими ногами. Лови! Обе мои ноги 43 размера, буквально, врезались ей в голову. Рядом, видать, мужик её был, потому что он недовольно взревел, снова меня схватил и поднял над собой. Но я успел схватить его за шею и принялся душить, одновременно обвив его своими ногами сзади. Тот открыл свою пасть, и я увидел в нескольких сантиметрах от своего лица не фиговые такие зубки и глазища — большие, зрачки расширены. Чувак, походу, пёрся от этой драки и, видимо, был любитель этого дела. Вся морда у него была в шрамах, это я успел разглядеть. Это вы в баре, ребятки, не дрались! Резко отпустив его шею, я со всей дури ударил его своим лбом в нос, затем ещё раз. Обезьяна отпустила меня и схватилась руками за разбитый нос, из которого тут же хлынула кровь. Ну, а теперь лови между ног, братан, по бубенцам твоим. Тот просто охнул и упал на колени, глядя на меня расширенными от боли глазами. Если бы он мог сказать, то, думаю, я бы услышал что-то типа, так не честно. Видимо, он не ожидал от меня такого приёма. Дыхание у него мгновенно перехватило, он только глазищами своими хлопал. Только я хотел ему с ноги в голову заехать, как на меня опять кто-то прыгнул сверху. Моя идея с ударом ногой ему в голову осталась не воплощенной в жизнь. Я в очередной раз упал на землю, но как-то умудрился подняться с висевшей на мне мартышкой. Она висела на мне сзади и, держась одной рукой за мою разгрузку, второй била меня в правое ухо. Больно, блин! Лови с локтя! После моего третьего удара её хватка ослабла. «Да где же пацаны наши?» — тяжело дыша и стоя пока один, думал я, пытаясь восстановить дыхание и сообразить где мои коллеги по драке.
Учёные проводили очередной сеанс демонстрации восточных единоборств следующей группе обезьян. Судя по всему, у них это получалось достаточно успешно, так как парни сами хоть и были побиты, но стояли на ногах, а вокруг них лежало несколько мартышек без сознания. Лама с Зимой, схватив по какой-то палке, отбивались ими от обезьян. Эти двое из Фолькса принимали активное участие в драке. У молодого парнишки всё лицо было в крови, но отступать он точно не собирался. Он не лез с ними в драку, а просто бросался обезьянам под ноги и бил монтировкой по ним. Обезьяны, не ожидая такого наглого и хитрого хода, пару секунд зависали, чего оказывалось достаточно парню. Сначала он бил им монтировкой по ногам, а потом добивал в голову. Тот второй, с винтом, крутил им над своей головой и матерился, периодически попадая им какой-нибудь из обезьян. Взлететь, может, хочет? Одна из обезьян перехватила этого не состоявшегося вертолётчика и, дернув за винт, отобрала его у него. Тот, недолго думая, бросился к открытым задним дверям минивена и с разбегу нырнул в его кузов. Через пару секунд он вывалился оттуда с точно таким же винтом. Склад у них там что ли? Он снова начал крутить им у себя над головой, радостно скалясь.
Вот на меня прёт ещё одна обезьяна. Встретив её хорошей такой двоечкой, откинул от себя. Ещё одна! Эта увернулась от моих ударов, мгновенно забралась на рядом стоящее дерево и показала мне язык. Вот же, засранка!
— Всем лежать, работает Омон! — услышал я крик и, выбравшись из-под очередной обезьяны, увидел, как к нам выбегают наши парни: оба Васи, Леший, Казак, Крот тоже с монтировкой и ещё кто-то мужик.
Ну, наконец-то, у нас подкрепление! Большой пер первым. Одну из обезьян он просто сшиб своим весом и, не останавливаясь, побежал к куче-мале. Кто там был, я так и не понял. В общем, мужики с ходу врубились в драку, не рискуя открывать огонь из оружия, чтобы не зацепить нас. Тут-то уже не надо было объяснять, где свои, а где чужие. И тут я увидел, что из себя представляет в драке Маленький Вася. Он крутился как волчок, бил руками, ногами, делал подсечки. Шустрый, пипец, Джеки Чан прям! По нему, кажется, ни одна обезьяна не попадала, а он попадал по всем. Да и остальные наши тоже не подкачали. Вот — мужик какой-то. Походу, это и есть Саныч, не наш потому что. Он держал в обеих руках по небольшой монтировке и дрался ими, как каратист какой. Каждой обезьяне у него на пути он успевал наносить по несколько таких чувствительных и хороших ударов. Одна, вторая, третья. Он бил их по рукам, ногам, корпусу. Те с диким криком от боли разбегались от него в разные стороны. Вот перед ним появилась четвертая. Он мгновенно очутился у неё сбоку и прошелся по ней своими железяками, как палочками по дереву. Обезьяна тут же взвыла от боли. Следующей обезьяне он просто кинул одну из своих монтировок в голову. Хорошенько так попал, а пока та приходила в себя, разогнался и прыгнул на неё, выставив ногу, снёс, тут же подобрав брошенную монтировку, провёл еще два хороших контрольных удара в голову. Всё, готова.
Мимо меня пролетела одна из обезьян и врезалась в дерево, не успев сгруппироваться, следом — ещё одна. Проследив траекторию её полёта, я увидел, что это Большой бешено рыча, кидался обезьянами во все стороны. Обезьяны, видимо, смекнули, что он самая большая опасность в подкреплении, так как сразу четыре мартышки прыгнули одновременно на Большого Васю. Тот устоял на ногах. Хорошо, дерево рядом было, он в него упёрся рукой и тут же принялся стаскивать их с себя. Тут как тут рядом очутился Маленький Вася и начал бешено долбить сзади висевших на Большом мартышек. Работал по ним как по грушам: удары ногами, руками. Скорость ударов была просто нереальная. Две свалились с Большого от ударов Маленького, а двоих Большой оторвал от себя сам, держа их на вытянутых руках. Затем он стукнул их пару раз друг об друга головами и запулил в разные стороны. Прикольно было смотреть, как тут мартышки летают. Вот, Большой чуть отступил в сторону от бегущей на него обезьяны и, схватив её на ходу, придал её дополнительное ускорение в соседнее дерево. Это надо было видеть, она не успела выставить перед собой свои руки и ноги и всем корпусом врезалась в это дерево. Следующую обезьяну, которая прыгнула на него с дерева, он встретил, просто выставив перед собой свой огромный кулак. Та врезалась в него и, крича от боли, запрыгнула назад на дерево. У меня уже не было сил стоять, и я просто опустился на землю. Через пять минут такой бешеной драки обезьяны, кто мог, стали сваливать. Они запрыгивали на деревья и, перепрыгивая с ветки на ветку, с визгом убегали. На земле остались валяться либо покалеченные, либо находящиеся без сознания мартышки, ну и около Фольксвагена около десятка убитых нами в самом начале драке обезьян. Наши бойцы и эта троица стояли, тяжело дыша и всё ещё ожидая нападения.