Замуж за одну ночь
Да… я хочу быть в объятиях того, кто любит меня. В Китае женщинами становились рано, и я иногда слышала, как четырнадцатилетние девушки в миссии шептались о красивых юношах из деревни. Тогда мне это казалось забавным. А сейчас я поняла, что они могли чувствовать. Может быть, если бы я выросла в Англии, может быть, если бы я с четырнадцати лет не принимала роды, я бы решила, что мои мысли неприличны, и устыдилась бы их. А так, я была заинтригована и сгорала от любопытства.
Но хочу ли я, чтобы Терри Фогон за мной ухаживал? Меня охватила паника, и я не могла понять ее причины. Передо мной возникло лицо Николаса Гордона, я видела каждую черточку. Меня вдруг охватила боль утраты, такая сильная, какую мне еще не приходилось испытывать.
С трудом я отогнала от себя печальные мысли. Как раз в этот момент спор между Эмили и матерью затих на мгновение: они переводили дыхание. Мистер Грешем достал из кармана складное увеличительное стекло и погрузился в изучение карты.
Я сказала:
— Извините, но мне бы не хотелось, чтобы Терри Фогон навещал меня, миссис Грешем.
Эмили изумилась, но, торжествуя, закричала:
— Видишь, мама, даже она понимает, что смешно иметь кавалера первой, пока у меня нет!
Миссис Грешем проигнорировала ее замечание и холодно посмотрела на меня с видом человека, вынужденного страдать от черной неблагодарности.
— Было бы очень приятно, Люси, если бы, хотя бы для разнообразия, ты проявляла хоть изредка признаки благодарности за все, что мы для тебя сделали.
— Ах, я благодарна вам, миссис Грешем, — поспешно сказала я. — Я всегда помню, что вы взяли меня в свой дом и дали мне все, о чем можно только пожелать.
— В таком случае я уверена, что ты позволишь старшим решать, должен или не должен Терри Фогон навещать тебя. Это наш долг, и не девушке решать, хочет она этого или нет.
Мистер Грешем оторвался от карты и сказал:
— Совершенно верно. Но обсудим это позже, Бекки. Я хочу, чтобы Люси сейчас пошла со мной в кабинет, чтобы сравнить две карты. Господи! Если нам повезет, мы сможем значительно сузить район наших поисков!
Весь вечер, до и после ужина, был посвящен нанесению на новую карту всех сведений с двух старых карт. Когда эта работа была завершена, я села и стала внимательно рассматривать новую карту. Мистер Грешем копался в книгах и бумагах, отыскивая имена городов и деревень и произнося их с таким странным акцентом, что даже мне было трудно разгадать в них китайские названия. Я видела всего несколько деревень, кроме Лин Кайфер. А что до местности, с которой мы пытались разобраться, то я ее вообще никогда не видела и просто ничего не могла распознать на карте. Даже полная карта, которую мы теперь имели, могла быть картой дюжины таких мест, как окрестности Лин Кайфер. Таких мест, похожих одно на другое, в Китае было сколько угодно.
После вновь возродившейся надежды и воодушевления, вызванного подарком Терри Фогона, энтузиазм мистера Грешема длился почти неделю, затем снова пошел на убыль, хотя ему и не хотелось в этом признаваться.
— Вопрос терпения, — говорил он, медленно набивая трубку с изогнутым черенком. Эту привычку он приобрел недавно. — Нам не хватает одного-двух фрагментов мозаики, Люси. Не сомневаюсь, скоро они нам попадутся на глаза. Может быть, всего лишь один факт поможет нам понять всю схему, и все встанет на свои места. — Он поднес спичку к трубке. — Просто еще один ключик.
Я устало подумала, что еще один ключик будет так же бесполезен, как и все остальные. Я и не подозревала, как сильно ошибаюсь.
Короткая записка была отправлена Терри Фогону, в которой довольно холодно сообщалось, что он пока что может навещать меня. Миссис Грешем не хотела себя слишком связывать обязательствами. Я поняла, что теперь даже в Англии с дочерьми было все не так просто. Очень мало молодых женщин из благородных семей работало, поэтому, если им не удавалось найти себе мужа, они оставались на содержании родителей. Важной задачей для родителей было найти достойную пару своим дочерям. Я очень хорошо знала, что миссис Грешем ни за что не позволила бы Терри Фогону ухаживать за своей дочерью Эмили. Но я — не дочь. Я была лишней молодой женщиной, которую следовало выдать замуж как можно скорее за любого молодого человека подходящего положения, лишь бы он захотел на мне жениться. Даже Фогон подойдет.
Терри Фогон приходил ко мне два раза в неделю, и мы, в присутствии миссис Грешем, вели светские беседы. Для меня это было тяжелым испытанием. Я чувствовала себя неловко. Мне казалось, что все, чтобы я ни говорила, звучит высокопарно. Терри вел себя прекрасно, говорил свободно, доброжелательно, словно и не замечал моей скованности. Я знала, что позже, если миссис Грешем решит, что ухаживание можно продолжить, нам позволят оставаться вдвоем ненадолго. Я не знала, станет ли мне от этого легче. Мне было бы интересно с Терри и в присутствии миссис Грешем, если бы он за мной не ухаживал.
Из-за этих визитов я не могла уже так часто встречаться с Метью.
— Ты выйдешь за моего брата? — спросил он меня однажды. Мы с ним наблюдали, как наша ежиха кормит ежат, появление которых было для нас полной неожиданностью. — Мне бы хотелось, чтобы ты была моей сестрой.
— Он очень красивый и очень внимательный, но я совсем его не знаю, Метью.
— Да, — Метью согласно кивнул. — Забавно, он — мой брат, а тебя я знаю лучше. Я бы сам хотел на тебе жениться, Люси, но я слишком молод.
— Все равно, ты сделал мне чудесный комплимент, Метью, спасибо! Я уверена, что сейчас где-то подрастает очень маленькая девочка, которая будет как раз для тебя.
— Она должна быть такой, как ты, Люси. То есть не бояться пауков, как все девчонки.
— Да, это очень важно.
Через неделю Метью уехал в свою частную школу, а Аманду, при всеобщем возбуждении, родители отвезли в школу для благородных девиц в Челтнем. И жизнь показалась мне еще более бесполезной и пустой. Утренние визиты и время, проводимое в столовой, превратились для меня в еще большую пытку без Аманды, которая их оживляла. Я скучала по тайному убежищу Метью. Мне так хотелось, чтобы он снова взял меня за руку и показал мне нового обитателя своего зоопарка.
Я стала больше читать и начала разбивать маленький садик возле родника на тайной полянке, пересаживая туда лесные цветы. Иногда мне становилось так одиноко, что я начинала разговаривать сама с собой, притворяясь, что рядом Метью. Я обнаружила, что с нетерпением жду визитов Терри, потому что они вносили какое-то разнообразие в серую монотонность моей жизни. Он был добр и внимателен, старался меня расшевелить. Тем не менее я понимала, что по-прежнему не знаю его. Этот улыбающийся, внимательный молодой человек был совершенно не похож на того решительного и вспыльчивого незнакомца, которого я встречала в Китае. Интересно, который из них настоящий Терри Фогон?
На уик-энды в «Высокие заросли» приезжал Эдмунд. Я ждала его приездов, потому что это был еще один голос, звучащий в доме, еще одно лицо, на которое можно смотреть. Он всегда был вежлив со мной, мы иногда играли в шашки, или он учил меня играть в шахматы.
Но я отводила душу, лишь когда могла поговорить с Маршем. Это были самые счастливые мгновения. Однажды я сказала ему:
— Я хочу попросить мистера Грешема об одном одолжении, но сначала мне хочется узнать ваше мнение. Можно попросить у вас совета? Я была бы вам признательна.
— Конечно, мисс Люси. Что вы хотите спросить?
— Я видела доктора Чейна один или два раза, когда мы были с визитами у его жены. Похоже, он хороший человек. Может быть, я могла бы помогать ему, как сиделка, или ездить с ним на вызовы, как медсестра или санитарка. Он постоянно занят, а я умею принимать роды.
Марш изумился:
— Принимать роды? Господи! Моя дорогая… прошу прощения, мисс Люси, вы понимаете, что вы говорите?
— Да. Я с четырнадцати лет помогала мисс Протори принимать роды, а когда она заболела, мне пришлось заниматься этим уже одной. Я умею принимать роды, честно! Я могу оказать первую помощь, промыть и зашить рану, например, или наложить шину на сломанный палец. Может быть, моя помощь и пригодилась бы.