Ошибка (СИ)

— Стелла Анатольевна, Вы на обед собираетесь?
— Юрий Сергеевич, я пока не голодна. Идите, я после Вас, — ответила женщина, не поднимая головы.
Отлично, это его устраивало. До заветной двери оставалось 5 шагов, он был близок к цели. Ручка повернулась. Так!
«И кто же это к нам опять ломится без стука?»
На пороге замерла Ксения. Ну конечно, кто же еще! Только она.
Управляющая, скользнув растерянным взглядом по рукам врача, отвела глаза.
«Что? Не узнаете без халата? Накануне узнавали вроде…»
— Юрий Сергеевич, можно Вас на минуточку… Задержать?
«Краснеет, бледнеет, смущается. Да что с Вами, Ксения… Борисовна!?»
— Здравствуйте, Ксения Борисовна! Юрий Сергеевич, раз такое дело, давайте я тогда пообедаю, а Вы – потом, — с этими словами медсестра, не дожидаясь ответа, подскочила со стула и, приветливо улыбнувшись управляющей, выскочила за дверь.
«Что случилось-то опять?»
Врач сделал приглашающий жест рукой: входите, мол, раз пришли. Вернулся к вешалке, взял в руки халат. Что ее беспокоит? Не прихромала, не принесли, на лице нет следов адских мучений или страха, никакого страдальческого выражения на нем он не видел.
— Нет-нет, — она словно считала его мысли, — Я не по поводу здоровья. У меня все в порядке, ничего не болит. Так что халат Вам не понадобится, — Ксения усмехнулась, вновь отводя глаза. — Я ненадолго. Извините, если задерживаю. И вообще, я могу в другой раз подойти. Это не срочно.
«Ну раз не понадобится…»
Ему кажется, или она нервничает?
«Вариант ответа номер раз, грубый, не подходит: «В другой раз – по предварительной записи»
Вариант номер два, чтобы поставить в неловкое положение: «Прекратите краснеть, а то я приму это на свой счет»
Вариант номер три, чтобы немного разрядить обстановку: «Ксения, не нервничайте. Это не пыточная»
— Рассказывайте.
Юра обошел стол и уселся на свое место, скрестив пальцы положенных на стол рук, показывая, что он готов послушать её сейчас.
— Юрий Сергеевич, помните, Вы сказали как-то, что я могу к Вам обратиться по поводу своего отца?
«Ах, вон оно что… Я уж думал, Вы не решитесь. Какая честь…»
Врач кивнул. Надо же, всё же пришла, а он-то уже и не ждал.
— Вы поможете?
Столько надежды в глазах… Надо было все-таки подумать о возможных сценариях помощи заранее. Тут сложно что-то обещать. Пока алкоголик сам не захочет лечиться, разговоры с ним бесполезны. Он будет ощущать себя жертвой непонимания со стороны родных, близких, друзей. Будет доказывать всем вокруг, что у него нет проблем со спиртным, свято сам в это веря. Чтобы раз за разом возвращаться к выпивке. С зависимостью – оно довольно часто так. Человек не желает её видеть. А еще – ему страшно отказываться от единственного, по его мнению способа забыться, расслабиться, снять напряжение. Можно водить его к психологу, но он должен сам хотеть работать над проблемой. Можно кодировать, но далеко не на всех это действует: многие срываются.
— Ксения, как давно Ваш отец пьет?
— Сколько я его помню. Лет 20 точно, с мамой мы эту проблему не обсуждали.
— О, так Вам уже есть 20? Ни за что не подумаешь, — он сам вряд ли понял, как эта мысль все же оказалась озвученной, и главное – что хотел этим сказать. То ли в очередной раз тыкнуть носом в возраст, то ли комплимент сделать.
«Язык мой – враг мой»
Кажется, управляющая тоже не поняла. Взглянула на врача недоумевающим взглядом, пытаясь, кажется, походу сообразить, язвить в ответ или улыбнуться. Врач уже себя ругал. В контексте именно этого разговора такие подколы звучали особенно неуместно. Она вроде пришла к нему за помощью, а не выслушивать очередную тираду.
— Я хотел сказать, Вы довольно юно выглядите, извините. Давайте продолжим.
Она неуверенно улыбнулась. Кажется, не поверила ему, замолчала растерянно. Ну точно – идиот. Ладно, придется самому.
— Как часто Вы пытаетесь его из этого вытащить на свет Божий? И как это делаете?
— Регулярно. Пытаюсь донести до него, что он себя убивает, в основном. Что рискует здоровьем, работой, ругаюсь. Один раз психолога приводила – он выставил его за дверь с криками, что здоров как бык и не позволит шарлатанам лезть ему в душу. А у самого целый букет. Он ничего не хочет.
 
— Нянькаетесь с ним? — врач смотрел очень серьезно, желание шутки шутить как отрезало.
— Нянькаюсь? Что Вы имеете ввиду? А, нет. Хоть какие-то свои проблемы он должен сам решать, иначе у него вообще никакого стимула не будет.
— Трезвая мысль, — «…Однако!», — То есть, ему всё как о стенку горох?
— Точно…
— Ксения, я Вам так скажу. Это очень долгая, кропотливая работа, в которой Вам никто не может пообещать успеха. Ваш отец перед вами три раза перекрестится и пообещает, что завяжет, а потом у него случится очередной непростой день, очередной стресс – большой или маленький, и он увидит в спиртном единственный способ расслабиться. Даже если Вы избавите его от всех стрессов мира, повод все равно найдется. Рядом должен постоянно быть любящий близкий человек, у которого хватит терпения день за днем воздействовать на него, при этом не критикуя, не взывая к совести, не укоряя. Нельзя соотносить человека и его проблему: Вы так склеиваете его с ней в единое целое. Вы не можете находиться поблизости постоянно. Я так понимаю, Валентина Ивановна… Женщина импульсивная. Но это не значит, что можно сдаваться. Человеческий мозг нейропластичен и неоднократное повторение одной и той же идеи на подсознательном уровне способствует осознанию проблемы. Так реклама работает: Вы на нее смотрите 3 месяца подряд, и вот Вам уже начинает казаться, что без этого лака для волос жизнь не жизнь. Так что повторять повторяйте, просто подумайте над формулировкой: он не должен чувствовать это так, словно вы предлагаете ему победить самого себя. Представляйте это таким образом, что это не только его проблема, а Ваша общая. Загрузите его делами, которые может выполнить только он и только на трезвую голову. О проблемах со здоровьем сообщайте предметно, в деталях, а не абстрактно, фразами типа «Ты себя убиваешь». В общем, суть Вы, думаю, уловили…
«Иначе мы закончим этот разговор к следующему утру…»
Управляющая смотрела на врача во все глаза. Как первоклассница, которой учитель впервые показывает букварь и обещает, что эта чудесная книжка научит ее читать и откроет перед ней новый мир. Да, для него это были простые истины. Но может, все же, потому, что он глубоко изучал эту тему, а она нет.
«Уйми уже свой сарказм»
— Но осознание проблемы – это в данном случае даже не половина успеха, — продолжил врач. — Необходимо острое желание завязать. Готовность это сделать. Кропотливая тяжелая работа. Сколько времени Вы готовы потратить на такую работу со своей стороны?
— Юрий Сергеевич, у меня особо нет этого времени. Мало того, что его состояние ухудшается на глазах, так еще и Лев Глебович. Он уже подозревает, что я выгораживаю отца. Несколько раз требовал именно его вызвать на устранение неполадок в отеле, как назло, он в это время был нетрезв. В любом случае спасибо, что помогли советом. Я буду думать, как поступить, уже с учетом Ваших рекомендаций, — вздохнув, она поднялась со стула, намереваясь уходить. — Еще раз извините, что задержала Вас.
«Обманывать нехорошо, конечно, но…»
— Ксения, погодите! Это все слова, теория, но результат Вам нужен сейчас, а не через год-два, насколько я понял. У меня тут возникла мысль, и даже не одна. Обычно я так не поступаю, но… Ситуация острая. Давайте так: Вы делаете, я Вам подыгрываю.
Управляющая остановилась. В глазах – надежда и готовность поддержать любую, даже самую бредовую идею.
 
— Спасибо! Я всё сделаю…
«Не сомневаюсь…»
Юра развернулся к тумбе с препаратами и спустя пару секунд извлек оттуда два пузырька.
— Но должен предупредить сразу – будет довольно жестко. Еще раз спрашиваю: Вы готовы?
Она кивнула, не сводя глаз со стеклянных баночек.