Духов День. Хаоме (СИ)

 
 
…Король глядит угрюмо: 
 
«Опять в краю моём
 
Цветёт медвяный вереск, 
 
А мёда мы не пьём!»
 
Но вот его вассалы
 
Приметили двоих
 
Последних медоваров, 
 
Оставшихся в живых…
 
 
Я смотрела на парня и не могла поверить своим глазам, на последних строчках он уже стоял рядом мысленно вызывая меня на поединок. И я продолжила:
 
 
…Вышли они из-под камня,
 
 Щурясь на белый свет, 
 
— Старый горбатый карлик
 
И мальчик пятнадцати лет.
 
К берегу моря крутому
 
Их привели на допрос, 
 
Но ни один из пленных
 
Слова не произнёс…
 
 
Это был Гриня. Он смотрел на меня в упор и продолжил:
 
 
…Сидел король шотландский, 
 
Не шевелясь, в седле.
 
 А маленькие люди
 
Стояли на земле.
 
Гневно король промолвил: 
 
«Пытка обоих ждёт, Если не скажете, черти, 
 
Как вы готовили мёд!
 
 
Он сделал паузу и я продолжила:
 
 
…Сын и отец молчали,
 
 Стоя у края скалы. 
 
Вереск звенел над ними,
 
 В море катились валы.
 
И вдруг голосок раздался: 
 
«Слушай, шотландский король, 
 
Поговорить с тобою
 
С глазу на глаз позволь!
 
 
Теперь снова Гриня:
 
 
Старость боится смерти. 
 
Жизнь я изменой куплю, 
 
Выдам заветную тайну!» 
 
— Карлик сказал королю.
 
Голос его воробьиный
 
Резко и чётко звучал: 
 
«Тайну давно бы я выдал, 
 
Если бы сын не мешал!
 
Мальчику жизни не жалко, 
 
Гибель ему нипочём…
 
Мне продавать свою совесть
 
Совестно будет при нём.
 
Пускай его крепко свяжут
 
И бросят в пучину вод — 
 
А я научу шотландцев
 
Готовить старинный мёд!..
 
Сильный шотландский воин
 
Мальчика крепко связал
 
И бросил в открытое море
 
С прибрежных отвесных скал.
 
 
Гриня умолк, давая мне слово, но я зависла и кто-то нетерпеливо попросил «А дальше?» и я продолжила:
 
 
…Волны над ним сомкнулись. 
 
Замер последний крик…
 
И эхом ему ответил
 
С обрыва отец-старик:
 
— Правду сказал я, шотландцы, 
 
От сына я ждал беды. 
 
Не верил я в стойкость юных, 
 
Не бреющих бороды.
 
А мне костёр не страшен. 
 
Пускай со мной умрёт 
 
«Моя святая тайна — 
 
Мой вересковый мёд!»
 
 
Последние строки мы произнесли вместе с ним. Читая до конца я не сводила взгляда с него, как и он с меня. Как и откуда он взялся? Моё дыхание сбилось, в голове зашумело и взгляд заволокло туманом, на миг я крепко сжала руку Яра. Открыв рот я хотела произнести «Гриня?», но он приложил палец к своим губам «Тсс» и отступил назад, а я внезапно почувствовав слабость уже теряя сознание завалилась на бок, на Яра.
 
Очнулась от того, что мне обтирают влажной тканью: щёки, шею и тихонько дуют в лицо.
— Стешаааа? — услышала я голос Мирты, — Ты как?
  
29
 
Я слабо приоткрыла глаза, картинка была смазана, резкости не было. Вопрос Мирты доносился странным тихим гулом, словно через тунель. Со слухом тоже не всё хорошо? Я вновь закрыла глаза и повернув в сторону тяжелую голову затихла. Вряд ли у меня есть силы подняться, да и голова магнитом в подушку вдавлена. Почему со мной опять всё не так…
— Что с ней? — прозвучал голос Ельи, она глядела в недоумении на свою мать, целительницу Галу.
— Опоили, но чем? Рвоты нет — уже хорошо. Слабость и вялость, это не страшно. Пусть отдыхает.
Мирта коснулась своей ладошкой моей щеки.
— Болит что? Стеша? — спросила она. Я в ответ качнула головой и опять забылась, провалилась в бездну темную и глубокую.
Пробуждение было странным, шумный выдох и внутренний испуг и я почувствовала себя жутко возбуждённой.
Моё дыхание было глубоким, грудная клетка вздымалась от каждого глубокого вдоха-выдоха, при этом низ живота необычно крутило ярким нарастающим желанием.
Резкий жар, будоражащей до мурашек волной растекался по всему телу и я неловко передернулась. Да что же это? Чёрт?!
Я поднялась и села в кровати всё ещё тяжело дыша и огляделась. Одна.
В окно пробивался слабый свет, значит занимался рассвет. Предрассветное солнце было красным и робко, словно с любопытством заглядывало сквозь занавески в комнату. Меня снова скрутило сладкое возбуждение и я интуитивно сжала ноги одновременно напрягая живот. Меня точно опоили, мать Ельи права, такое со мной впервые. Руки не произвольно потянулись и огладили низ живота. Ну вот, тело моё изнывает, но голова всё ещё при мне. Так… Вспомнила как сидела у костра, потом провал, а теперь я здесь, в чужом доме.
Дверь приоткрылась и я повернула голову в её направлении. В комнату тихонько вошёл Яр. Увидев его я интуитивно облизнулась. Да что же такое? Но вовремя прикусила нижнюю губу чтобы не выдать себя.
— Стеша… Мы волновались, — Яр подошёл и сел рядом. Я как голодная смотрела на него и не могла унять лютую жажду и подавить внутренний жар. Его губы и эта сексуальная улыбка, которая коснулась их, отозвалась в моем теле вибрацией. И я, будучи без лифчика почувствовала как мои соски напряглись. Невольно потянулась ладонью к его лицу и коснувшись произнесла:
 
— Колючий, — выдохнула и вновь прикусила нижнюю губу, выдав себя ещё и дрожью в руке, вполне осознавая, что теряю контроль, — Яр я… хочу, — и я потянулась к нему за поцелуем, держа его лицо обеими ладошками.
Яр немного уклонился и вопросительно вскинув бровь пристально взглянул на меня.
— Стеша?! — он был озадачен, грубо запустив руку мне в волосы и схватив меня за затылок не отрывая взгляда. Меня это ещё больше завело и я не сдерживаясь облизнула губы, одновременно скользя своей рукой по его ноге направляясь прямиком к паху. Яр резко перехватил мою руку и сжал.