Араб Пётр Великий
- И какое приданное вы для неё приготовили? - Рассмеялся король.
Я пожал плечами.
- Теперь уже и не знаю. Хотел отделаться малым сундуком золота, а теперь уже придётся большой сундук закладывать.
- И сколько в вашем большом сундуке?
- Столько же сколько и в вашем.
Генрих закрыл глаза и закинул руки за голову, сомкнув пальцы в замок.
- Вот видите, Томас, осталось только развестись и все деньги Диаша наши. Мы теперь знаем, дорогой Питер, сколько у вас денег. Знаем! Но мы не дикари московиты.
- Да мне не жалко, сир. Особенно для зятя, - осмелился пошутить я.
- А для короля? - Спросил Генрих, открыв глаза и кинув на меня взгляд.
- Для короля тем более, сир.
- Вы были правы, Томас. Вы были правы...
Генрих встал с кровати.
- Что говорит Уолси?
- Уолси ищет возможность.
- Но не находит, - продолжил Генрих. - Или не хочет найти?
- Позвольте, сир?
- Да.
- Если вы о вашем разводе, сир, то и не найдёт. Пока император - племянник Екатерины, Рим не согласится на развод. Мои негоцианты случайно перехватили письмо императора к папе Пию. В нём император прямо угрожает сровнять Рим с землёй. Не теряйте времени, Сир, на уговоры папы. Позвольте рассказать вам историю про Московию?
- Ничего себе у вас негоцианты! - Удивился Генрих. - Налейте мне вина, Томас. А вы, Питер рассказывайте.
- Царь Василий был в точно таком же положении, как и вы, и даже ещё хуже. У него вообще нет детей, а он категорически не хотел передавать власть своим братьям. И он тоже задался целью развестись.
- Московия, вроде, не подчиняется Риму?
- Не подчиняется. И это вроде как проще, но иерархи не хотели давать добро на развод. Долго не давали. Десять лет Василий с ними мучился.
Я сделал паузу, позволив себе отпить из бокала.
- И?! - Не выдержал король. - Что дальше?
- Царь Василий начал поддерживать тех монахов и иерархов, которые обвиняли церковных патриархов в стяжательстве: наличии подневольных крестьян, излишне обширных земель у монастырей, богатства. Дескать, Христос - Бог нищих и легче верблюду пройти через игольное ушко, нежели богатому попасть в рай.
И дошло до того, что патриархи убоялись, что царь своей волей отберёт у них всё нажитое непосильным трудом и сами предложили царю развенчать его с первой женой. И Развенчали. Когда я там был, Василий Иванович собирался жениться вторично, но не успел.
Я замолчал. Генрих подошёл к окну и задумавшись лёг грудью на высокий подоконник. Он некоторое время смотрел, как конюхи пытаются случить жеребца с кобылой. Все, вроде, были не против, и люди, и животные, но в общей толчее людей, шумно советовавших друг другу что куда и когда, процесс не шёл.
- Вот-вот, - сказал я серьёзно. - Неужели жеребцу надо советовать и помогать в его деле?
В это время жеребец мотнул мордой и, отогнав помощников, напрыгнул на конягу и так ей вставил, что она весело заржала.
Заржал и король.
- Весёлый вы человек, Питер. Вы сравнили меня с жеребцом.
- Это метафора, сир. У коника свои дела, у птичек свои, и никто не советует им как их исполнять, и не запрещает. Они вольны в своём праве. Неужели у короля меньше своей воли?
- Вы волюнтарист, Питер. Томас, у нас есть такие... э-э-э... Монахи и патриархи, о которых говорит Питер? Non-possessors? (Не обладатели)
- Сколько угодно, сир, но... Это раскол! - Говард заволновался. Он был преданным католиком.
- Но, как я понял, Питер не говорит про раскол, он говорит про имитацию нашей поддержки протестантам. Ведь верно, Питер?
- Абсолютно, сир. Надо запустить ложный путь: провести встречи с реформаторами, выступить в их поддержку, принять закон о главенстве законов Англии над законами Рима и подчинении епископов королю. А потом намекнуть Риму, что на этом вы не остановитесь и пойдёте на полное подчинение церкви лично себе и создание церкви, обособленной от Рима. Назовёте, например, "Англиканская церковь". И пусть папа начнёт вас уговаривать отказаться от этого шага. И ни в коем случае не говорите о разводе и не просите папу об аннулировании брака. Будьте с Екатериной галантным. Они сдадутся уже через год. Вот увидите.
Генрих ходил по комнате как заведённый.
- А ведь он прав, Томас! - Вдруг воскликнул король.