Араб Пётр Великий
Мартин никак не мог справиться с Брэнтоном. Он был ранен в правую руку и фехтовал левой. Однако и левой он работал уверенно. Теперь его правый бок был далеко от кинжального клинка, и он всё время заступал своей левой ногой за правую руку Брэнтона.
Наконец-то, удачно отбив шпагу, Мартин кольнул соперника подмышку и острие его шпаги вышло из плеча Брэнтона, вероятно пробив сустав, потому что Брэнтон выронил шпагу и громко закричал.
- А!
Его крик был таким пронзительным, что кони, удерживаемые за поводья моими патагонцами, шарахнулись в сторону, едва не вырвавшись из рук наблюдающих за поединком охранников.
- Тихо, мальчик, бывает не так больно, но смертельно, - сказал Лютер, ударив его навершием рукояти кинжала в лоб.
Тело Брэнтона обмякло и Говард дал ему повалиться на левый бок.
- Эк вы его... Не гуманно... - Сказал я.
- Чтобы не орал, когда вытаскивать клинок буду. Плотно засел.
Он пытался вытянуть свой клинок, но тот вылезать не хотел и тянул за собой тело.
- Придержите его, Питер.
- Вы руку его прижмите к телу, чтобы сустав не клинило, - посоветовал я и прижав правую руку Брэнтона к телу, схватил его за камзол. Шпага вышла почти со скрипом.
- Знатный удар! - Восхитился я.
Оказав раненным первую медицинскую помощь и погрузив их в коляску, потерпевших повезли обратно в Нидхам, где, по словам братьев, сидели в замке целые и невредимые родственницы падре.
До замка было всего три километра, но Брэнтон успел очнуться, попытался узнать у братьев, куда его везут, но вскрикнув, снова затих, потеряв сознание.
От замка осталось одно название. Практически полностью разрушенные стены и башни очень древнего сооружения лежали в руинах, поросших травой и кустарником. Лишь его одно его крыло имело полуразрушенную башню и часть почти целой стены.
Коляску с раненными мы отправили во вполне ухоженную трехэтажную усадьбу, стоящую рядом с замком, а сами поскакали к крепости. Как не странно, к башне вела вполне себе приличная дорожка шириной метра полтора с пробитой глубокой колеёй. В башне функционировала тюрьма этого городка, догадался я.
Действительно, у башни стояла небольшая караульная казарма, в которой отдыхало шестеро латников. Двое из них стояли у башни.
- Кто старший? - Спросил я.
- Я старший, - сказал вышедший из казармы воин.
Камзол у него был явно добротнее, чем у охранников, одетых во что попало.
- Я - Питер Диаш -
-распорядитель его королевского величества. Это, - показал я, - малая королевская печать. Велите привести женщин, помещённых в башню вчера. И не вздумайте шутить со мной, офицер, не то, окажетесь в этой же башне до конца дней своих. Вы ведь поместили их безо всякого на то основания?
Старший караула потоптался на одном месте, поглядывая на двадцать громадных вооружённых конников, потом скривился и передав ключи одному из стражников, что-то шепнул ему в ухо.
Мартин Лютер спешился, подошёл к старшему наряда, одновременно отобрав ключи у стражника, и посмотрев ему в глаза, спросил:
- Ты что ему сказал, сука?
- А что? - С вызовом переспросил тот.
Мартин ударил его носком сапога в промежность.
- За что ты его, мой гуманный Мартин?! - Спросил я развеселившись.
- Он сказал: "придушить всех троих". Надо торопиться.
Мартин пнул стражника сапогом ниже спины.
- Вперёд! Показывай дорогу! Четверо со мной, - приказал он моим конным охранникам
Посмотрев на меня и увидев мой кивок, патагонцы спешились и поспешили за Лютером. Впереди всех в башню, взяв ключи у Лютера, вбежал Стефан Штиглиц, ни на шаг не отступавший от Мартина.
Я сидел в седле широко раскрыв глаза и приоткрыв рот.
- Вот это подарок, - тихо произнёс я сам себе, качая головой.
Три пленницы и Мартин с охраной вернулись быстро. Женщины выглядели испуганно и жались друг к другу.
- Я - Питер Диаш - казначей его королевского величества, - снова, как заклинание сообщил я. - Мы наказали виновных и сейчас вы свободны. Наша коляска доставит вас к падре Льюису.
Мэри стала вдруг серьёзной. Она ткнула девушек в бока и они синхронно сделали книксен, слегка присев и тонув пальцами подолы своих испачканных в камере платьев.
- Мы знаем, кто вы, господин, - сказала Мэри, не первый год встречая меня у брата и прислуживая за столом. - И господина Мартина знаем. Спасибо вам за всё.