Барраяр

Лейтенант разразился проклятиями.

– Все-таки посмел, сукин сын!

– Но что это означает? – спросила Корделия. – Уверенность в победе или жест отчаяния?

– Последняя попытка привлечь на свою сторону силы космического базирования, – сказал Куделка.

– Разве такая явная узурпация привлечет их, а не оттолкнет?

Лейтенант покачал головой:

– Мы, барраярцы, очень боимся неразберихи. Мы такое уже испытали. Это очень тяжко. Императорская власть всегда считалась залогом порядка – с тех самых пор, как Дорка Форбарра сломил враждующих графов и объединил планету. Здесь за словом «император» стоит реальная сила.

– Только не для меня. – Корделия вздохнула. – Давайте отдохнем. Может быть, уже завтра все будет позади. – Обнадеживающая или удручающая мысль – смотря как толковать. Она в тысячный раз подсчитала, сколько времени у них осталось: один день на то, чтобы проникнуть во дворец, два – чтобы добраться до территорий Форкосигана… Никакого запаса, и маневрировать некогда.





* * *


Последняя возможность отказаться от этой рискованной затеи. Мелкий моросящий дождик принес в столицу ранние сумерки. Сквозь грязное стекло Корделия смотрела на скользкую улицу, где полосами протянулись отражения редких и тусклых уличных фонарей, окруженных янтарными ореолами. Редкие прохожие шли торопливо, опустив голову и не глядя по сторонам. Казалось, война и зима вобрали в себя последнее дыхание осени и выдохнули взамен мертвенное молчание. «Нервы разыгрались», – решительно сказала себе Корделия и повела свой маленький отряд вниз.

За конторкой никого не было. Корделия уже решила обойтись без оформления отбытия – в конце концов, они ведь заплатили вперед. Но тут дверь распахнулась, и ввалился хозяин гостиницы, стряхивая с куртки холодные капли дождя. При виде Ботари он разразился проклятиями.

– Ты! Это все ты виноват, трусливый олух. Мы их упустили, черт возьми, упустили такой шанс! Теперь денежки заграбастает кто-то другой. А ведь они просто шли мне в руки…

Он замолчал только тогда, когда Ботари сгреб его за отвороты куртки и, оторвав от пола, прижал к стене. Злобно ощерившись, он встряхнул хозяина гостиницы:

– Что случилось?

– Отряд Фордариана взял того типа. – В голосе хозяина смешались возмущение и страх. – Взяли обоих, а я остался на бобах!

– Взяли? – с ужасом повторила Корделия.

– Ну, не взяли, так берут, будь оно все проклято!

Может, еще есть шанс спасти их, мелькнуло в голове у Корделии. Осознанное решение или тактическая необходимость – сейчас уже было не важно, что именно ею движет. Она выхватила из сумки парализатор. Ботари разжал руки, отступил на шаг, и она выстрелила. Сержант затолкал бесчувственное тело за конторку.

– Надо попробовать помочь им. Дру, доставай оружие. Сержант, ведите нас. Быстро!

Вот так и получилось, что Корделия бежала по улице, боясь пропустить событие, от которого любой нормальный барраярец бросился бы наутек: ночной арест, осуществляемый силами безопасности. Она жалела только, что туман недостаточно густой.

Форпатрилы нашли приют в трех кварталах от гостиницы в невзрачном доме, мало чем отличавшемся от остальных таких же. Ботари предостерегающе поднял руку. Они осторожно выглянули из-за угла – и сразу же отпрянули: две машины службы безопасности стояли перед гостиницей, загораживая вход. Вокруг не было ни души.

– Друшикко, – скомандовал Ботари, – обойди их, живо! Встань так, чтобы эти машины обстреливались с обеих сторон. Осторожнее – у черного хода наверняка кто-нибудь стоит.

Тактика уличных боев явно была призванием Ботари. Дру кивнула, проверила оружие и неторопливо, прогулочным шагом, направилась в обратную сторону. Свернув в переулок, она перешла на бесшумный бег.

– Надо занять позицию получше, – пробормотал сержант, еще раз выглянув за угол. – Ничего, к дьяволу, не видно.

– Мужчина и женщина идут по улице, – отчаянно придумывала Корделия. – Они останавливаются поговорить у дверей дома. С любопытством глазеют на военных… Сойдет?

– Ненадолго, – сказал Ботари. – Пока их сканеры не засекут наше оружие. Но мы продержимся дольше, чем продержались бы двое мужчин. А уж когда дело начнется, то пойдет быстро. Лейтенант, стойте здесь, прикрывайте нас. Держите наготове плазмотрон – ничем другим машину не остановить.

Он сунул нейробластер под куртку, Корделия заткнула свой парализатор за пояс юбки и легко взяла Ботари под руку. Они неспешно вышли из-за угла.

Поравнявшись с распахнутой дверью, Ботари замедлил шаги. В доме слышались голоса. Во влажном воздухе четко разносилось потрескивание комм-линков.

Они подоспели как раз вовремя. Несмотря на поношенную одежду, Корделия без труда узнала капитана Форпатрила. Лицо его было обезображено кровоточащей ссадиной, распухшие губы растянулись в типичной суперпентоталовой улыбке. Улыбка то и дело сменялась выражением муки, смешки – стонами.

Солдаты, одетые в черное, выволакивали на улицу женщину. Все внимание было устремлено на нее. Корделия и Ботари тоже не могли оторвать от нее глаз.

На Элис Форпатрил были только ночная рубашка, халат и туфли на босу ногу. Распущенные темные волосы в беспорядке струились вокруг бледного лица. Сразу бросалась в глаза беременность: черный халат распахнулся на обтянутом белой рубашкой животе. Солдат завернул ей руки за спину, и Элис приходилось широко расставлять ноги, чтобы сохранить равновесие.

Полковник, командир отряда, проверил текст приказа в своем электронном блокноте.

– Ну, вот они оба. И лорд, и наследник. – Он посмотрел на живот Элис Форпатрил, потряс головой, словно желая прочистить мозги, и бросил в наручный комм: – Уходим, ребята, мы закончили.

– И что теперь с ними делать, полковник? – беспокойно спросил его младший офицер. Он подошел к леди Форпатрил и задрал на ней рубашку. Она сильно потолстела за эти два последних месяца: груди округлились, бедра стали грузными, живот набряк. Лейтенант с любопытством ткнул пальцем в мягкую белую плоть. Элис дрожала. Лицо ее горело гневом, глаза потемнели от страха и слез. – У нас приказ ликвидировать и наследника. А о ней ничего не сказано. Мы что, должны ждать? Может, прижать посильнее? Или взрезать? Или, – тут его голос зазвучал просительно, – может, просто отвезти в штаб?

Охранник, державший Элис, ухмыльнулся и прижался бедрами к ее заду, толкаясь в нее с недвусмысленным видом.


– Но нам ведь не обязательно везти ее туда сразу? Я хочу сказать – это же для форов. Какой случай!

Полковник с омерзением сплюнул.

– Вы извращенец, капрал.

Тут Корделия заметила внезапную перемену в состоянии Ботари. Он был сильно возбужден. Взгляд его остекленел, губы приоткрылись.

Полковник убрал комм и вытащил нейробластер.

– Нет. – Он покачал головой. – Мы сделаем все быстро и чисто. Отойдите в сторону, капрал…

«Странное бывает милосердие…»

Привычным движением капрал бросил Элис на колени и отступил назад. Падая, она вытянула руки, но не смогла уберечь живот от сильного удара о землю. Лорд Падма Форпатрил застонал в своем суперпентоталовом тумане. Полковник поднял нейробластер и на секунду замешкался, словно решая, куда лучше целиться – в голову или в грудь.

– Убей их, – прошипела Корделия на ухо Ботари, вырвала из-за пояса парализатор и выстрелила.

Ботари мгновенно очнулся, и разряд его нейробластера ударил в полковника одновременно с парализатором Корделии, хотя она первой вытащила оружие. Он тут же переменил позицию – черной тенью метнулся за машину, не переставая стрелять. Голубые молнии наэлектризовали воздух. Упали еще двое, остальные попрятались за машинами.

Элис Форпатрил, все еще лежа на тротуаре, свернулась в комок, пытаясь прикрыть живот. Падма Форпатрил из последних сил заковылял к ней, расставив руки. Лейтенант, перекатываясь по тротуару к укрытию, на мгновение остановился и вскинул свое оружие.

Секунда, потраченная на то, чтобы прицелиться, стала для него роковой: выстрелы Друшикко и Корделии поразили его в тот миг, когда он только начал нажимать на спусковой крючок. И все-таки они опоздали. Разряд нейробластера ударил Форпатрила в затылок. Запрыгали голубые искры, темные волосы сверкнули оранжевым пламенем, капитан дернулся в последней судороге и рухнул на тротуар. Элис закричала. Встав на четвереньки, она застыла, не понимая, куда ползти – к мертвому мужу или прочь от него.

Позиция Друшикко оказалась идеальной. Последний солдат был убит, когда пытался открыть дверцу бронированного автомобиля. Водитель второй машины решил не искушать судьбу и поскорее уехать. Но это ему не удалось – струя огня из плазмотрона Куделки накрыла автомобиль, когда он поворачивал за угол. Грохнул взрыв, машину занесло, и она врезалась в кирпичную стену.

«Вот так. А весь план был рассчитан на то, что мы останемся незамеченными», – ошеломленно подумала Корделия. Они с Друшикко подбежали к Элис Форпатрил одновременно и помогли дрожащей женщине подняться на ноги.

– Надо ее отсюда увести, – сказал Ботари, поднимаясь во весь рост и направляясь к ним.

– И поскорее, – согласился Куделка, оглядывая поле битвы. На улице было удивительно тихо. Ненадолго, решила Корделия.

– Сюда. – Ботари ткнул стволом бластера в темный переулок. – Бегом.

– А не лучше ли воспользоваться трофейным транспортом? – Корделия указала на увешанный трупами автомобиль.

– Нет. Проследят. И он не пройдет там, куда мы направляемся.

Корделия очень сомневалась в том, что Элис способна еще куда-то бежать, но заткнула парализатор за пояс и подхватила беременную под руку. Дру взяла ее с другой стороны, и они двинулись вслед за сержантом. Теперь уже не Куделка был среди них самым неповоротливым.

– Корделия! – выдохнула Элис. Это было всего лишь свидетельством узнавания: на расспросы не было ни времени, ни дыхания.

Они одолели всего три квартала, когда сзади послышался вой сирен. Но сержанта это ничуть не обеспокоило – он не оглянулся и не ускорил шаги. Они миновали еще один узкий переулок и оказались в районе, где фонарей не было. Кругом царил непроглядный мрак, в котором лишь смутно угадывались очертания каких-то строений.

Элис вдруг остановилась и чуть ли не полминуты стояла, согнувшись и тяжело дыша.

Обняв ее, Корделия почувствовала, что живот Элис стал твердым, как камень, а рубашка сзади вся вымокла.

– У тебя схватки? – спросила она, сама не зная, зачем задает вопрос, ответ на который совершенно очевиден.

– Это длится… уже полтора дня, – выпалила Элис. Она никак не могла разогнуться. – Кажется, воды отошли, когда тот подонок швырнул меня на землю. Если только это не кровь… хотя, будь это кровь, я бы давно потеряла сознание… А сейчас так больно…

Дыхание у нее замедлилось, и она с трудом расправила плечи.

– Еще немного продержитесь? – встревоженно спросил Куделка.

– Откуда мне знать? Со мной еще такого не бывало. Знаю не больше тебя, – огрызнулась леди Форпатрил. За показным гневом скрывался ледяной ужас.

– Думаю, вот-вот начнется, – сказал откуда-то из темноты Ботари. – Надо бы найти укрытие. Пошли.

Бежать леди Форпатрил уже не могла, но ковыляла достаточно быстро, беспомощно останавливаясь каждые две минуты.

– До места не дойдем, – пробормотал Ботари. – Ждите здесь.

Он исчез во мраке. Или это переулок? Здесь все казалось переулками – холодными и вонючими, но зато слишком узкими для патрульных машин. В этом лабиринте им встретились всего двое прохожих, которые быстро и опасливо прошмыгнули мимо.

– А вы не можете как-то… ну… потерпеть? – спросил Куделка, видя, что леди Форпатрил снова согнулась пополам. – Надо попробовать… найти врача, что ли.

– Именно за ним этот дурак Падма и отправился, – выдавила Элис. – Умоляла я его не ходить… О Боже! – Через мгновение она добавила на удивление спокойным тоном: – Как-нибудь, когда тебя затошнит, попробуй-ка закрыть рот и потерпеть. Может, у тебя и получится…

Она снова выпрямилась, дрожа всем телом.

– Ей нужен не врач, а ровное место, – сказал невидимый Ботари. – Сюда.