Большой куш нищей герцогини

– Боюсь перепутать вашу отвертку с кухонными принадлежностями, – пропела я, – пройдите, посмотрите сами.

– Вы весьма любезны, – расшаркался дедок и шмыгнул в коридор, я поспешила за ним, а когда мы очутились в столовой, сказала:

– Какуан Какуанович, немедленно повесьте рулонку так, чтобы она сразу после вашего исчезновения не упала на подоконник.

Старик смутился.

– Деточка, я все сделал тщательно, но мне дают плохой материал. Хозяин экономит на каждом саморезе. Вот когда я на космос работал в советские годы, тогда такие комплектующие были! Сказка. А теперь! Эх!

Дед махнул рукой.

– На пенсию меня отправили, никому мой опыт не нужен, и характер неуживчивый. Если увижу, что кто-то из рабочих косячит, мигом подойду, по шапке дам. За это народ начальника цеха не любил. Директор же от меня избавиться решил за то, что я не позволил ему в перестройку все разворовать, брата его убогого, когда тот с зоны вернулся, из своего цеха турнул.

Старик покраснел.

– Братец директора в конце восьмидесятых грабил квартиры. Отсидел срок, когда мужика выпустили, его ко мне в цех определили. Признаю, руки у него из нужного места росли. Фрезеровщик был от бога. Но я к нему с настороженностью относился, чуяло сердце беду. И не ошибся. Поймал Мирона за изготовлением ключей. Он клялся, божился: «Соседка попросила сделать, свои потеряла». Ага! Десять штук, и все разные. Выгнал его, а директору пригрозил кому надо про ключи рассказать.

Мастер протяжно вздохнул.

– Мирон плохо закончил, да еще Кольку Ивакина с собой утащил на тот свет. Николаша хорошим человеком был, пока с Мироном не сдружился. Не пил, не курил, да только очень уж баб любил, ни одной не пропускал. Из-за женщин и сгинул. Как сейчас помню, приехала в цех милиция…

Я поняла, что вечер воспоминаний Какуана Какуановича затянется, и, наплевав на воспитание, остановила его:

– Уже поздно. Мы спать хотим.

– Опять я разболтался, – спохватился пенсионер, – жена умерла, поговорить не с кем. А где моя отвертка?

Мастер начал ходить по кухне и остановился у кофемашины.

– Тю! Эк ее разворотило.

– Хозяйка предпочла дешевую китайскую деталь, – мигом пожаловался Леша.

– Ну, не весь Китай плох, – пробормотал дедуля, – надо знать, какой покупать. Но разворотило-то потроха не потому, что ты, мил человек, некачественную деталь поставил. А из-за твоей глупости.

Старичок засунул руку внутрь неисправного агрегата и вытащил оттуда нечто блестящее.

– Верх у нее, где кругло! А ты как ее впихнул?

– Нет, – заспорил Леша, – надо, чтобы острие было сверху.

Дедок нахмурился.

– Пацан, не спорь с тем, кто космические корабли собирал. Найди мою отвертку, а я это живо починю. Только притащи сюда…

Какуан Какуанович произносил слова, которые я слышала впервые, повторить их не смогу, что-то вроде: тройник штуцера, переходник на термоблок, мембрана-регулятор…

– Наша машинка может заработать? – с надеждой осведомилась Роза Леопольдовна.

– Если у меня кое-что старое на новое поменять, двести лет проживу, – хмыкнул мастер. – И где моя отвертка? Без нее я как голый!

Леша открыл свой чемодан, вынул оттуда отвертку.

– Вот!

– Эй, как она туда попала? – изумился дед.

– Ну… – замялся парень, – я подумал, что хозяйская. Зачем такая бабам? Им и простая сойдет. Хотел спасти инструмент от гибели в женских руках!

Какуан Какуанович всплеснул руками.

– Во дурак! Заканчивай с воровством. А то как Колька Петров закончишь.

– Это как? – поинтересовался Леша.

Дедуля откашлялся.

– Значит, началось все…

На этот раз поток воспоминаний старика прервала Роза Леопольдовна:

– Нам нужна работающая кофемашина и жалюзи, которые висят на окне. До утра справитесь?


Мастера переглянулись.

– Пусть Какуан Какуанович кофейным прибором займется, – решил Леша, – а я рулонку повешу. Мне это влегкую. В машину сгоняю, принесу одну хитрую штуку, и все будет о’кей.

Леша понесся в коридор. Какуан посмотрел на Краузе.

– Красавица, иди с ним. Не ровен час уедет хитрюга.

– Парень оставил свой чемодан с инструментами, – воскликнула я.

– Разве ж это инструмент, – засмеялся Какуан Какуанович, – барахло. Давай, красавица. Ты молодая, резвая, рыси. Не доверяю я тем, кто чужое без спроса прихватывает.

Роза Леопольдовна резвой белкой ринулась за Лешей.





Глава 18




Утром я вышла на кухню, ткнула пальцем в кнопку на кофемашине и юркнула под стол. За мной кинулись Фира и Муся. Я обняла мопсих.

– У вас, оказывается, прекрасная память.

Раздалось шипение, бульканье, потом голос Краузе:

– Кофеек!

Я высунулась из-под скатерти.

– Это мой!

Роза Леопольдовна уронила чашку и обернулась.

– Фу! Как вы меня напугали!

Я вылезла из укрытия.

– Простите, не хотела. Включила машину и на всякий случай спряталась. Вдруг опять взорвется.

Краузе взяла тряпку и начала вытирать пол.

– У нас все работает. И рулонка туда-сюда двигается. Ее Алексей повесил. А Какуан Какуанович починил агрегат.

– Просто отлично, – сказала я и взяла мигающий телефон.

– Что поделываешь? – осведомился Костин.

– А что я должна поделывать? – спросила я.

Раздался шорох, шепот: «Лучше я сам объясню», и в трубке раздался голос Захара:

– Привет.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Вчера я долго не спал, думал, – заявил Рамкин.

– Хорошее дело, – раздался вдали баритон Костина, – голова должна соображать, она не только для еды предназначена.

– Бессонница напала, – продолжал компьютерщик, – и пришла мне в голову одна мысль. Полез я в интернет, стал изучать историю села Муркино. Накопал гору информации. Ты меня слушаешь?

– Очень внимательно, – заверила я.

– А почему ты молчишь? – удивился Рамкин.

– Потому что слушаю, – пояснила я.

– Обычно ты сразу спорить начинаешь, – укорил меня Захар.

Из трубки донесся треск, и я опять услышала Костина: