Дорогой сводный братец

— Да, — как можно непринужденнее произнес я.

Мне надо было побыть в одиночестве, я направился в ванную и запер дверь, чтобы собраться с духом, прежде чем встречусь с Гретой лицом к лицу.





* * *


Она сидела в дальнем углу обеденного стола, когда мы спустились в гостиную. Меня она даже не удостоила взглядом.

Я ненавижу, когда ты так ведешь себя, Грета.

Сара поднялась из-за стола и обняла меня. Я тоже поприветствовал ее, сказав, что очень сожалению о кончине Рэнди, но все время думал о том, какие слова мне найти для Греты. Я оглянулся на нее, на этот раз она тоже смотрела на меня. Я отошел в сторону, дав Челси возможность обняться с Сарой и принести ей свои соболезнования.

Надо держать удар.

Я решительно подошел к ней и смог выдавить из себя лишь ее имя:

— Грета…

Она нервно дернулась, как будто ее имя в моих устах подпалило ей задницу. Она даже слегка заикалась.

— Мне так жаль…

Губы ее дрожали. Она была растеряна — я бы сказал, в полном замешательстве. Мне не хотелось признавать, что сейчас она была еще красивее, чем я ее помнил, — новый оттенок волос подчеркивал ореховый цвет глаз, на носу появились три крошечные веснушки, которые я раньше не замечал, а грудь, обтянутая черным платьем, заставляла вспомнить о вещах, которые при нынешних обстоятельствах мне было лучше забыть.

Совершенно оцепенев, я просто стоял и глазел на нее. Знакомый запах ее волос опьянял меня.



Я вздрогнул всем телом, когда она потянулась ко мне, чтобы обнять. Я очень старался не испытывать никаких эмоций, но в ее объятиях для меня заключался эпицентр мира. Прижав ее к груди, я почувствовал, как бьется ее сердце, и мое мгновенно подхватило его ритм. Наши сердца безмолвно говорили друг другу то, что наши эго не могли позволить себе выразить словами. Биение сердца — это искренность в ее первозданной чистоте.

Я положил руку на ее спину и почувствовал линию бюстгальтера. До того как я успел осознать свои чувства, голос Челси нарушил магию момента, и Грета резко высвободилась из моих объятий. Нас действительно разделяло сейчас огромное расстояние.

Я не мог поверить, что это происходит наяву: мое прошлое приходит в противоречие с настоящим. Та, которую я потерял, встретилась с той, которая помогла мне это пережить.

На левой руке Греты не было бриллиантового кольца. Где же ее муж или жених? Где он, твою мать?

Погруженный в тяжелые раздумья, я даже не слышал, о чем они между собой беседуют. Клара спасла положение, войдя в комнату с подносом еды, и Грета поспешила помочь ей. Она вернулась в гостиную и принялась раскладывать столовое серебро на столе. Она была чрезвычайно напряжена, поэтому вилки и ножи со звоном выскальзывали у нее из дрожащих рук. Я хотел было пошутить и спросить ее, не хочет ли она сделать музыкальную паузу и сыграть нам на ложках, но вовремя остановился.

Когда она, наконец, заняла свое место за столом, Грег спросил:

— Ну, дети, расскажите, как вы познакомились?

Грета в первый раз оторвала глаза от тарелки, когда Челси начала рассказывать, как мы познакомились в молодежном центре. Когда Челси потянулась ко мне, чтобы поцеловать, я чувствовал, что Грета за нами наблюдает, и мне стало не по себе. Но вот разговор перешел на мою мать, и Грета снова уставилась в свою тарелку.

Я весь сжался снова, когда Челси спросила ее:

— А где вы живете, Грета?

— Я на самом деле живу в Нью-Йорке. Сюда приехала лишь на пару дней.

Приехала, а не приехали.

Жаль, что у меня под рукой не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть лицо Греты, когда Челси высказала пожелание приехать погостить к ней в Нью-Йорк.

Потом атмосфера за столом снова успокоилась, и я бросил на Грету несколько взглядов, когда она смотрела в сторону. Она заметила мое внимание, и я тоже уставился в тарелку.

— Элек никогда не говорил мне, что у него есть сводная сестра, — произнесла Челси.

Я так и не понял, кому предназначалось это замечание, к кому был обращен этот вопрос, но я действительно старался обходить тему родственников с Челси. Грета по-прежнему избегала смотреть на меня.

Тут в разговор вмешалась Сара.

— На самом деле, Элек жил с нами очень короткое время, когда они были подростками. — Она взглянула на Грету. — Ведь вы тогда не слишком друг с другом ладили, не так ли?

По какой-то причине растерянное выражение на лице Греты действовало мне на нервы. Она все еще сидела с опущенным взглядом, не реагируя ни на замечания матери, ни на меня. Необъяснимое желание, чтобы она осознала мое присутствие, осознала то, что было между нами, одержало верх над моим благоразумием. Я снова обратился к испытанным уловкам и принялся поддразнивать ее, чтобы обратить на себя внимание.

— Это правда, Грета?

— Что правда? — вымученно произнесла она.


Я поднял брови.

— Что мы не очень ладили, как говорит твоя мама.

Она сцепила зубы и посмотрела мне прямо в глаза, всем своим видом призывая меня не затрагивать эту тему.

Наконец, она произнесла:

— Было такое дело.

Я произнес, понизив голос:

— Да, было.

Ее лицо залилось краской. Похоже, я слегка переборщил. Я попытался исправить ситуацию, перейдя на легкомысленный тон.

— Помнишь, как ты обычно меня называла?

— Что ты имеешь в виду?

— Мой дорогой сводный братец, не так ли? Наверное, из-за моего неотразимого обаяния. — Я повернулся к Челси. — На самом деле, я тогда был полным говнюком.

Ведь так и было, пока Грета не заставила меня захотеть стать лучше.

— Откуда ты знаешь, как я тебя называла? — спросила Грета.

Я расхохотался про себя, припоминая, как я обычно подслушивал ее телефонные разговоры с подружкой.

Как приятно было снова увидеть улыбку на ее лице, когда она произнесла:

— Понятно. Ты, как всегда, подслушивал мой треп по телефону.

Челси переводила взгляд с меня на нее.

— Кажется, у вас тогда были веселые времена.

Я, не отрываясь, смотрел на Грету. Мне хотелось, чтобы она знала, что те времена с ней были лучшими в моей жизни.

— Это точно, — произнес я.





* * *


Единственным положительным моментом от моего копания в нереализованных чувствах к Грете было то, что это отвлекало меня от печальных мыслей о Рэнди.

Когда я, наконец, сбежал от компании и уединился на заднем дворике, меня вдруг настигло осознание того, что его больше нет на свете.

Теперь у нас с ним никогда не будет возможности все исправить. Интересно, что, когда он был жив, я вовсе не горел желанием наладить с ним отношения, но теперь, после его смерти, это стало навязчивой идеей. По крайней мере, я хотел бы доказать ему, что он ошибался насчет меня, что я чего-то стою в этой жизни. Но теперь он не здесь, а где-то в иных мирах и, возможно, уже встретился с Патриком.

Слишком долгие размышления на эту тему опасны для рассудка. Я вытащил сигарету и погрузился в медитацию. Однако это не сработало, и мои эмоции скакали от печали и отчаяния до гнева.

Тут я услышал, как отворяется стеклянная дверь. За моей спиной раздались шаги.

— Что ты тут делаешь, Грета?

— Челси попросила меня поговорить с тобой.

Твою же мать, только этого не хватало! О чем эти двое беседовали? Меня это окончательно доконало. Конечно, Челси не могла узнать, что произошло давным-давно между мной и Гретой. Я саркастически усмехнулся.

— Да неужели?

— Представь себе, это так.

— Вы с ней что, опытом обменивались?

— Это не смешно.

Это действительно было не смешно, но у меня сработал привычный защитный механизм — я всегда вел себя, как полный говнюк в стрессовой ситуации. Но я уже завелся. К тому же, черт возьми, мне безумно хотелось, чтобы она признала то, что произошло между нами.

Я вытащил изо рта сигарету.