Две половинки Тайны

Нил подхватил с пола сумку, расстегнул молнию и спросил, повернувшись к нему:

– Деньги за выкуп?

– Какой еще выкуп? Спятили?

– Сюрприз, – пропел Лукашов. – Номера купюр Галактионов переписал. Бизнесмен, что поделаешь. – Тяпа смотрел на него, предпочитая не отвечать. – К разговору по душам готов?

– Кто вы такие, чтобы я с вами говорил?

– Не хочешь, не надо.

– Отвезем тебя в полицию, – подхватила я. – Заодно сообщим о гражданской жене, которая тебе деньги привезла. Пойдет соучастницей.

– Она ничего не знала, – нахмурился Тяпа.

– Вот им и расскажешь. Про нее, про Москаленко.

– Москаленко вообще ни при чем.

– Серьезно? А от кого ты про меня узнал? Или забыл о теплой встрече у детективного агентства?

– Говорю вам, он ни при чем, – разозлился Тяпа. – Да, он мне рассказал про детектива, которого нанял. И про то, что тот на Галактионова накопал. Это он жену убил. Лиду. Не своими руками, конечно, люди Безбородова постарались. Она беременная была, его ребенком. А он ни жену, ни собственного ребенка не пожалел, так хотел от нее избавиться. Чтоб с этой сукой жить. Мог бы развестись, но бабла жалко стало. Чем с женой делиться, лучше ее убить. Последняя сволочь ваш Галактионов.

– Согласна, сволочь, – кивнула я. – Но похитил ты не его, а Яну. Решил, что с мужиком не справишься?

– Нет, не решил. Хотел, чтобы он покрутился, как вша на гребешке. Почувствовал, каково это…

– Ну, и денег заодно срубить хотел?

– А ты меня деньгами не попрекай, я бы и без них обошелся, а вот он за деньги удавится. Я семье помочь хотел, – поморщился он. – Да и самому бабки нужны, чтоб на новом месте устроиться. Ты не думай, возле офиса Иванцова я просто попугать тебя хотел. Чтоб ты свалила отсюда и куда не просят не лезла.

– Обо мне ты от Москаленко узнал? – спросила я.

– Говорю тебе, он здесь ни при чем. Это я решил с Галактионовым поквитаться. Хотелось этих гадов наказать, но убивать бабу я не планировал. И в мыслях ничего похожего не было. А вот надежда, что менты начнут копать, да о его грехах узнают, была. И большая. Но не повезло. Ментам, похоже, пофиг. – Он замолчал, и в машине на некоторое время воцарилась тишина, пока Нил не задал мне вопрос:

– И что ты собираешься делать с этим народным мстителем?

– Субботкину звонить, – вздохнула я. – Пусть у него голова болит.

Нил усмехнулся, отворачиваясь к окну, и я потянулась за мобильным.



Субботкин прибыл через полчаса, и не один.

– Даже не знаю, стоит ли тебя благодарить, – сказал со вздохом.

– Обойдусь без благодарности. Я же идейный борец. Дело о похищении жены Галактионова раскрыто, лавры можешь себе присвоить.

– Лавры? Насмешила. Он завтра в отказ пойдет.

– И что? Ты следователь или кто? Пусть для начала объяснит, что за деньги в его сумке.

– Нажил непосильным трудом…

– Все, Субботкин, поезжай. Мне твои проблемы не интересны.

– Твое начальство тоже вряд ли обрадуется, когда узнает, в чем дело, – съязвил он.

– Мое начальство переживет. А вот тебе премию выпишут. Может быть.

Он засмеялся, похлопал меня по плечу и сказал:

– А я в твоих способностях сомневался. Вот дурак.



– Будешь начальству докладывать? – спросил Нил, когда мы наконец остались одни.

– Куда спешить? Доложу утром. А сейчас приглашаю тебя в ресторан.

– Отмечать победу добра над злом?

– Можно просто поужинать.


– Какой ресторан предпочитаешь? – задал вопрос Лукашов.

– «Камею». Говорят, он лучший в городе.

Нил усмехнулся, покачал головой.

– Что ж, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже надеюсь. А меня в ресторан без вечернего платья пустят?

– Я, как видишь, тоже без смокинга. Придется им это пережить.

По дороге я написала эсэмэс Гене: «Надо срочно встретиться. Через двадцать минут буду в «Камее».

Ответ пришел, когда мы входили в ресторан: «Ок».

Нил поглядывал на меня с кривой ухмылкой, но вопросов не задавал.

В полупустом зале мы устроились за столиком на двоих, аншлага сегодня не наблюдалось.

Официант, приняв заказ, удалился, когда пришло второе эсэмэс от Гени: «Жду возле служебного входа».

– Пойду-ка я припудрю носик, – сказала я, поднимаясь. – Не скучай, милый.

– С тобой точно не соскучишься, – ответил он, а я сделала ручкой.

Покинув зал, я быстро направилась к выходу. Обогнула здание и оказалась в просторном дворе. В трех шагах от двери служебного входа с горевшей над ней яркой лампой стоял «Рендж-Ровер».

При моем приближении задняя дверь открылась. Заглянув в салон, я увидела Геню. Впереди рядом с шофером сидел охранник, тот самый здоровяк, который навещал меня в гостинице.

– Привет, – не удержалась я. Он сурово нахмурился, а я обратилась к Гене, устраиваясь рядом. – Извините, что побеспокоила, – и захлопнула дверь.

– Есть новости? – спросил он.

– По интересующему вас вопросу – пока нет. То ли парень актер хороший, то ли в самом деле ничего не помнит.

– Вы ведь с ним подружились? – проницательно глядя на меня, сказал Геня.

– Я-то, с ним – да. Как вы велели. А он, похоже, со мной не очень, раз уж откровенничать не торопится. Я к вам по другому поводу, может, напрасно побеспокоила, но, подумала, вы должны знать. Это касается Галактионова. Вы ведь знакомы?

– Знакомы. И что?

– Сегодня арестовали типа, который похитил его жену, Яну.

– Вот как? – Геня смотрел с интересом. – И кто же он?

– Друг детства первой жены Галактионова, Лиды, которую убили восемь лет назад. Так вот. Этот тип утверждает, что убил ее Галактионов. Не сам, конечно. Любовь у него с Яной случилась, а тут жена. Разводиться он счел невыгодным, вот и избавился от супруги.

При этих словах интерес у Гени пропал, уступив место озабоченности.

– Он собственное расследование провел, и у него есть доказательства, – продолжила я. – Какие, не знаю, но знакомый мент сказал, убедительные.

– Галактионов в курсе?

– Я пока ему не докладывала. Решила сначала вам.

– Правильно. Завтра сообщишь ему, ближе к обеду. И помни: твоя задача – Лазарь, все остальное – ерунда.

Я молча кивнула и собралась уходить, когда Геня задал вопрос:

– На этого типа кто вышел: ты или менты?

– Можно сказать, сработали в унисон, но менты меня немного опередили.

Он ничего не ответил, и я поторопилась его покинуть.



Нил сидел за накрытым столом, хмурый, но без признаков нетерпения.

– А вот и я, – пропела я с улыбкой.

Он поднял свой бокал, я свой.