Горький водопад

Ланни изо всех сил пытается сейчас быть взрослой. Она напугана до смерти и цепляется за Ви в поисках поддержки.

– Ты сказала, что привела помощь? – обращаюсь я к Ви и понимаю, что все еще не в себе – я не собиралась говорить это вслух. – Кого?..

Та указывает пальцем, и я поворачиваю голову. Я ожидаю увидеть Кецию, весь контингент нортонской полиции, но вместо этого вижу старика с густой белой бородой и холодными голубыми глазами.

Это Джаспер Бельден. Санта-Наркус всего Нортона и окрестностей. У меня галлюцинации. Иначе и быть не может. Но оглушительная головная боль, которую я тщетно пытаюсь прогнать, и металлический привкус крови во рту слишком реальны.

– Спокойно, – говорит Джаспер и поддерживает меня, когда я, шатаясь, пытаюсь подняться на ноги. – Не кипиши, женщина, успокойся!

От этой попытки пульсация в голове усиливается, мир становится серым, и мне приходится опираться на них всех, чтобы стоять прямо.

– Сэм, – вспоминаю я. – Где Сэм?

Я по-прежнему у себя в гостиной. Тишина так же оглушительна, как вой сирены – последнее, что я помню до того, как потеряла сознание. Дыры, пробитые дробью в стенах и потолке, выглядят ужасно. На коврике у двери виднеются пятна крови, но, я думаю, это моя кровь, а может быть, и Сэма. «Где он?»

Джаспер Бельден смотрит на меня со смесью бесстрастия и острой сосредоточенности.

– Я могу сказать только, что твой мужик пытался одолеть этих двоих, – говорит он. – Судя по следам, драка была та еще. Похоже, он сумел вломиться в фургон, но тот уже отъезжал. Так что, думаю, они забрали и его, и твоего сына.

Меня словно пырнули острой сосулькой в сердце. Я не могу дышать. «Сосредоточься! – мысленно кричу я себе. – Думай!» Но не могу. Высвободившись из рук Ланни, ковыляю к окну. Снаружи все еще темно. Полицейская машина по-прежнему стоит на дорожке, но кто-то выключил проблесковые маячки. Мой внедорожник и пикап Сэма припаркованы на прежних местах.

– Где полиция? – спрашиваю я. – Вы вызвали их?

– Нет, – отвечает Джаспер. – И ты тоже не станешь вызывать, если хочешь вернуть своих парней.

Не то чтобы я забыла о боли в голове – она просто вдруг теряет всякое значение. Я отбрасываю ее в сторону вместе со страхом. Страх лишь будет сковывать меня. Я поворачиваюсь лицом к Джасперу и говорю:

– Вы участвовали в этом. Вы говорили, что придете за нами.

Он крепкий старик, а я едва стою на ногах, но я все равно готова броситься на него. Должно быть, он это видит, потому что поднимает обе руки.

– Я не говорю, что между нами все было мирно, – отвечает он. – Но ты согласилась уехать отсюда, и я думаю, что ты собираешься сдержать слово. Я ни за что не стал бы красть твоего сына. Кто бы ни были эти люди, они не мои.

– Тогда почему вы здесь?

Бельден указывает на Ви.

– Вот эта девочка меня позвала, – поясняет он. – Она дружит с моим Олли. Она сказала, что у вас тут что-то творится. Мисс Проктор, у нас нет на это времени. Ваши соседи, может, и попрятались по домам, но сейчас наверняка звонят в «девять-один-один»…

– С чего бы вам помогать мне?

– Потому что вы живете здесь, мисс Проктор. Вы – наши соседи. А эти чужаки пришли, чтобы причинить вам вред. – Он улыбается. Это холодная улыбка, и я вижу под ней оскал хищника. – И кроме того, у нас есть шанс заключить сделку. Я помогу вам найти этих мерзавцев, а вы попросите свою дочку сказать, что мой сын не имеет никакого отношения к тому, что произошло на Смертельном Камне – ну, с той раненой девицей.

– Полиция все равно вмешается, – напоминаю я ему. – Эти типы забрали у них машину и форму. Вы нашли настоящих полицейских?

– В багажнике их собственной машины, – отвечает он. – В одном белье и связаны, как индейки на День благодарения. Мой сын Джесс на всякий случай сделал несколько фото. Они в порядке. Но время идет, мисс Проктор. Лучше решить сейчас, нужна ли вам моя помощь.

Бельден смотрит на меня в упор, но я не могу ничего прочесть по его лицу. Пытаюсь взять ключи от внедорожника, но промахиваюсь.

Он качает головой.

– Нет смысла мчаться за ними, даже если ты сможешь вести машину и не вырубиться. Ты понятия не имеешь, куда они поехали. – Мне не нравится его улыбка и его взгляд, которым он одаривает меня. – А я вот знаю.

Я чувствую, как все мои мышцы напрягаются. Это больно.

– Куда?

– Услуга за услугу – так у нас делаются дела. Так вот, моя дочка Флорида – чертовски умная девочка. Ты что-нибудь знаешь о дронах?

– О дронах? – переспрашиваю я.

– Я послал своего Джесса проследить за тем «автодомом», и тот свернул на старую трелевочную дорогу, у которой даже названия нет. Флорида подняла дрона и посадила его на крышу «дома на колесах», прежде чем тот свернул с дороги. Так что мы сможем проследить за ним… или я могу сказать Флориде, чтобы она просто вернула дрона домой. – Он умолкает. Мы оба слышим приближающийся вой сирен. – Время вышло. Меня устроит и то, и другое.

Я с трудом сглатываю. Сейчас я чувствую себя хрупкой, словно все мои кости превратились в стекло. Я ранена. Боль в голове пульсирует с такой силой, что перед глазами мелькают алые вспышки. То, о чем он просит, ужасно. И я не могу решать за свою дочь. Это ведь ей придется лгать.

Я смотрю на Ланни, и она без малейшей паузы говорит:

– Я сделаю это. Что угодно, мама, лишь бы вернуть Коннора и Сэма. Я сделаю то, что он хочет.

– И весь ваш клан уедет, – добавляет Джаспер. – Когда это закончится, вы пакуете вещи и покидаете Стиллхауз-Лейк. Договорились?

Как и моя дочь, я не колеблюсь ни секунды.


– Договорились. – Протягиваю руку, и Бельден пожимает ее.

– Если это поможет успокоить вашу совесть – Олли никого не убивал. Он дурак, он умеет драться; возможно, время от времени он продает всякие таблеточки для приятного отдыха. Но он не хотел причинять вреда Кэнди. Это все тот идиот Бон.

Ланни покусывает губу и кивает.

– Это правда. Ну, то есть я в этом уверена. Бон сам признался.

Я подхожу и обнимаю ее, потом прижимаюсь лбом к ее лбу и шепчу:

– Прости, милая.

– Всё в порядке, – отвечает она. – Мы их найдем.

Джаспер что-то ворчит, но не высказывает никаких обещаний. Его телефон негромко звякает, он смотрит на экран.

– Наблюдатели говорят, что копы едут с той стороны озера. Вы расскажете им, что здесь произошло, но ни слова о нас и о дроне. Пусть ваша дочка изменит показания. Потом приходите к избушке, и отправимся на поиски ваших парней.

– К избушке?

– Кажется, вы называете это нашим логовом, – поясняет Бельден и фыркает, словно принимая это близко к сердцу. – В общем, я попрошу Джесса подождать и проводить вас, когда вы будете готовы. Приводите с собой Ви и Ланни, моя жена присмотрит за ними. Лучше взять с собой всякого-разного на пару дней.

– Если попробуете обдурить меня, Джаспер, я вас убью.

– Мэм, – отвечает он, – я понимаю, что вас сильно стукнули по тыкве, поэтому не буду на вас злиться. Гостеприимство – штука святая, и если уж я такое предлагаю, то только от всей души. Под моей крышей никому из вас не причинят никакого вреда, и я в этом клянусь.

Странно, но я ему верю. Он действительно оскорблен тем, что я могла подумать иначе. Южные обычаи. В некоторых отношениях они до сих пор совершенно непонятны мне. Но сейчас я просто признательна, что они есть.

– Мам, я хочу пойти с тобой, – заявляет Ланни. – Я хочу искать Коннора!

Я просто качаю головой. Я не могу допустить, чтобы моя дочь участвовала в этой драке, и она это знает. Но это не значит, что ей это нравится. Совсем не значит. И не значит, что это нравится мне.

Я даю Джасперу несколько минут, чтобы убраться подальше, потом звоню в полицию и сообщаю о вторжении в дом и похищении. Было бы странно, если б я этого не сделала. То, что я не вызвала их сразу, легко объясняется моим состоянием – я вполне могла прийти в себя и позже. Кеция и Престер мчатся сюда на всех пара́х и прибывают одновременно – сразу после патрульной машины. Их профессионализм и сочувствие подтачивают мое с таким трудом обретенное спокойствие. Я словно стою на тонкой стеклянной пластине над провалом, глубоким, как Гранд-Каньон, и с каждым моим движением по стеклу бегут новые трещины. «Пожалуйста, Сэм, – молюсь я в кратких паузах между вопросами. – Пожалуйста, останься в живых. Пожалуйста, присмотри за нашим сыном». Я знаю, что он так и сделает – если это в человеческих силах. Но мысль о том, что я могу потерять кого-то из них или даже их обоих… это убивает меня.

Ланни почти ничего не говорит полицейским, и мне кажется, что теперь, когда ей уже ничего не нужно делать, она впадает в еще более глубокий шок. Ви остается с нами – точнее, с Ланни. И я рада этому – сейчас моей дочери нужна поддержка.

Каждая уходящая секунда словно наждаком проходится по моему сердцу.

Я забрала телефон, который отдал мне вожак сектантов, и сейчас этот телефон как будто прожигает дыру в кармане моих джинсов. Я не упомянула о нем ни полиции, ни даже Кеции. Она настаивает на том, чтобы полицейский врач осмотрел рану у меня на голове, и я не очень-то сопротивляюсь, но в больницу ехать наотрез отказываюсь. Нет времени.

Через час к делу подключается полиция штата. Они собираются объявить тревогу – «Эмбер Алерт» [12] – по поискам моего сына. Я не очень-то хочу этого: я отчаянно боюсь, что если завяжется драка, то сектантам терять будет нечего. Но менее всего я желаю полностью полагаться на слово Джаспера Бельдена. Я просто опасаюсь, что, как и большинство фанатиков, эти типы из Собрания считают, что все равно попадут в рай, и если у них не будет другого выбора, решат погибнуть со славой и прихватить с собой всех, кого смогут.

Когда кто-то звонит на мой обычный телефон, я испытываю прилив облегчения. Хватаю его, вопреки всему надеясь, что это звонок от Коннора или Сэма, но на экране высвечивается совсем другое имя.

Это Майк Люстиг, фэбээровец, друг Сэма. Я снимаю трубку, и он спрашивает:

– Сэм пропал?

– Откуда ты знаешь?

– Друг из Теннессийского бюро расследований скинул мне уведомление. Они получили сигнал о похищении от полиции штата, и сейчас в вашу сторону выдвигается агент. Что тебе известно?

Я рассказываю ему под нетерпеливым взглядом полицейского. Люстиг – старый друг Сэма, безгранично верный друг, и его позиция в ФБР сейчас может оказаться нам очень кстати. Или нет. Зависит от того, где он и что делает. Но Майк выслушивает мой рассказ и говорит:

– Ты считаешь, что исчезновение Реми Лэндри связано с другими подобными случаями? И с сектой?

– Да, я так считаю.

– Ну, мы проверяли все эти случаи, но так и не смогли свести их воедино по каким-либо признакам. И никогда не слышали о какой-либо секте, связанной с этим.

– Я бы сказала, что сейчас у нас есть весьма солидная улика, учитывая то, что они забрали моего сына! – рычу я и сразу же жалею об этом: Майк не виноват в этом, я сама навлекла на себя все случившееся. – Ты чем-нибудь можешь помочь?

– У твоих детей с собой есть чипы отслеживания?

– На телефонах. – Старый телефон Ланни лежит на дне озера, но теперь у нее есть новый. Я всегда слежу, чтобы мои дети могли оставаться на связи. – Вы можете проследить телефон Коннора?

– Полиция штата попытается это сделать, мы им уже передали, но я помогу всем, чем сумею. Даже если телефон выключен, мы все еще сможем начать отслеживание. – Он делает паузу, потом его голос становится немного глуше: – Гвен, ты же понимаешь, как мало шансов на то, что этот телефон все еще при нем…

– Понимаю, – отвечаю я. Если у сектантов есть отработанная схема похищений, как я предполагаю, то они умеют методично заметать все следы. Вообще не оставлять следов.

Вот почему сейчас так жизненно важно соблюдать мое соглашение с Джаспером Бельденом.