Икабог

– Я знаю, как это – терять тех, которых любишь больше всех, – тихо сказала Дейзи. – Моя мама умерла, а папа исчез. Ещё долго после этого я заставляла себя верить, что он жив. Я должна была в это верить, иначе я тоже умерла бы.

Дейзи поднялась на ноги и заглянула в грустные глаза хозяина пещеры.

– Я думаю, что людям надежда нужна так же, как и Икабогам, – сказала она, приложив руку к сердцу. – Но мои мама и папа по-прежнему здесь – и всегда здесь останутся. Поэтому, когда будешь меня есть, сердце оставь, пожалуйста, напоследок. Мне бы хотелось, чтобы мои родители прожили как можно дольше.

Она вернулась в пещеру, и четверо друзей опять расселись у костра на кучках шерсти.

Чуть позже сквозь сон Дейзи показалось, что Икабог её обнюхивает.



Глава 55. Никчэм оскорбляет короля





После происшествия с почтовым дилижансом, прорвавшимся в город, лорд Никчэм сделал всё, чтобы такого никогда не повторилось. Без ведома короля был издан новый указ, который позволял главному советнику вскрывать письма и проверять, не пишут ли там чего-нибудь запрещённого. В комментариях к указу содержался список всего, что теперь рассматривали как измену королевству. Как и прежде, преступниками считались все, кто думал, что Икабога не существует и что Фред – никудышный король, однако в списке появились и новые запреты. Теперь, чтобы не обвинили в измене, запрещено было возмущаться тем, что творили лорд Никчэм и лорд Треплоу, запрещено было жаловаться на слишком большой Икабог-налог, а ещё запрещалось говорить, что Раздолье – уже не такое счастливое и процветающее королевство, как раньше.

Люди боялись рассказывать о происходящем в своих письмах, поэтому они перестали обмениваться письмами, и даже приехать в столицу почти никто не решался. Именно этого и добивался Никчэм. Первый этап его плана был выполнен, можно было приступать ко второму: Фред должен был получать как можно больше посланий от своих поклонников. Так как почерки этих писем должны были различаться, лорд собрал в одной комнате несколько солдат, раздал им бумагу и перья и рассказал, о чём писать.

– Прежде всего надо, само собой, побольше хвалить короля, – поучал их Никчэм, расхаживая перед строем взад-вперёд в своей мантии главного советника. – Убедите его, что он – самый лучший правитель из всех, кто сидел на троне Раздолья. И обо мне тоже напишите: мы, мол, даже не знаем, что случилось бы с королевством без лорда Никчэма. И ещё добавьте, что от зубов Икабога наверняка погибло бы намного больше людей, если бы не Противоикабогская бригада. А в конце порадуйте короля тем, что при нём Раздолье становится всё богаче и богаче.

И вот Фред начал получать письма, в которых ему рассказывали, что он просто чудесный король, что его подданные – самые счастливые люди на свете и что военные действия против Икабога проходят более чем успешно.

– Ну вот, похоже, всё идёт просто великолепно! – улыбнулся лордам за завтраком Фред, помахивая одним из таких писем. С тех пор, как король начал получать эти фальшивки, он заметно повеселел. Суровая зима проморозила землю так, что ходить на охоту стало опасно, но король, одетый в чудесный новый костюм из желтовато-красного шёлка с топазовыми пуговицами, сегодня чувствовал себя просто неотразимым, и это добавляло ему бодрости. Фреду очень нравилось наблюдать за тем, как за окном падает снег, особенно если в камине ярко пылал огонь, а стол, как обычно, был уставлен самыми дорогими блюдами.

– Никчэм, я даже не представлял себе, что уже так много Икабогов истребили! Подумать только, я вообще не знал, что Икабог не один!

– Э-э... увы, это так, ваше величество... – промямлил Никчэм, бросая свирепые взгляды на Треплоу, который как раз обжирался вкуснющим сливочным сыром. У самого Никчэма было так много дел, что он поручил проверку всех фальшивых писем своему приятелю. – Мы не хотели вас тревожить, но некоторое время назад мы обнаружили, что чудовище... как бы это поточнее сказать... – он вежливо кашлянул и закончил: –... размножилось.

– Понятно... – протянул Фред. – Что ж, это очень хорошо, что вы их уничтожаете так быстро. Слушай, а может, набить из одного из них чучело и показывать людям?

– Э-э... конечно, ваше величество, это превосходная идея, – процедил Никчэм сквозь зубы.

– Одного только я не понимаю, – заметил король, перечитывая письмо и хмурясь. – Профессор Вристрамис говорил, что каждый раз, когда Икабог умирает, на его месте появляются двое новых чудовищ. То есть мы сами размножаем Икабогов, когда их убиваем?

– Ну... нет, ваше величество, не совсем так, – протянул Никчэм. Его мозги кипели от натуги, но, как назло, на ум не приходило ничего подходящего. – Мы действительно придумали, как сделать так, чтобы чудовище не размножалось: надо лишь... э-э...

-...опередить его и хрястнуть по башке, – произнёс, жуя, Треплоу.

– Опередить его и хрястнуть по башке, – кивнул в подтверждение Никчэм. – Именно так. Если получится подойти достаточно близко, чтобы оглушить его до нанесения смертельного удара, то раздвоение вроде бы... вроде бы не происходит.

– Почему ты сразу не рассказал мне об этом удивительном открытии? – воскликнул Фред. – Это же всё меняет! Мы можем в кратчайшее время уничтожить всех Икабогов в Раздолье!

– Разумеется, ваше величество! Я как раз хотел вас обрадовать этой новостью, – натужно улыбнулся Никчэм, испепеляя Треплоу взглядом. – Но в живых всё ещё осталось немало Икабогов.

– Как бы то ни было, конец этой войне уже близок! – радостно провозгласил Фред, откладывая письмо в сторону и снова берясь за нож и вилку. – Как жаль, что Икабог прикончил бедного Саранча! Майор был бы так рад тому, что удача теперь на нашей стороне...

– Ещё как жаль, ваше величество, – поддакнул Никчэм (вы, разумеется, уже поняли: он рассказал королю, что майор Саранч не просто так исчез, а погиб в Торфяндии, пытаясь не дать Икабогу совершить набег на южные земли).

– Теперь мне всё ясно, – продолжал Фред. – А то я никак не мог понять, с чего слуги постоянно распевают гимн. А они, оказывается, радуются за свою страну и всё такое – хотя это пение, по правде говоря, уже понемногу начинает надоедать... Никчэм, они точно празднуют нашу победу над Икабогами?

– Точнее не бывает, ваше величество, – подтвердил лорд.

На самом деле, пели не слуги, а заключённые, но Фред понятия не имел, что прямо под ним в подземелье сидят за решёткой несколько десятков узников.

И тут королю в голову пришла блестящая мысль.

– Мы должны устроить праздничный бал! У нас уже очень долго не было балов! Пожалуй, с того времени, как я танцевал с леди Эсландой.

– Монахини не танцуют, – раздражённо заметил Никчэм и резко поднялся из-за стола. – Треплоу, идём побеседуем.

Они уже подходили к двери, как вдруг позади послышался голос короля:

– Стоять!

Лорды повернулись. У короля Фреда от возмущения вытянулось лицо.

– Почему никто из вас не попросил разрешения встать из-за королевского стола?

Лорды обменялись взглядами, затем Никчэм низко поклонился, а за ним и Треплоу согнул спину в поклоне.

– Нижайше прошу прощения у вашего величества, произнёс Никчэм. – Мы так поступили потому, что хотели побыстрее распорядиться насчёт чучела Икабога. Это просто потрясающая мысль, ваше величество, но если не поспешить, то туша Икабога может протухнуть.


– Всё равно, Никчэм, не забывай, что я – король, – обронил Фред, вертя в пальцах золотую медаль, на которой он сражался с чудовищем, похожим на дракона. – Твой король.

– Несомненно, ваше величество! – воскликнул Никчэм, ещё раз низко кланяясь. – Я живу только для того, чтобы служить вам!

– Хм-м... – протянул Фред. – Ну, что ж, посмотрим, как ты это усвоил. Поторопись с чучелом Икабога – я хочу показать его своим подданным. А потом мы обсудим праздничный бал.



Глава 56. Заговор в темнице





Как только лорды вышли из королевских покоев, Никчэм напустился на Треплоу.

– Ты же должен был проверить все эти письма, прежде чем отдать их королю! Где я теперь возьму дохлого Икабога для чучела?

– А ты сшей его из каких-нибудь кусочков, – пожал плечами Треплоу.

– Сшить из кусочков? Сшить из кусочков?!

– Ну а что ещё ты можешь сделать? – спросил Треплоу, откусывая большой кусок от пирожного «Услада Герцога», которое он мимоходом стащил с королевского стола.

– Я?! По-твоему, я один должен обо всём заботиться?! – зарычал Никчэм.

– Но ведь это ты придумал Икабога, – пробурчал Треплоу, облизывая пальцы. Он уже устал от криков и командирских замашек Никчэма.

– А ты Беззаботса убил! – взревел Никчэм. – Где бы ты сейчас был, если бы я не придумал эту историю про Икабога?

Не дожидаясь ответа Треплоу, Никчэм повернулся и направился в темницу. Там он хотя бы мог выместить раздражение на заключённых, вовсю распевавших государственный гимн. Если они умолкнут, думал лорд, то король поймёт, что до победы над Икабогами ещё далеко.

– Тишина! ТИШИНА!!! – заорал Никчэм, входя в темницу, но его мало кто услышал, потому что шум стоял невероятный. Люди пели и смеялись, между камерами носился лакей Шипоуни, забирая кухонные принадлежности у одни заключённых и передавая их другим, а в тёплом воздухе витал запах пирожных «Девичьи Сны» – госпожа Беззаботс как раз вытащила их из печи. Никчэм отметил для себя, что все заключённые выглядят гораздо лучше, чем в прошлый раз, и ему это не понравилось. Совсем не понравилось. Особенно ему не понравился капитан Добрэй – на вид такой же здоровый и сильный, как и прежде. Лорд предпочитал слабых и отчаявшихся врагов. А тут даже господин Паркетт выглядел так, словно ему каким-то образом удалось подровнять свою длинную седую бороду.

– Ты же следишь за тем, у кого сколько всех этих горшков, ножей и остальных ерундовин? – спросил Никчэм у измученного Шипоуни.

– Разумеется, милорд, – тяжело выдохнул лакей, пытаясь перевести дух. На самом деле ему просто не хотелось признаваться, что госпожа Беззаботс так его заморочила своими приказами, что он понятия не имел, у какого заключённого что находилось. Во время приготовления пирожных ему столько раз приходилось просовывать между прутьями разные ложки, взбивалки, половники, кастрюли и противни, что пару раз Шипоуни, сам того не заметив, передал от господина Паркетта другим заключённым его стамески. Лакей надеялся, что в конце дня узники возвращают ему всё, что он им выдавал, но полной уверенности в этом у Шипоуни не было. А ещё его иногда беспокоило, что тюремный надзиратель, большой любитель выпить, не слышал, как заключённые по ночам шепчутся между собой. А вдруг они замышляют бунт? Впрочем, Шипоуни заметил, что Никчэм был не в том настроении, чтобы вываливать на него все проблемы разом, поэтому он решил пока придержать язык за зубами.

– Сейчас же прекращайте петь! – завопил Никчэм. Его голос эхом разнёсся по всему подземелью. – У короля из-за вас голова болит!

На самом деле голова болела как раз у Никчэма, но совсем не из-за пения. Наорав на горластых узников, он тут же выкинул из головы и принялся размышлять, как и из чего можно состряпать правдоподобное чучело Икабога. Может, Треплоу что-нибудь придумает? А что если взять скелет быка, похитить какую-нибудь швею, приказать ей сшить покрывало, похожее на драконью шкуру, и затем обтянуть им кости, а все пустоты заполнить опилками?

Одна ложь всегда тянет за собой другую, за ней третью – и так до бесконечности. Как только соврёшь в первый раз, потом всё время приходится выдумывать что-то новое, и в конце концов начинаешь чувствовать себя, как капитан подбитого корабля, который безуспешно пытается заткнуть все дыры в борту. Погружённый в мысли о скелетах и опилках, Никчэм даже не подозревал, что он упустил из виду самое главное: все заключённые в темнице уже участвовали в заговоре, которого так боялся Шипоуни. У каждого из них под одеялом или за расшатанными кирпичами в стене были спрятаны ножи и стамески.



Глава 57. План Дейзи





С этого времени, выходя с корзинами за едой, Икабог больше не загораживал валуном вход в пещеру. Наоборот, теперь Дейзи, Берт, Марта и Родерик помогали ему собирать маленькие болотные грибы, которые он так любил; да и замороженные продукты из брошенной повозки, которые ребята сами приносили в пещеру после этих прогулок, казались им особенно вкусными.

С каждым днём четверо друзей понемногу поправлялись и набирались сил. Живот у Икабога тоже становился всё больше и больше – но лишь потому, что близилось его пророждение. Так как Икабог проговорился, что во время пророждения он собирается съесть своих пленников, то приближение этого события не очень-то радовало Берта, Марту и Родерика. Берт был твёрдо уверен, что Икабог их не пощадит. Теперь он уже не считал, что с его отцом произошёл какой-то несчастный случай. Раз Икабог был настоящим, то именно он убил майора Беззаботса – в этом не было никаких сомнений.

Часто во время походов за грибами Икабог и Дейзи шли чуть впереди других и беседовали о чём-то своём.

– Как вы думаете, о чём они говорят? – шепнула Марта ребятам, когда они обшаривали болото в поисках каких-то белых грибочков, которые особенно нравились Икабогу.

– Наверное, она хочет с ним подружиться, – предположил Берт.

– Чтобы он нас проглотил, а её пощадил? – хмыкнул Родерик.

– Что за ерунду ты несёшь? – возмутилась Марта. – Слушать противно. В приюте Дейзи всегда обо всех заботилась. Иногда она даже брала на себя чью-то вину, и её наказывали вместо других.

Юноша опешил от такого отпора. Его отец всегда учил сына ожидать подвоха от каждого встречного; он рассказывал Родерику, что единственный способ выжить в этой жизни – всегда быть самым главным, самым сильным и самым подлым. Но сейчас юноша заставлял себя забыть всё плохое, чему его учили с раннего детства. Теперь, когда его отца уже не было в живых, а мать и братья наверняка сидели в темнице, Родерику не хотелось, чтобы его новые друзья начали хуже к нему относиться.

– Прости, – смущённо пробормотал юноша. В ответ Марта ему улыбнулась.

Берт рассуждал совершенно верно: Дейзи действительно подружилась с Икабогом не просто так. Но на самом деле ей хотелось не только спастись самой и не только уберечь друзей от страшной гибели: она собиралась спасти всё Раздолье.

Когда этим утром они бродили по болоту (Дейзи и Икабог, как всегда, шли чуть впереди остальных), девушка заметила, как сквозь тающий лёд пробиваются подснежники. Приближалась весна, а это означало, что солдаты скоро вернутся патрулировать болото, поэтому надо было срочно действовать. Ощущая от волнения странную пустоту в животе, Дейзи спросила Икабога, который как раз поднимал бревно, чтобы поискать под ним грибы: