Икабог

А теперь один из вас, господа, поможет майору Саранчу захоронить тело нашего уважаемого главного советника там, где его никогда не найдут. Остальные могут спокойно возвращаться к своим семьям и рассказывать им об опасности, угрожающей нашему любимому Раздолью.



Глава 19. Леди Эсланда





Разобравшись с солдатами, Никчэм отправился в темницу. Теперь, когда Аскетта не было в живых, ему уже ничего не мешало убить трёх честных гвардейцев. Он собирался их расстрелять собственноручно. Потом у него будет достаточно времени, чтобы придумать объяснение этой справедливой казни. Пожалуй, он перенесёт тела капитана и солдат в хранилище с самыми главными королевскими драгоценностями и объявит, что эти воры пытались их украсть...

Но как только он взялся за ручку двери, ведущей в темницу, из тьмы позади него послышался тихий голос.

— Добрый вечер, лорд Никчэм.

Он повернулся и увидел, как леди Эсланда, черноволосая девушка с серьёзным выражением лица, спускается по тёмной винтовой лестнице.

— Уже так поздно, а вы всё ещё не спите, миледи, — заметил Никчэм с поклоном.

— Увы, — пожала плечами леди Эсланда. Её сердце билось как бешеное. — Я... я не могла заснуть. Вот, решила немного прогуляться.

На самом деле девушка говорила неправду. Она спала крепким сном, когда её разбудил неистовый стук в дверь спальни. Отодвинув щеколду, она увидела взволнованную Хэтти — ту самую горничную, которая подавала Никчэму вино.

Наливая вино в бокал, Хэтти выслушала всю наспех выдуманную лордом историю о Нобби Пуговке, и ей стало очень любопытно, что же задумал Никчэм. Она подкралась к комнате охраны, прижалась ухом к двери — и стала невольной свидетельницей того, что происходило внутри. Когда трёх честных гвардейцев вытаскивали из комнаты, девушка убежала и спряталась, а затем, чуть выждав, поспешила наверх, чтобы разбудить леди Эсланду: она хотела помочь беднягам, которых собирались расстрелять. Горничная понятия не имела о том, что леди тайно влюблена в капитана Добрэя. Просто Эсланда нравилась ей больше всех придворных дам: Хэтти знала, что она была доброй и умной.

Леди Эсланда поспешно вложила несколько золотых в руку Хэтти и посоветовала ей сейчас же покинуть дворец: она боялась, что горничной отныне грозит серьёзная опасность. Затем леди дрожащими руками натянула на себя платье, схватила фонарь и поспешила вниз по винтовой лестнице, которая начиналась рядом с её спальней. Эсланда ещё спускалась по ступенькам, когда внизу раздались голоса. Погасив фонарь, она услышала, как Аскетт отменяет приказ о расстреле капитана Добрэя и его друзей и требует отвести их в темницу. После этого девушка решила притаиться на лестнице и никуда не уходить: у неё возникло предчувствие, что опасность, угрожающая гвардейцам, ещё не миновала. И она поняла, что не ошиблась, когда увидела у самой двери в темницу лорда Никчэма с пистолетом в руке.

— А где же главный советник? — спросила леди Эсланда. — Мне показалось, что несколькими минутами ранее я слышала его голос.

— Аскетт больше не занимает эту должность, — ответил Никчэм. — Перед вами — новый главный советник, миледи.

— Вот как? Поздравляю! — произнесла Эсланда с наигранной улыбкой, похолодев в душе от ужаса. — Значит, именно вы будете наблюдать за проведением суда над тремя гвардейцами, которые сейчас сидят в темнице?

— Вы очень хорошо осведомлены о всех новостях, леди Эсланда, — заметил Никчэм, пристально глядя на неё. — Как вы узнали о трёх гвардейцах, сидящих в темнице?

— Так случилось, что я услышала, как о них упоминал Аскетт, — ответила леди Эсланда. — Мне кажется, что они вполне добропорядочные граждане. Аскетт говорил, что в этом случае чрезвычайно важно будет вынести справедливое судебное решение. И я знаю, что король Фред со мной согласится, потому что он очень заботится о своей популярности. И он обязан так поступать: если король хочет добиться успеха в управлении страной, надо, чтобы подданные его любили.

Леди Эсланда превосходно изобразила заботу о популярности короля; пожалуй, девять из десяти человек ей поверили бы. Но Никчэм, к сожалению, уловил дрожь в ее голосе и заподозрил, что девушка влюблена в одного из этих гвардейцев. "Иначе с чего бы ей нестись стремглав по лестнице им на выручку посреди ночи?" — рассуждал он.

— А вот интересно, — заметил лорд, по-прежнему пристально наблюдая за Эсландой, — о ком из них вы так сильно беспокоитесь?

Леди Эсланда изо всех сил попыталась изобразить безразличие, но краска смущения всё равно залила щёки.

— Не думаю, что это Огден, — размышлял в это время лорд. — Явный простак, да ещё и женат к тому же. Вагстафф? Забавный парень, но слишком вспыльчивый. Нет, леди Эсланда, — мягко подытожил Никчэм, — я полагаю, что это красавчик капитан Добрэй заставляет вас так краснеть. Но неужели вы и вправду опуститесь до такого? Вы же знаете, что его родители были всего лишь сыроделами.

— Для меня не имеет значения, сыродел он или король; главное — чтобы поступал по чести, — отрезала Эсланда. — А если эти парни будут расстреляны без суда и следствия, то король будет навеки опозорен; так я ему и скажу, когда он проснётся.

С этими словами леди Эсланда повернулась и начала подниматься по винтовой лестнице, вся в расстроенных чувствах. Девушка понятия не имела, достаточно ли сказанного ею, чтобы спасти жизни гвардейцев, поэтому она всю ночь не сомкнула глаз.

Никчэм долго стоял в холодном коридоре, пока его ноги не закоченели. Всё это время он пытался решить, что же делать дальше.

С одной стороны, ему крайне нужно было избавиться от этих солдат, которые знали слишком много. С другой стороны, он боялся, что леди Эсланда окажется права: если их расстреляют без суда и следствия, то в этом обвинят короля. Тогда Фред разозлится на Никчэма и, возможно, даже прогонит его с должности главного советника. Если это произойдёт, то лорд может попрощаться со всеми мечтами о могуществе и богатстве, которыми он упивался на обратном пути из Торфяндии.

В конце концов Никчэм развернулся и направился к себе в спальню. Он чувствовал себя оскорблённым тем, что леди Эсланда, на которой он когда-то надеялся жениться, предпочла ему какого-то простолюдина из семьи сыроделов. Задувая свечу, Никчэм решил, что когда-нибудь она поплатится за это унижение.



Глава 20. Медали для Беззаботса и Пуговки





Когда на следующее утро король Фред проснулся и ему сообщили, что его главный советник ушёл со своей должности в этот важнейший для страны момент, он пришёл в ярость. Впрочем, Фред тут же облегчённо выдохнул, когда узнал, что на смену Аскетту пришёл лорд Никчэм: король верил, что уж кто-кто, а Никчэм прекрасно осознаёт смертельную опасность, угрожающую королевству.

Вернувшись к себе во дворец с его высокими стенами и пушечными башнями, с его опускными решётками и глубоким рвом, Фред почувствовал себя в большей безопасности. Но даже после этого он никак не мог забыть о том кошмаре, который ему пришлось пережить во время поездки. Король сидел взаперти в своих личных покоях; еду ему приносили на золотых подносах. Вместо того, чтобы, как обычно, выезжать на охоту, Фред нервно ходил взад-вперёд по толстым коврам, снова и снова переживая в душе ужасное приключение в северном краю. К себе он допускал только обоих лордов, своих лучших друзей (которые тщательно следили за тем, чтобы его страхи не рассеялись).

На третий день после возвращения из Торфяндии Никчэм вошёл в королевские покои с мрачным видом и объявил, что солдаты, которых послали на болото, чтобы выяснить судьбу рядового Нобби Пуговки, обнаружили лишь его окровавленные сапоги, а также подкову и несколько обглоданных костей.

Король побледнел и тяжело опустился на атласный диван.

— Ох, это всё так ужасно, так ужасно... Бедный Пуговка... Напомни, как он выглядел.

— Молодой, конопатый, — начал описывать рядового Никчэм. — Единственный сын вдовы. Самый последний из принятых в Королевскую гвардию, обещал стать настоящим героем... Такая трагедия... А хуже всего то, что Икабогу, растерзавшему Беззаботса и Пуговку, теперь знаком вкус человеческого мяса, и он стал настоящим людоедом, как вы и предсказывали. Даже удивительно, как это вашему величеству удалось предвидеть такую опасность с самого начала!


— Н-но, что нам делать, Никчэм? Если этому страшилищу нужно всё больше и больше человеческого мяса...

— Предоставьте эту заботу мне, ваше величество, — успокоил его Никчэм. — Вы же знаете, я как главный советник тружусь днём ​​и ночью, чтобы в королевстве жилось безопасно.

— Я так рад, что Аскетт выбрал тебя своим преемником, Никчэм, — чуть не прослезился Фред. — Чтобы я без тебя делал?

— Ну что вы, что вы, ваше величество! Для меня большая честь служить так милостивому королю!

А теперь давайте обсудим завтрашние похороны. Мы собираемся похоронить останки Пуговки рядом с могилой майора Беззаботса. Это будет торжественная церемония с большой шумихой и множеством ритуалов, и я думаю, было бы просто чудесно, если бы вы вручили родственникам погибших медаль «За исключительную храбрость, проявленную в битве со смертоносным Икабогом».

— Ух ты, оказывается, есть такая медаль? — оживился Фред.

— Конечно, есть! Кстати, вы же ещё не получили собственный экземпляр...

Из внутреннего кармана Никчэм вытащил чудесную золотую медаль размером почти с блюдце. На ней было выбито чудовище с блестящими рубиновыми глазами, с которым сражался мускулистый красавец в короне. Медаль висела на алой бархатной ленте.

— Это мне? — ахнул король, широко раскрыв глаза.

— Ну конечно же, ваше величество! — воскликнул Никчэм. — Разве не вы поразили мечом мерзкое чудовище прямо в шею? Мы все помним о вашем подвиге!

Король Фред задумчиво вертел в пальцах тяжёлую золотую медаль. Хотя вслух он ничего не говорил, внутри него шла жестокая борьба.

Один его внутренний голос, голос честности, звучал тихо, но очень отчётливо: «Это неправда! Ты ведь знаешь, что на самом деле всё было не так. Встретив Икабога в тумане, ты бросил меч и убежал. И уж точно никого не поразил. Ты же к нему даже приблизиться не решился!»

Но голос его трусости с лёгкостью заглушал эти слова: «Ты уже подтвердил Никчэму, что именно так всё и произошло! Представляешь, как глупо ты будешь выглядеть, если признаешься, что струсил?»

А громче всех раздавался голос королевского тщеславия: «В конце концов, это именно я возглавил охоту на Икабога! Я первый его заметил! Я заслужил эту медаль, и она будет так красиво смотреться на моём чёрном сюртуке для похорон...»

В конце концов Фред кивнул:

— Да, Никчэм, всё происходило точно так, как ты говоришь. Просто не люблю хвастаться.

— Скромность вашего величества просто легендарна, — заметил Никчэм и низко поклонился, пряча ухмылку.

Следующий день был объявлен всеобщим днём ​​траура в память о жертвах Икабога. Толпы людей выстраивались вдоль улиц, чтобы поглазеть на тела майора Беззаботса и рядового Пуговки, лежащие в гробах. Оба гроба стояли на повозках, запряжённых вороными лошадьми, головы которых были украшены пышными пучками перьев.

Сразу за повозками на чёрном как смоль коне ехал король Фред. Висевшая у него на груди медаль «За исключительную храбрость в битве против смертоносного Икабога» ослепительно блестела на солнце и подпрыгивала с каждым шагом коня. Позади короля шли госпожа Беззаботс и Берт, тоже одетые в чёрное, а за ними ковыляла воющая старуха в рыжем парике, которую им представили как госпожу Пуговку, мать Нобби.

— О, мой Нобби! — завывала она на ходу. — О, будь проклят Икабог, это дьявольское отродье, растерзавшее моего бедного Нобби!

После того как гробы опустили в могилы, королевские горнисты исполнили государственный гимн. Гроб Пуговки был особенно тяжёлым, потому что его доверху набили кирпичами. Госпожа Пуговка, ничуть не смущаясь своего нелепого вида, громко голосила и всё время проклинала Икабога, пока десять могильщиков, напрягаясь изо всех сил, опускали в землю гроб её сына. Госпожа Беззаботс и Берт тихо плакали.

Затем король Фред приказал подвести к себе скорбящих родственников, чтобы те получили медали вместо погибших. Никчэм не собирался тратить на Беззаботса и воображаемого Пуговку столько же денег, сколько он потратил на короля, поэтому их медали были сделаны из серебра, а не из золота. Однако церемония всё равно прошла очень торжественно; госпожа Пуговка была настолько впечатлена, что упала на землю и начала целовать королевские сапоги.

После похорон госпожа Беззаботс и Берт отправились домой; толпа почтительно расступалась перед ними. Лишь один раз госпожа Беззаботс задержалась — когда к ней подошёл её старый друг Паркетт, чтобы принести свои соболезнования. Они обнялись. Дейзи хотела что-нибудь сказать Берту, но на них смотрели все вокруг, и девочка даже не смогла встретиться с ним взглядом, потому что угрюмый Берт так и не поднял на неё глаз. Не успела она опомниться, как её отец уже попрощался с госпожой Беззаботс, и Дейзи долго смотрела вслед своему лучшему другу и его матери, пока те не скрылись из виду.

Вернувшись в дом, госпожа Беззаботс бросилась ничком на кровать и зарыдала. Берт попытался её утешить, но у него ничего не вышло. Тогда он взял медаль отца к себе в спальню и поместил её на каминную полку.

Когда Берт отступил на шаг, чтобы на неё посмотреть, он вдруг заметил, что рядом с отцовой медалью стоит деревянный Икабог, которого ему давным-давно вырезал господин Паркетт.

До этого момента мальчик даже не думал как-то связать игрушечного Икабога и смерть отца. Но теперь он снял деревянную фигурку с полки, положил её на пол, взял кочергу и расколошматил игрушечного Икабога вдребезги. Затем он собрал обломки игрушки и швырнул их в огонь. Наблюдая за тем, как пламя поднимается всё выше и выше, Берт поклялся, что однажды, когда станет достаточно взрослым, он выследит Икабога и отомстит чудовищу, убившему его отца.



Глава 21. Профессор Вристрамис





Утром после похорон Никчэм снова постучал в дверь королевских покоев. Получив разрешение, он вошёл, неся в руках кучу свитков, и сгрузил их на стол, за которым сидел король. Сегодня Фред был одет в алый камзол, на фоне которого его медаль за исключительную храбрость, проявленную в битве со смертоносным Икабогом, смотрелась потрясающе.

— Никчэм, — заметил король, — эти пирожные не так хороши, как всегда.

— О, я искренне сожалею, ваше величество, — склонил голову Никчэм. — Я подумал, что вдове Беззаботс не помешает парочка выходных. Это блюдо готовил её главный помощник.

— Ну, тогда ладно, жуются — и хорошо, — сказал Фред и бросил недоеденную половину Фантазийной Финтифлюшки обратно на тарелку. — А что это за свитки?

— Это, ваше величество, мои предложения — как нам лучше защитить королевство от бесчинств Икабога, — объявил Никчэм.

— Прекрасно, прекрасно... — протянул Фред, отставляя в сторону чайник и пирожные, чтобы освободить побольше места, а Никчэм тем временем подвинул стул поближе к столу.

— Самое первое, что нужно сделать, ваше величество, — это узнать как можно больше о самом Икабоге, чтобы понять, как его победить.