Иной вариант: Иной вариант. Главный день

– Не в том смысле, что ты подумал. Просто часть карателей в камуфляже, часть в своей черной робе. А у нас с тобой – куртки черные, штаны черные. Причем уже такие замызганные, что форма это или нет, сразу не поймешь. А так возьмем вражьи каски, нацепим разгрузки, и по силуэту станем БОГСовцами. Это даст несколько секунд форы в бою.

– Тогда нас подстрелят свои!

– Не подстрелят. Мы же у карателей в тылу работать будем.

Цыган после небольшого раздумья меня поддержал:

– А что, я – за! Если повезет, то и бэтээр сжечь сможем. Он ведь, блин, хуже танка крови попортил!

Я подытожил:

– Ну – решено. Тогда пойдем воевать дальше!





Глава 16




За последние десять минут со штурмовыми группами карателей столкнулись два раза. Один раз мы заметили их раньше и расстреляли без особых проблем. А вот во второй спасло именно переодевание, так как враг засек нас прежде, чем мы его. Бой уже продвинулся на квартал ближе к центру станицы, и наша тройка, не теряя надежды зайти в тыл грамотно маневрирующему БТР, осторожно продвигалась следом за наступающими. И вот в тот момент, когда я уже перескочил, а Игорь только перескакивал через заборчик частного дома, от сарая, стоящего в глубине двора, раздался голос:

– Куда прете? Давайте к нам, а то там всё факинг снайпер простреливает!

Глянув вправо, я увидел машущего рукой человека в каске и, чувствуя, как резко заколотилось сердце, рванул к нему. По мере приближения по его лицу стало понятно, что он уловил во мне какое-то несоответствие, но сделать ничего не успел, так как сложился от короткой очереди в упор. А я, заскочив за дощатый угол постройки, дострелял магазин, выпустив пули в стоящие ко мне полубоком фигуры еще двух БОГСовцев. Все произошло настолько быстро, что они не успели ни развернуться, ни оружие вскинуть.

Пока я, отскочив назад, в темпе перезаряжался, вставший рядом Прядилин настороженно водил стволом пулемета. Только возмущенных воплей и мстительного обстрела не случилось. Похоже, врагов тут больше не было, а остальные нас тупо не увидели и не услышали. Наверное, еще потому, что стрельба грохотала отовсюду, и мои выстрелы очень органично вплелись в общий фон.

Но стоило к нам присоединиться слегка отставшему Ступке, где-то совсем рядом раздалось басовитое «ду-ду-ду-ду!», услыхав которое, мы дружно плюхнулись на землю. А когда крупняк сработал во второй раз и при этом сарайчик не разлетелся в щепки, стало понятно, что стреляют вовсе не в нас. Определившись с направлением, я предположил:

– Слышь, мужики, а ведь мы, похоже, только что завалили боковое охранение бэтээра. И никто даже не почухался. А сам БТР за этой хатой ерзает!

Игорь прислушался и, расплывшись в улыбке, подтвердил:

– Точно!

Цыган, деловито скидывая с себя «Аглени», уточнил:

– Валим поганца?

Я кивнул:

– Само собой. Чего бы мы за ним еще бегали? Только надо будет дом по дуге обойти. Бронетранспортер стоит сразу за ним, и если из-за угла врежем, то граната может не успеть взвестись. Расстояние маленькое. А второго шанса нам не дадут…

– Так на «двадцать шестом» инерционный взрыватель!

– Один хрен, близко подходить не стоит!

Ступка проникся:

– Ну вообще-то да. Тогда лучше долбануть вон оттуда, где колонка торчит. После чего сразу сваливать за дома. Ну что, пошли?

– Пошли…

И мы, прикрывая друг друга, стали пробираться к намеченной точке. Добрались без проблем, только я ушиб коленку, а Прядилин конкретно порвал штаны и теперь интригующе сверкал трусами веселенькой расцветки. Еще и непрерывно ругался себе под нос, пытаясь пристроить клок материи на место. Его бубнеж несколько отвлекал, поэтому, посоветовав майору заткнуться и смотреть за обстановкой, мы с Федькой выдвинулись на позицию.

От колонки шикарно просматривались корма и часть бока бэтээра, так что, пока никто нас не заметил, я выдохнул:

– На счет три. Раз! – переведя пусковое устройство в боевое положение, вскинул «Аглень» на плечо. – Два! – выбрав цифру «5» на прицельной марке, совместил ее с точкой чуть выше заслонки водомета, установленного на жопе броневика: – Три!

Бум-ш-ш! Две ракеты устремились в сторону бронетранспортера. А мы, даже не посмотрев на результат своих трудов (чего там смотреть, и так все ясно), чесанули в укрытие. И правильно сделали, так как вслед, буквально через пять секунд, ударило сразу несколько автоматов. Пока я гигантскими прыжками несся до дома, за которым занял позицию контрразведчик, вокруг меня густо подлетали комки земли, а воздух, казалось, уплотнился от количества свистящего мимо железа. Федька летел рядом, топая, словно лошадь Рокоссовского, держа оружие в опущенной руке и высоко поднимая колени. А почти прямо нам в лицо расцветал пульсирующим цветком прикрывающий отход пулемет Игоря. Мы, заскочив за угол, присоединились к майору, но увидев, какое осиное гнездо было разворошено нашими выстрелами, я завопил:

– Валим отсюда! Перекатами! Первый – Цыган!

Ступка, который тоже засек целую толпу карателей, умело скрывающихся за укрытиями и пытающихся взять нас в клещи, спорить не стал, шустро рванув назад. Но лишь только он упал за деревом, стоящим метрах в тридцати от нас, как Прядилин не терпящим возражения тоном рявкнул:

– Теперь ты!

Я захлопнул рот, подавившись так и не произнесенным указанием, и, петляя, словно заяц, побежал к домам. Потом и сам майор снялся с места. Потом опять Федька, и снова я.

А минут через пять мы уже уходили плотной группой. Преследователей поубавилось, только вот тот десяток, что висел у нас за спиной, вцепился словно клещами. Ну еще бы – нет в бою хуже ситуации, когда тебя с тыла обстреливают. Поэтому нас сейчас попытаются уничтожить во что бы то ни стало.


И главное: противник исключительно верткий и опытный попался! Я во время нашего бегства вроде ни одного из них так и не смог завалить, зато сам получил сильный порез руки от осколка разорвавшегося ВОГа. Не смертельно, но болюче. И мокрый рукав не добавлял оптимизма. С другой стороны – хорошо, что не в ногу прилетело, иначе совсем бы кирдык настал…

А когда к прытким карателям присоединились еще штук пять полицаев, нас зажали окончательно. Точнее, не зажали, а выдавили из станицы. И, блин, все так неожиданно произошло! Вроде только что вокруг были деревья с частными домами, которые прикрывали от обстрела, и вдруг бац: дома закончились, а вокруг расстилается степь с рощей вдалеке да вьется лента дороги, уходящая к сопкам. Я на секунду застыл в растерянности, но, увидев возле дороги маленькое здание полицейского поста, заорал:

– Поднажмем!!

До него было метров четыреста чистого пространства, и спина в этот момент особо остро ощутила свою беззащитность. Только рефлексии рефлексиями, а в следующее мгновение наши ботинки дробно стучали по подсохшей земле, и я, глядя на ужасно медленно приближающееся строение, отсчитывал про себя секунды. Исходил из простого расчета – каратели хоть и висели на хвосте, но сразу после прекращения нашего огня вперед не рванут. Значит, прежде чем начнется стрельба, где-то с полминуты у нас есть. Поэтому, досчитав до тридцати, я прохрипел:

– Влево, в кювет!

И, обдирая руки, нырнул в загаженную мусором придорожную канавку. Глубиной она была сантиметров пятьдесят, да еще и с пологими склонами, но это как ни крути – укрытие. А самое приятное, что тянется это укрытие почти до нужного места.

Еще секунд десять наша троица, шумно пыхтя, резво двигалась на четырех конечностях, а потом в края канавы стали впиваться пули. Мы тут же упали на живот, переходя с бега на четвереньках на ползание по-пластунски. Обстрел нарастал, и Цыган, ругнувшись, вывалил пулемет наверх, после чего короткими, злыми очередями принялся остужать разгорячившихся карателей. Отползя метров на тридцать дальше, я крикнул ему:

– Уходи!

И стал вносить свою лепту в прореживание противника. Удалось даже подстрелить какого-то особо неосторожного полицая, который как дятел долбил с одной точки, даже не думая менять позицию.

Вот так постепенно мы и добрались до места. Правда, канава заканчивалась метров за сорок до поста, но такое плевое расстояние преодолели одним рывком, заскочив в укрытие. Бетонный блок своей конструкцией предусматривал круговую оборону, поэтому, проникнув внутрь, мы тут же встали возле окошек-бойниц, приготовившись показать оборзевшим преследователям, кто в доме хозяин. Но каратели были не дураки и по чистому полю атаковать не собирались. Более того, судя по плотности огня, последние несколько минут против нас работал только один пулеметчик и пара автоматчиков. Да и те, стоило нам скрыться из виду, почти сразу прекратили стрельбу. А куда остальные делись? Блин, похоже, просто вернулись назад. Поняв это, я сплюнул:

– Вот суки! Они ведь почти все смылись! И наших там продолжают долбить! Что делать будем?

Федька, осмотрев свой сектор и убедившись в отсутствии противника, выдохнул:

– Отдышимся для начала, – почмокав губами, добавил: – Пить охота. У тебя нет?

Я развел руками:

– Бутылки в детском саду остались, а фляги нам и не давали…

Тут Прядилин, пытающийся прихватить куском какой-то проволочки висящий на филейной части лоскут, обратил внимание на мою руку:

– Зацепило?

– Немного.

– Перевязать?

– Не, не стоит. Там рукав футболки все залепил, и кровь уже не идет. А отдирать насухую начнем, только хуже будет. Ты вон лучше штанами займись, а то на эксгибициониста похож. Неуловимый, блин, сверкач! Мы поэтому и оторваться не могли, потому что ваша, товарищ майор, волосатая ляжка светила своей загадочной синевой за квартал!

Цыган, услыхав сей пассаж, хрюкнул, а Игорь, продолжая свое занятие, миролюбиво пробурчал:

– Зато не жарко. Поддувает опять-таки замеча…

Вдруг майор замолчал, и у него стало дергаться веко. Прижав глаз пальцем, он подскочил к боковому окну и шикнул, призывая к тишине. А потом глухим голосом спросил:

– Вы слышите?

Твою мать! Только не это! Когда он в последний раз интересовался моим слухом, дело закончилось прибытием танкового взвода. Неужели и сейчас будет та же хрень?

Но все оказалось гораздо хуже. Вдалеке, там, где дорога проходила по холму, появился БТР-90, с характерной оглоблей тридцатимиллиметровой пушки. А за ним потянулись, переваливая через бугор и исчезая из вида, три тентованных «Урала». Сзади, на прицепе, у них болталось что-то сильно напоминающее минометы. Ну вот и хана…

Я уже открыл рот, чтобы озвучить свою пессимистическую мысль, но Ступка меня хрипло опередил:

– Пипец… – и как-то встряхнувшись, другим голосом продолжил: – Короче, мужики, у нас остался один «Аглень», и я гарантирую, что этот бэтээр в станицу не пройдет! Гарантирую! А вы уходите вон к тому оврагу. До него меньше километра, так что успеете…

Эти слова меня сильно обозлили, и я, показав другу дулю, прошипел:

– Щаз! Только шнурки поглажу! Герой, жопа с дырой! Нам надо не просто девяностый повредить, а так им влупить, пока они походной колонной идут, чтобы как можно больше козлов на тот свет отправить! А один ты этого не сможешь сделать!

Прядилин меня поддержал:

– Правильно! Если броню выбить, они нас отсюда минут двадцать выколупывать будут. А если учесть, что помощь нашим вот-вот должна подойти, эти двадцать минут могут стать решающими.

Только наш героический порыв был похерен с самого начала, так как БТР остановился в полукилометре, а к блоку легкой трусцой направилось человек десять пешей разведки. Цыган, припавший к пулемету, ругнулся сквозь зубы:

– От ведь твари хитрозадые! И что теперь? Они ведь из своей скорострелки эту хибару моментом раскатают.

А майор, внимательно глядящий на приближающихся людей, вдруг сказал:

– Не стрелять! – и, видя наше недоумение, пояснил: – Посмотрите на их каски!

Глянув, я пожал плечами. Каски как каски. Обтянуты чехлами. Хотя… Блин, это русские каски! У карателей амеровские шлемы, очень похожие на «горшки» нацистов. А тут… хотя из-за чехлов форму толком не поймешь. Но очков на них точно нет. Для БОГСовцев такое нарушение неприемлемо. Они ведь почему не допускают вольностей и таскают на себе все предписанное уставом снаряжение? Да все просто – деньги! Если вдруг хоть какой-то детали снаряги на бойце не окажется, то страховая компания в случае ранения просто не оплатит страховку. С другой стороны – а вдруг это просто хитрость? Ну как тот проезд под красным флагом?