Кольцо тьмы

— Да уж, — проворчал Торин. — Мы этому Вождю так насолили, что теперь нас никакие браслеты не спасут. Живьем изжарит, самое меньшее!

— Или колесует, — предположил Малыш. — Может, сразу уйти в Халдор-Кайс?

— Можно... — несколько неуверенно протянул Торин. — Вряд ли станет Вождь наши пещеры штурмовать... а может, и станет. С его-то силой... Помнишь, как он дверь в пещере разнес?

— Если он решил добраться до Всевластья — никакие пещеры вас не спасут, — заметил Фолко. — Порушит он все, а что оставит Пожиратели Скал довершат. Да и от моей Хоббитании мало что останется. Либо сожгут в дым, а земли каким-нибудь ховрарам отдадут, либо всех в рабов обратят, данью обложат... Ну, да только я этого не увижу.

Гномы мрачно потупились.

— Если Мрак одержит победу... — тихо сказал Торин, — я все равно оружия не сложу. Один стану драться! Пока не убьют. Постараюсь обойтись им подороже.

— Я тоже, — присоединился к нему Малыш.

— Так что деваться тебе некуда, — без улыбки сказал Торин. — Помнишь наше правило — куда двое, туда и третий.

— Ладно! — оборвал друзей Фолко. — Пока что надо из Олме-ровых лап живыми уйти. Я уже предлагал — идем в Арнор, только теперь, думаю, мне придется в Хоббитанию завернуть.

— Что ты там сделаешь один? — пожал плечами Торин. — Это тебе не Сарумановы бандиты и бродяги, что заняли твою страну в конце Войны за Кольцо! Это, брат, настоящая армия, с ней луками не справиться. Если они за Хоббитанию всерьез возьмутся...

— Вот на этот случай и надо готовить исход, — ответил Фолко.

— От Всеобщего Мрака только в Заморье спастись можно, — вздохнул Малыш.

— Я не о том. Увести хотя бы, чтобы дуром под мечи да копья не попали...

— Короче, решено! — хлопнув себя по коленям, поднялся Торин. — Малыш! Глянь: как там кони? Заря близка, пора в дорогу.



Они пробирались по сумрачной, пустынной Эриадорской равнине, тщательно обходя шарившие по окрестностям отряды Вождя. Атлис пропал где-то в суматохе; в дороге к ним прибились четверо гондорских воинов.

— Большинство на юг побежало, — говорил один из них, по имени Андорм. — Но немало и на север подалось. Я думаю, вражина этот зубы себе об аннуминасские стены еще поломает — а там, глядишь, принцы с харадримами управятся и нам на помощь придут.

Они шли без дорог, держа направление к Сарн Форду. Фолко хотел прежде всего побывать в Южном Уделе, поднять тревогу, сказать, чтобы все уходили, плюнув на имущество, в Старый Лес, где и дождались бы окончания войны. А там видно будет... Хоббит потерял счет дням и не мог точно сказать, наступил ли уже новый год или еще тянется декабрь. У них кончались припасы, вот-вот могли пасть кони гондорцев — далеко не столь неприхотливые, сколь хазгские коньки хоббита и гномов.

Где-то в суматохе битвы потерялись эльфы и Атлис — и хоббит запоздало корил себя, что они не удосужились осмотреть мертвое поле, даже не попытались отыскать спутников... И слабым утешением служило то, что они сами могли погибнуть при этой попытке.

Удача долго сопутствовала им. Похоже, им удалось отдалиться в сторону от той полосы, по которой наступала победоносная армия Вождя; края вокруг них оставались пустынны и мертвы.

Торговый посад, что стоял на перекрестке речной и сухопутной дорог, встретил их зловещей пустотой. Лишь на главной улице грызлось несколько псов. Жители ушли, но ушли не в спешке — вывезли все. Лишь случайно в одном из амбаров путникам посчастливилось разжиться зерном.

И они расслабились, несмотря на все уговоры хоббита, решили сделать дневку, отогреться, передохнуть. На этом настаивали гондорцы; гномы сперва колебались, но когда Малыш с торжествующими воплями сообщил, что нашел целую бочку пива, тоже решили задержаться. Оставшись в одиночестве, хоббит был вынужден подчиниться.

И проспали, разморенные, в тепле, проспали, как последние разгильдяи, а когда очнулись, было уже поздно. В городок скорым аллюром ворвалась истерлингская конница.

Счастье еще, что приютивший их дом стоял на отшибе, а степняки принялись по-хозяйски устраиваться на главной улице.

— Влипли... — побледнел Малыш.

— Там не только истерлинги, там еще и орки! — обрадовал всех Торин, выбравшийся на чердак и некоторое время обозревавший окрестности.

— Что ж, ждем до темноты, а там попытаемся ускользнуть... если раньше нас не накроют, — с удивительным для самого себя спокойствием пожал плечами Фолко.

Они ждали. Городок опоясало кольцо из вражеских постов, и орочьих, и истерлингских. А потом они с мрачной обреченностью увидели, как кучки хлопотливых, точно муравьи, орков стали разбегаться по окраинным строениям, обыскивая их с чердака до подпола.

— Ну держи-и-ись... — сквозь зубы протянул Торин, берясь за топор.

Они поспешно вскочили, застегивая последние пряжки на доспехах. Гномы стали по обе стороны от входной двери, хоббит с доком притаился в углу, за перевернутой кроватью, держа на прицеле дверной проем; гондорцы тоже укрылись кто куда. Очень быстро выяснилось, что ждать придется недолго — прямиком к их убежищу торопился, уткнувшись носом в землю и будто что-то вынюхивая, здоровенный орк.

Друзья обменялись быстрыми взглядами. Орк не должен был даже пикнуть.

Однако возле самого палисадника тот повел себя как-то странно. Он не торопился войти, но и не звал никого на подмогу. Повертевшись так с минуту и словно решившись, он наконец поднялся на крыльцо — и все обомлели, услыхав негромкий вежливый стук в дверь.

Все оторопели. Стук повторился, несколько более настойчивый.

Лицо Малыша под неопущенным забралом стало белее морского песка.

— Открывай, — одними губами приказал ему Торин.

Маленький Гном потянул незапертую дверь на себя.

— Не надо стрелять, я не враг вам, — услышали они грубоватый, хриплый, но вовсе не злобный голос.


Орк шагнул через порог, подняв вверх безоружные руки. Он снял шлем, оставил на крыльце ятаган, плоское лицо показалось хоббиту чем-то неуловимо знакомым — он видел его где-то! Цитадель Олмера? Отряд Отона? Нет! Раньше, много раньше!

— Если не враг, то входи, — хрипло, в тон орку, не то скомандовал, не то пригласил Торин.

— Начальник приказал прочесать окраины, — быстро, скороговоркой начал странный гость. — Вы трое, — он указал на друзей, — и ваши приметы есть в списке тех, кого командиры отрядов должны изловить при малейшей возможности. Начальник оцепил поселение. Завтра будет еще более тщательный обыск. Вам нужно укрыться до ночи, а в темноте я проведу вас мимо сторожевых постов.

— Почему? — медленно спросил Малыш, не сводя с орка внимательного взгляда и не пряча оружия. — Почему ты хочешь спасти нас? Откуда ты знаешь, кто мы?

— Мы встречались, — криво ухмыльнувшись, ответил орк. — Мы встретились в Мории, почтенный гном, и славно бились там. Вы захватили меня в плен, допрашивали... Я приготовился к смерти, но вы сдержали слово — отпустили меня, когда я рассказал вам то, что вас интересовало. Я не забыл. Орки тоже знают, что такое благодарность, во всяком случае, мы, чьи предки служили Белой Руке. Я нашел застежку от твоего плаща, почтенный. — Он протянул зажатую в его кулаке фибулу Торину. — Я нашел ее на улице и сразу же понял, что вы здесь. Долг платежом красен. Я здесь, чтобы помочь вам скрыться. Сейчас я должен идти — вам придется рискнуть и поверить мне, или — что ж! — попытайтесь прикончить меня, но тогда вы все тоже погибнете.

Молчаливое совещание семи путников длилось недолго.

— Иди. — Торин шагнул в сторону, освобождая дверь. — Будем ждать тебя.

Когда орк скрылся, Малыш подпрыгнул и завертелся волчком.

— Ну, если не предаст...

— То что? — осведомился Фолко.

— То я извинюсь перед ним за то, что так долго очень плохо думал о его народе, — серьезно, без тени усмешки ответил Маленький Гном.

Орк не предал их. Когда смерклось, он действительно появился, возник серой тенью из ночного сумрака. Не говоря ни слова, он повел их долгим логом прочь от городка. Пару раз их окликали, орк-провожатый спокойно называл отзыв. Фолко заметил, что у него за плечами большой туго набитый мешок.

— Как же ты вернешься назад? — тихо спросил его Фолко.

— Я не вернусь, — последовал быстрый ответ. — Уйду, как уже давно замыслил. Тут сбивается одна компания...

Он оборвал себя, умолк и, когда хоббит попытался продолжить расспросы, знаком приказал молчать.

Они благополучно миновали и третий пост — на мосту через Брендинвин.

— Эй, куда ты? И кто это с тобой? — все же окликнул их начальник караула, широкоплечий истерлинг, когда путники уже ехали по середине моста.

— Недавно с юга прискакали, — обернувшись и замедлив шаг, ответил орк. — Начальник велел за посты проводить.

— Что-то мне ничего об этом не сообщали, — удивился истерлинг.

— Да брось ты, ты меня не знаешь, что ли, Бродда?

— Тебя-то я знаю, а вот их — нет. Эй, почтенные! Остановитесь-ка.

— Эй, Бродда, или как там тебя, читать умеешь? Подорожную Вождя осилишь? — вдруг заговорил Малыш, поворачивая коня и в самом деле разворачивая какой-то внушительного вида пергамент.

Истерлинг с уважением поглядел на грамоту, повертел ее так и этак и бережно вернул.

— Ну проезжайте, проезжайте... — ворчливо сказал он. — И вы того... я ж по службе.

— Да ладно, — бросил Маленький Гном, пряча пергамент.

Никем более не остановленные, они благополучно добрались до недальнего леса. Остановились и только теперь, когда орк сказал, что можно говорить, кинулись к нему с благодарностями. Малыш и впрямь стал извиняться.

— Не стоит, — оборвал их орк. — Мы враги, помните это. Когда-нибудь, быть может, наши народы и помирятся. Синий Туман гонит нас на поверхность. Но до этого нам, кому не по пути ни со Светом, ни с Тьмою, ни с какими еще Силами, нужно создать свое собственное царство. Тогда и поговорим. А сейчас прощайте! И помните: встретимся в поле — будем драться.

Орк повернулся и тотчас исчез в темноте.



У путников не было времени дивиться этому новому нежданному подарку Судьбы. Они спешили дальше на северо-запад, по старому тракту, который вел через Южный Удел и Делвинг к Серой Гавани. Хоббитания быстро приближалась.

А небо на востоке ночами обагрялось кровавыми сполохами; зарево неуклонно продвигалось на север, и значило это, что Олмер по-прежнему теснит противостоящие ему разрозненные арнорские, гондорские и роханские дружины.

Шли в тяжком молчании; в памяти Фолко вставали самые мрачные страницы исторических хроник. Оставалось только надеяться, что заплаченная за победы на Андуине и Исене цена окажется слишком высокой даже для многочисленных ратей Вождя и что они поломают зубы о гранит арнорских цитаделей. Пока еще держался Минас-Тирит, пока стоял Аннуминас — жива была и свобода Запада.

Фолко встряхнулся и усилием воли запретил себе думать об этом. Есть задача — уберечь от всепожирающего пламени войны хотя бы часть Хоббитании. Ее он выполнит — или умрет. Сейчас важнейшим для него полем боя становились луговины родины.

Примыкавшие к Хоббитании с юга края никогда не могли назваться «густонаселенными», но все же народу там жило немало. Жители торгового посада на Брендивине успели убежать — скорее всего в Арнор; обитатели же деревень вдоль тракта хоть и встревожились, видя надвигающееся зарево бушующих на востоке пожаров, но спасаться бегством не собирались. Многие, как и в дни вторжения Олмера из Ангмара, попрятали имущество, угнали большую часть скотины, отправили детей и женщин на дальние, укрытые в лесах выселки, сооруженные еще в дни разбойничьего разгула, но сами по-прежнему толклись возле своих домов. Фолко почти никого не видел с оружием, судя по всему, селяне и не помышляли об обороне. Вспомнился неистовый Эйрик и его слова, обращенные к Рогволду: «Погодите, вот еще понадобится народ поднять...» Понадобилось. И что же? Едва один из двадцати умеет сладить с мечом!

— Бегите! — кричал хоббит селянам, собиравшимся вокруг их отряда в каждой деревне. — Тут пройдут восточные люди вкупе с орками — пустое место останется, так что и косточки никто в могилу не упокоит. К Наместнику надо идти! На стенах отбиваться!

И каждый раз Фолко получал одинаковый, разнящийся лишь в деталях ответ:

— Да чего уж там... Мы уж сами как-нибудь. Окраина, кому мы нужны? Авось обойдется... Прошлый раз обошлось — и этот, глядишь, пронесет.

Кое-кто, конечно, все же доставал верное зверовое оружие и, сбиваясь в малые ватажки, уходил на северо-восток — в обход Могильников к Пригарью.