Лазурный берег болота

– Я никогда не лгу!

Я уперлась:

– Сегодня у вас первая попытка.

Ника вскочила, положила на стол деньги и убежала. Я за ней со словами:

– Не беру плату просто так!

Мы чуть не подрались в прихожей. И вдруг меня осенило сказать:

– Как же я тебе помогу, если ты про мужа молчишь? Давай у камня спросим, как проблему решить. Но ты ее обозначь!

Люся посмотрела на кофемашину.

– Эспрессо не жалко? Сварите, пожалуйста. Потом, когда я стала к Каменевым домой приезжать, удивлялась. У них в доме обстановка, как… ну в детском саду. Без воспитателя нельзя ничего предпринимать. Все выполняют лишь то, что им разрешено. Вероника занимается с репетитором, потому что Николай устраивает жене несколько раз в году концерты, ей нужно хорошо петь, чтобы не опозориться. А еще она ведет хозяйство. И у всех детей есть дело, вроде они сами его выбрали и довольны. Но если кто-то пожелает сменить род деятельности, то надо спрашивать разрешения у Николая. Тот вождь, капитан, резидент, глава клана. У семьи была возможность приобрести детям квартиры. Но отец сказал:

– Нет! Все живем вместе.

И все жили вместе.

– Николай Петрович был сатрап? – уточнила Дюдюня.

– Кто? – не поняла Удальцова.

– Тиран, – подсказала я.

– Нет-нет-нет, – замахала руками гадалка, – он никогда не проявлял жестокости. Когда Илья решил после школы пойти учиться на юридический факультет, а потом стать сотрудником ФСБ, отец ему сначала спокойно объяснил, по какой причине не надо туда идти. Разумные аргументы приводил: если надоест, оттуда не уйдешь. Бывших сотрудников не бывает, даже на пенсии в любой момент могут «разбудить». И ты вечно под колпаком, за границу просто в море покупаться без разрешения не полетишь. Ну и так далее. Илья не внял словам отца. Тогда Николай попросил одного знакомого сводить сына в прозекторскую на вскрытие. Илья же хочет стать следователем, вот, пусть посмотрит на часть работы.

Илье стало плохо, больше он о службе в ФСБ не заговаривал. Николай действовал умом и хитростью. Я понимала: он любит жену, детей, но считает их глуповатыми, безответственными, неспособными жить без его руководства. Коля контролировал все, даже наряды своих женщин.

Люся аккуратно взяла чашку, которую перед ней поставил Димон.

– Всем почему-то кажется, если муж едет с женой в магазин, выбирает ей обновки, покупает их, то он рабовладелец. По мнению большинства, супруг обязан отдавать весь заработок своей бабе, а уж она им сама распорядится. Но тогда жди скандала, крика добытчика: «Опять все моим горбом добытое на ерунду спустила!» У Каменевых такого не было. Николай не лишал Нику денег, у нее всегда была неподотчетная сумма на мелкие радости. Типа пополнение коллекции плюшевых лисичек.

– Плюшевых лисичек? – удивилась я.

– Да, Ника их собирает, – улыбнулась Люся, – именно мягких, других ей не надо. У нее вся спальня ими завалена. У каждого человека есть некие милые тайночки. На тайны они не тянут, потому что малюсенькие. Одна ест в постели перед сном мороженое, другая по вечерам обожает гулять по онлайн-магазинам, третья, уже пенсионерка, играет на компьютере в игры для детей. Вроде скрывать все это не стоит. Но люди не хотят, чтобы над ними подшучивали, стесняются своих привычек и никому о них не сообщают. О собрании плюшевых лисичек я узнала случайно. И так же, ненароком, выяснила, что Николай до паники боится бабочек.

– Бабочек? – удивилась я.

Мила засмеялась:

– Прикол, да? Серьезный такой, весь в бизнесе, и нате! Один раз я узнала, что у Ники в момент нашей встречи заболела голова, и сказала ей:

– Приляг, поспи, все пройдет. Я домой поеду.

Каменева хотела проводить меня, но я ответила:

– Сама по дорожке пройду.

И убежала. В тот момент, когда я приближалась к калитке, она открылась, запахло дорогим мужским одеколоном, я сразу сообразила: Николай домой вернулся в неурочный час, и прыгнула в кусты. Не хотелось мне с ним встречаться. Сижу, гляжу в просвет между ветками. Точно! Хозяин дома. Он сделал шаг, и тут бабочка летит. Большая такая, крылья по краям оранжевые. Их называют шоколадницами. Она Коле на рукав села.

Люся зажмурилась.

– Мама! Что с Николаем случилось! Он ее увидел, остолбенел, потом на землю сел, его стошнило, затрясло, он лег на траву, похоже, в обмороке. Я сижу, не знаю, что делать. То ли ждать, пока он очухается, то ли на помощь звать. Минут через двадцать Николай кое-как встал и забормотал:

– Надо срочно опять вызвать морильщиков, чтобы никогда ни одной твари в саду! Никогда! Ни одной. Гадость. Мерзость. Пакость. Обрабатывали же участок, а она тут! Убить всех! Уничтожить! Может, затянуть все сеткой? Прикрыть сверху, с боков!

И домой пошел. На что угодно спорю, он никому про свой страх не рассказывал. А Ника про лисичек молчала. Но это к теме разговора не относится. Поверьте, Вероника жила счастливо, она занималась хозяйством, детьми, пока те были маленькими. У нее были репетитор по пению, готовка, покупка продуктов, вечер у телевизора с вязанием, теплая ванна, много кремов для лица-тела, никаких тяжелых дум на тему: «где деньги взять», отсутствие соседей, завистливых подруг. У Вероники даже нет аккаунта в сетях. Если в этом мире и есть стопроцентно счастливая женщина, то это Каменева. Вернее, она была ею. Сейчас Ника растеряна, испугана. Не понимает, как жить. Спустя некоторое время после похорон Николая я решила ее слегка растормошить, повела ее в торговый центр. Мы ходили по этажам, Никуша брала юбки, блузки, платья, стояла в задумчивости, потом вешала назад.

На десятой попытке я ей предложила:

– Померяй, вдруг придется впору.

Каменева послушно пошла в кабинку и… быстро вернулась. Я удивилась:

– Уже прикинула?

Она прошептала:

– Нет. Мне некому показаться. Раньше Коля подсказывал: хорошо или плохо.


– Если семья жила в мире, согласии, без бурного выяснения отношений, то почему вы пугали подругу Айпатриком? – вернулась я к главной теме встречи. – Говорили об энергетическом вампире?





Глава тринадцатая




– Речь шла не о семейной жизни, а о доме, – пояснила Люся.

– О здании? – уточнила я.

– Да, – подтвердила Удальцова. – Когда я впервые приехала к Каменевой, мне стало не по себе уже у ворот. Сначала возникло липкое облако. Хочу пройти по дорожке – оно не пускает. В голове мысль мелькнула – убегай отсюда. Чернота рядом.

Люся посмотрела на меня:

– Небось вы решили, что приехала тетя ку-ку.

– То, что вы рассказываете, не удивительно, – ответил за меня Димон, – я по этой причине не люблю кладбища. У некоторых могил прямо озноб пробирает, ноги подкашиваются.

– Да, – кивнула Люся, – там самоубийцы или другие смятенные души ютятся. Я их тоже чувствую. Но на участке Каменевых, там прямо… слов нет. Висят тьма, боль, ужас, тоска. В новой части дома еще ничего, там спокойно. Но когда Вероника показала мне половину мужа… Она меня туда не сразу отвела, наверное, через год после нашего знакомства.

Людмила сжала ладонями виски.

– Просто ад! Мне стало плохо, Обычно я слежу за языком, но в тот момент ляпнула: «Ника, у тебя не зря все из рук валится, голова болит. Вам лучше уехать из этого особняка. Продать его, построить-купить новый». Каменева растерялась.

– Почему? У нас прекрасный коттедж на опушке леса.

Я продолжила:

– Ощущаю Айпетри, покровителя убийц, ведьм, колдунов и прочей нечести. Он у вас поселился, устроился там, где Николай Петрович спит и работает. Во дворе гуляет, пляшет. Добром жизнь с энергетическим вампиром не закончится. Убегайте отсюда как можно быстрей.

Она меня за руку схватила.

– Люся! У меня нет подруг. Ты единственная, кого я могу так назвать. Умоляю! Ни слова Коле про то, что ты сейчас сказала. Муж тебе улыбнется, а потом велит мне более тебя не приглашать. У нас все хорошо. Просто ко мне привязалась мигрень. Ни я, ни Коля ничего тяжелого, страшного в доме не ощущаем. Если тут твой Айпатрик поселился, выгони его.

И как изгнать сатану из ада?

Люся повернулась к Дюдюне, которая сидела молча:

– Меня ужас обуял. Если у Вероники начала болеть голова, то Айпетри и к ней подбирается. Он сразу не убивает, действует тихо, не торопясь. Может лет десять пройти, и потом такое у людей начинается! Ника дальше говорит:

– Коля в этом доме расцвел, ему здесь в сто раз лучше, чем в городе, аппетит у мужа прекрасный, настроение замечательное.

Люся прижала ладони к щекам.

– Жутко!

– Почему? – шепотом осведомился Никита Павлович, и мне стало понятно, отчего Рина назвала его прекрасным актером. Он сейчас так изобразил страх, что даже я поверила: он охвачен ужасом.

Удальцова зашептала:

– Айпетри притягивают места массовой смерти: кладбища, поля сражений, земля, на которой некогда находился расстрельный полигон. Айпетри дух, он невидим, не имеет тела, но очень хочет его обрести.

– Зачем? – неожиданно поинтересовалась Дюдюня.

– Ему нравятся человеческие удовольствия, – объяснила Людмила, – еда, секс, алкоголь. Всего этого нематериальная сущность лишена, поэтому она подыскивает подходящего человека, вселяется в него и живет как хочет.

– Считаете, что Айпетри захватил Николая? – предположил Михаил.

– Да, – выдохнула Люся, – именно так. Когда я познакомилась с мужем Ники… Понимаете, я ощущаю то, что другие не улавливают. Например, человек мне улыбается, а я вижу чудовище с оскаленной пастью. Николай Петрович… он… ну… э… э… э…

Люся на секунду умолкла.

– Трудно это вам объяснить. Хотела подобрать приличные слова, но не получается. Скажу, каким я Каменева в ту первую встречу узрела. Яркая, красивая обертка для конфеты. Разворачиваем, видим шоколадку. Кусаем! И понимаем: внутри дерьмо, оно в глазури из какао. Жуткое дерьмище! Меня всегда в его присутствии блевать тянуло. Хорошо, что мы редко виделись.

– Вы поэтому в кусты спрятались, когда увидели, что хозяин особняка в сад входит? – сообразила я. – В тот день, когда он бабочки испугался.

– Ну да, – согласилась Люся, – я избегала контактов с мужем Ники. Он был сильным человеком, с железной волей, несгибаемым. В этом причина его неожиданной смерти. Вампир внедрился в Каменева, захватил его, но полностью себе подчинить не смог, целиком Колю сожрать трудно, тот был слишком сильной, стойкой, неуступчивой и тоже злой личностью. Билась, билась адская сущность с Колей, устала и ушла из тела. Душа Коли освободилась от подселенца, поняла, кто ею временно обладал, ужаснулась и от страха отлетела.

– Ваша версия доходчиво объясняет, почему Николай Петрович внезапно отправился на небеса, – резюмировал Димон. – С отцом семейства понятно. Но Макс? Он тут при чем?