Напряжение сходится

Жизнь — не бывает идеальной сказкой, и готовит немало испытаний за каждым поворотом. В мире, где война может только приостановиться, надо быть готовым к любому исходу — и Тинтайа учили, как разнести к демонам тех, кто поверит в необоримость блокираторов. Пускай ценой собственной жизни, но она знала, как забрать врага за грань, демонстрируя равенство губительной силы Аймара скованных и Аймара свободных.

Есть единственная вещь в мире, которая может удержать Великих от побега — данное слово. И тут девушка в который раз признала, что не желает обдумывать, как так получилось, что она по своей воле, без малейшего принуждения дала это слово похитителю. Варианта могло быть два: либо она такая наивная и не сильно умная; либо противник оказался отчаянно хитер и просчитал ее на два шага вперед. Оба варианта было крайне неприятно признавать, особенно вспоминая, что дело она ведет с патентованным сумасшедшим.

В ее оправдание, любой из Аймара на ее месте попался бы на эту уловку. Никто, кроме семьи, не мог знать истинный ранг Инки, равно как и предположить, что в ее возрасте можно пересечь границу техник «мастера» — симбиоз с Духами Неба позволял этого достичь, усиливая и без того далеко не слабый дар. Невозможно было предположить, что где-то на другой половине земного шара найдется такой же, как она.

Или такой же, как этот юноша напротив. Впрочем, у них вон, медведи и снег — может тут жизненная необходимость быть «мастером» в таком возрасте. Хотя те шестеро еле-еле вызывали эхо силы уровня «ветерана»; максимум — младшая грань «учителя» по силе, но не мастерству.

— Говорят, между наставником и учеником выстраивается определенная связь.

— Ученик бездарь. — Коротко постановила Инка.

— Абсолютный? — Заинтересовался отчего-то Шуйский.

— Полный ноль. Ничего не показал. Ни единого учебного каскада не выполнил, — как гвозди заколачивала она свое презрение.

— То есть, он пытался, но не получилось?

— Даже не пытался. — Фыркнула Аймара. — Переходные блоки разве что, но это как отдельное произношение слов в песне без звука и ритма.

— Часто донимает вас вопросами? — Не отставал собеседник.

— Постоянно, — с раздражением отозвалась Инка.

— Сегодня чаще, чем вчера?

— Какое это имеет значение? — Приподняла бровь принцесса. — Он бездарь.

— Пожалуйста, ответьте, — был непреклонен Шуйский.

— Почти не спрашивал. Возможно, осознал тщетность своих усилий.

— Здорово, — отчего-то порадовался княжич.

Впрочем, все они тут странные. Хотя конкретно этот вызвал пусть тень, но уважения. Дело не в поединке, исход и течение которого перестал быть важен в определенный момент. И даже не в том, что он остался равнодушным к судьбе похищенной своим другом принцессы — это, в общем-то, скорее приводило в бешенство: еще один, полагающий себя бессмертным.

Остался в памяти небольшой эпизод до поездки в ресторан, но после того, как все разъехались — в том числе тот чиновник, что вручил ее спутнику счет, от которого на лице не по возрасту огромного юноши проявилось самое настоящее возмущение пополам с разочарованием в самых лучших чувствах. Кажется, его попросили оплатить одну седьмую всего сожжённого и порушенного в парке… Ей, в общем-то, все равно — но тут подошел Максим с такой же бумажкой в руках и совершенно возмутительно снял с ее рук пять золотых колец из оставшихся шестнадцати… Говорит, за куст… Сумасшедший. Впрочем, это тоже не важно, и вовсе не оттеняет то важное, что определило ее отношение к Шуйскому.

Попросту ее похититель, сообщая, что собирается к некому Долгорукому, спросил друга, стоит ли попросить перевести Веру на какую-нибудь незаметную, но более высокооплачиваемую должность. Как поняла Инка, чтобы не встретить ее более никогда. Княжич отказался.

«Она могла от испуга неверно понять» — твердо отвечал этот наивный юноша, падая очередной жертвой женского коварства.

Способность ошибаться в близких, но снова в них верить — очень плохое качество, за которое Инка многое могла простить. Она даже согласилась прогуляться с этим увальнем до ресторана, выйдя километра за два до намеченной цели. Ее спрашивали о жизни, о целях и мечтах, выслушивая с огромным интересом и уважением — а она не видела смысла отмалчиваться, и говорила правду. Потому что общего исхода это тоже не отменит.

— Какая разница? Он все равно скоро умрет.

Наконец-то принесли стейк, и Инка с удовольствием полоснула мясо ножом, подцепляя кусочек вилкой. То, что умрет и этот Шуйский она добавлять не стала — не следует портить ему аппетит.

Да и слишком часто начала она обещать скорую смерть всем, кто оказывался близко от нее — и это уже утомляло даже ее саму. Потому что ей не верили, и вместо сладкого ощущения чужого страха приходили лишь мысли о собственном бессилии что-либо изменить до того момента, когда ее найдут родичи.

— Вы знаете, возможно он родился после этих слов, — посерьезнел Шуйский, откладывая ложку в сторону.

Ему ресторанные служки принесли совершенно фантасмогоричный для ресторана набор блюд — не по редкости яств и изысканности деликатесов, а по способу подачи. Инка впервые видела, чтобы суп в ресторане доливали до верхней каемочки, а второе подавали непосредственно в котелке, из которого виднелся половник… Или это большая ложка? Аромат, впрочем, был весьма неплох.

— Трагедия глубоко в детстве? Как же я угадала с этим, — Инка попробовала крошечный кусочек мяса и нашла его восхитительным.

— Здоровее его еще поискать, — пожал плечами Артем. — Скорее, тут понимание, что некоторую часть людей устроит твоя гибель. Умение с этим жить и работать.

— Иногда случается так, что человек встречается с Аймара. — Отметила Инка причину многих смертей.

— И этой Аймара страшно не везет. — Даже с сожалением отметил Шуйский, глядя на нее.

— Это ненадолго. — Заверила его Инка.

— Увы. — Слега развел собеседник руками. — С вами случилось самое жуткое, что могло произойти. Вы стали частью его плана.

— Даже так? — Нейтрально отозвалась девушка, отдавая больше внимания стейку, чем беседе.

— Осознание придет позже. — Вовсе не злорадствовал над ней княжич. Скорее, в его тоне была светлая грусть — непонятная, необъяснимая, оттого интересная:

— Честно говоря, не знаю, в чем именно план состоит. Когда начинаю разбираться, после четвертого или пятого слоя возникает ощущение, что голова чешется изнутри…

— Какой вам в этом интерес? Вы уже показали равнодушие к судьбе похищенной незнакомки. Впрочем, обещание благодарности моей семьи все еще в силе. Просто наберите номер телефона, и быть может — спасете своего друга.

— А вы разве не задумывались на мгновение, что будет, если вас действительно найдут? — Чуть поерзал Шуйский на месте, глядя на нее умным взглядом.


— Ну… Я поеду домой, — старательно ответила Инка. — А его убьют.

— Хорошо, — пожал Артем плечами. — Похищенную принцессу находят в компании юноши восемнадцати лет от роду, не аристократа, без сильной семьи за плечом, без более-менее внятного ранга в официальной табели. Хотите, я задам первый вопрос, который произнесет все мировое сообщество вслух?

— Я слушаю, — осторожно произнесла Аймара, чуть отклоняясь на кресло.

— Какого демона великую Аймара смог похитить непонятно кто. — Смотрели на нее чуть грустные глаза. — Вы же понимаете, что это позор невероятных масштабов?

— Но Де Лара…

— Все в мире валят на Де Лара. Ему до лампочки, — отмахнулся Шуйский. — Даже мы иногда валим на Де Лара, особенно когда молотком по пальцу. Прекрасная девушка, вся ваша родня ищет вас по всему миру, обещает тонны золота за любую информацию о похитителе, а найдет в объятьях мастерового.

Тинтайо внезапно ощутила, что ей нехорошо.

Есть много причин, по которым могло случиться такое стечение обстоятельств. Но основным наверняка будет, что некая Инка, наследница великого клана, набитая дура, сбежавшая с хахалем в дальнюю страну. Безмозглая, ограниченная, тупая и порченная дура, которую будут срочно отдавать довеском к какому-нибудь оптовому контракту.

Огромная, огромная разница — сломать ногу, пытаясь задержать врага на границе, и сломать ее, свалившись пьяным в бочаг — столь же огромная, как между медалью и всеобщим презрением…

— С-ско-оти-ина-а… — Выдохнула она.

— Вам, милая девушка, крайне нужен на его месте злодей мирового масштаба. Иначе по костям вашим будут топтаться все, кому не лень, — с сочувствием произнес княжич.

— Подо-онок…

— А сделать мирового злодея из Максима не получится — он слишком хорошо шифруется, — пожал плечами Шуйский.

— Нет-нет-нет, он страшно силен! Он невероятно опасен! Демоны, у него ручная гроза с чем-то жутким и разумным внутри черной пелены! Да он сожрал всю технику «мастера» за три дня, а теперь бесит меня тонкостями, которые ему знать не положено! А деньги?! Он купил!!! Купил принцессу древнего рода Го!

— Не следует шуметь, — мягко угомонил ее Артем и улыбнулся. — Кто же знает все это, кроме вас? Друзья же — промолчат.

— У меня есть благородные свидетели, — взяла себя в руки Тинтайо. — Те люди, которые были на дуэли. Они — подтвердят его силы.

— Они лишь знают, что присутствовала высокородная принцесса, владеющая стихией молнии.

Инка гневно сжала ладони в кулаки.

— Тогда они задумаются, кто та девушка, что повергла землю разрядами молний с неба.

— Повергла куст, — машинально поправил ее Шуйский. — Имеете ввиду, решат ли они, что вы — похищенная принцесса, стоящая в обнимку с похитителем в вечернем платье и с россыпью золотых украшений?

— Клетка может быть золотой! Умные и пытливые зададут себе вопросы!

— Вы знаете, умные и пытливые вообще не посчитают вас принцессой. Многие юноши берут на такие мероприятия очередную ветреную любовь, называя ее высокородной — ведь не совсем и ясно, кого можно считать и называть таковой, нет четкого определения. Юноша надевает на нее золотую маску, а потом бьет молнией самого себя, пока та поднимает руку в картинном жесте. И все верят, что перед ними настоящая принцесса. До того момента, когда она станет смотреть на грозу над головой, как доярка на боевой дирижабль.

Инка вдруг заметила, что держит нож для стейка боевым хватом.

А Шуйский виновато и очаровательно улыбнулся.

— Теперь вы понимаете, в какой неприятном положении оказались?

— Я дам слово чести, что все было ровно так, как я описываю, — взяла себя в руки Аймара.

— А как было? — Заинтересовался княжич.

— Из меня хитростью выбили обещание учить Максима две недели, не вредить его близким и не сбегать.

— То есть, если вас найдут родственники, то вы не только не сможете обвинить Максима в похищении, но даже домой отъехать в эти две недели окажетесь не в состоянии.

— Но меня доставили сюда силой! — Пытаясь пробить пугающую стену логики, зашипела Инка.

— Силой? Точно? — Чуть отступил в сомнении княжич, будто давая ей шанс. — Все было именно так?

— Этот гад пришел в номер, предложил коктейль «Две недели в России»… — Инка осеклась и гневно посмотрела на совершенно хамски рассмеявшегося княжича.

Впрочем, тот тут же прикрыл губы ладонью и через мгновение был вновь сосредоточен и спокоен. Только глаза его сволочные продолжали смеяться.

— И я оказалась на полигоне у Де Лара!

— В присутствии самого Михаэля?

— Да.

— Вы требовали у него отпустить вас, вернуть домой, сообщить родителям?