Оттенки моего безумия

– Знаешь, я хочу быть с тобой, салага. Быть тебе и другом, и парнем. Но я все еще тот Блейн – угрюмый, вредный, грубый и временами жестокий. Хочу сразу извиниться за то, что не смогу стать для тебя принцем на белом коне, что не превращусь в неженку.

– А с чего ты решил, что я этого требую? – Даже смотреть на Хейли не надо, чтобы понять – она сказала это с улыбкой. Опираясь на руки, я смотрю на нее, нахмурившись. Вытянув ладонь вперед, она поглаживает меня по щеке и говорит: – Я привыкла к твоей грубой натуре, тебе не надо говорить, что ты меня любишь и все такое. Я знаю, ты испытываешь ко мне симпатию и не больше. Если она когда-нибудь исчезнет, я смогу жить дальше, не переживай.

Я не говорю ей, что она никогда мне не разонравится, потому как не могу быть в этом уверен. Я не люблю ее, но хочу быть рядом. Нас тянет друг к другу, и, раз мы не можем игнорировать наше влечение, стоит посмотреть, что из этого выйдет.

– Спасибо, – шепчу я, прежде чем оставить на ее губах короткий поцелуй.

– Расскажи мне о том, что было, пока я спала, – тихо просит она, а я снова укладываю голову на ее грудь.

– Когда я приехал, здесь уже были полиция и врачи. Увидев «Скорую», я предположил самое худшее. Я залетел в дом и сразу же заметил тебя, укутанную в плед и мирно спящую на диване. Меня не сразу пропустили, коп начал требовать объяснений, кто я такой. Пришлось долго рассказывать ему, что я брат Джеза и один из членов братства. Опять-таки, спасибо Кэсу, который вскоре пришел мне на помощь.

– Что было с Джезом?

– Кэс сказал, что пришлось вырубить его. Но когда я приехал, брат уже пришел в себя. Господи, ты даже представить не можешь, как мне хотелось убить его.

– Могу, потому что мне хотелось того же самого, – ухмыльнувшись, произносит она.

– Мне надо покурить.

– Конечно, – просто говорит Хейли и убирает руку с моих волос, позволяя мне встать и подойти к окну.

Вспрыгнув на подоконник, я открываю окно, впуская в комнату холодный воздух. Хейли укуталась в одеяло до самого подбородка. Зажигаю сигарету и делаю первую затяжку. Меня потряхивает от тяжелых воспоминаний.

Я не должен думать о плохом, нельзя сбегать от всего мира, от Хейли. Я не имею права уходить в себя. Надо пересилить свои страхи, я не могу сейчас исчезнуть. Но как хочется оказаться сейчас в заброшенном гипермаркете. Один на один со своими мыслями, разобрать все по полочкам. Нельзя. Нельзя мечтать об этом. Надо бороться.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что пара из нас будет никакая, – неожиданно произношу я. Остановись. Никак. – Я не создан для отношений.

Слышу, как Хейли шуршит простынями, переворачиваясь или вставая, но продолжаю смотреть на черное небо.

– Я тоже для них не пригодна, но готова попробовать. Если ты не можешь решиться, мне хватит твоей дружбы.

– Мне не нужна неуверенная девушка.

Да что же я творю? Страх заставляет меня нести всякую чушь. Зачем я наобещал Хейли золотые горы, а теперь отбираю у нее надежду на лучшее будущее? Я же вижу, что нравлюсь ей. Боязнь не справиться с отношениями проснулась во мне только сейчас и говорит за меня.

Хейли никак это не комментирует. Выкинув бычок, я все же нахожу в себе силы обернуться. Она лежит ко мне спиной, ее плечи не трясутся в рыданиях. Как же хочется извиниться за свое безобразное поведение! У меня есть возможность все изменить. Я взрослый парень, пора перестать бояться отношений. Пора забыть прошлое.

Залезая под одеяло, я кладу руку на плечо Хейли и поворачиваю ее на спину. Глаза девушки наполнены слезами. Она пытается их вытереть, я не позволяю ей этого, убирая ее ладонь от лица.

– Но я готов попробовать, – шепчу я, смотря в ее космические глаза.

– Ты запутал и себя, и меня, – недовольно бурчит она. – Зачем ты тогда говоришь вещи, которые ранят?

Пожимаю плечами и отвечаю:

– Хотел посмотреть, что почувствую, сказав это тебе вслух.

– И что же ты почувствовал?

– Желание взять свои слова назад, все исправить, – признаюсь я.

– Я не хочу, чтобы ты начинал со мной отношения, сомневаясь в их жизнеспособности. Мне хватит твоей дружбы, не волнуйся. Я не прошу тебя свернуть для меня горы, просто будь рядом, ладно?

Я просто киваю.

Но где-то глубоко внутри я все равно чувствую, что Хейли хочет большего. У меня были девушки, и хоть я встречался с ними недолго, все равно знаю их как облупленных. Они не привыкли говорить в лоб парню, что он им нравится, но их поступки и огонек в глазах говорят сами за себя.

Хейли снова отворачивается и тянется к лампе. Выключив ее, она погружает нас обоих во тьму. Я прекрасно понимаю ее намек. Этим она говорит, что хочет спать и разговаривать больше не намерена. А может, так она дает мне возможность все обдумать?

Откинувшись на спину, потираю лицо руками, а затем кладу их под голову. Глаза привыкают к темноте, и вскоре я вижу очертания мебели. В какой-то момент мне даже начинает казаться, что я замечаю силуэт Джеза, но наваждение тут же пропадает. Не хватало только галлюцинаций для полного счастья.





* * *


К матери Хейли мы приезжаем только через два дня. До сегодняшнего дня девушка с трудом вставала с постели. Мы пару раз вызывали доктора, но ничего плохого он не сказал. Ее ребра целы, как и все остальное. Единственное, что он сделал – это выписал снотворное, так как салага за ночь просыпалась по два раза из-за кошмаров.

Между нами ничего не изменилось. Мы не воркуем и не обжимаемся по углам. Не показываем чувств, не проводим все свободное время наедине друг с другом. За эти пару дней мы даже не целовались и не делали ничего из того, что вытворяли тем вечером в квартире Хейли.

Пройдя в дом, я здороваюсь с ее матерью и получаю от нее улыбку. Кажется, в этот раз она рада меня видеть. Но когда Хейли рассказывает все, что произошло между ней и Джезом, и когда ее мама узнает, что он мой брат, все ее дружелюбие куда-то улетучивается.


– То есть из-за твоего полоумного брата, – она показывает на меня пальцем, злобно прищуриваясь, – я чуть не потеряла родную дочь?

– Простите, миссис Фейз, я не знал, что так получится. Мне жаль, что ваша дочь пострадала от рук моего брата. Я действительно старался защитить ее, – опуская взгляд, с искренним сожалением говорю я.

– Тебе жаль? Да как ты смеешь!

– Мама, – пытается успокоить ее Хейли.

– Не лезь, Хейли, – обрывает дочь миссис Фейз. – Я не хочу, чтобы ты общалась с тем, кто может причинить тебе вред. Ты что творишь?

Внутри меня все сжимается от боли. Я это уже проходил. Я уже был отвергнут всеми, кроме моей мамы и Деза. Мне здесь не место, я не хочу быть нежеланным гостем.

– Думаю, мне лучше уйти, – говорю я, поднимаясь из-за стола.

– Блейн, подожди! – кричит Хейли, но я ее игнорирую и, когда уже дохожу до двери, слышу: – Ты даже не дала нам все до конца объяснить, сразу вспылила!

– Я потеряла мужа, а теперь могла лишиться и дочери. Мне не нужно еще одно горе, Хейли. Хватило того, что ты дала прикоснуться к себе брату убийцы. Откуда тебе знать, что он не прикончит кого-нибудь в недалеком будущем? Откуда тебе знать, что Блейн сам не станет убийцей?

Этого хватает, чтобы я разозлился и громко хлопнул дверью. Когда я завожу машину, вижу, как Хейли выбегает из дома прямо в тапочках. Однако я все равно давлю на газ и проношусь мимо девчонки, наплевав, что это может причинить ей боль.

Я мчу в знакомое место, в мое второе убежище. Во мне полыхают злость и боль. Мир кажется холодным и недружелюбным. Я слышал много дерьма про себя, но слова матери Хейли ударили по мне больнее, чем все другие. Она действительно не дала нам договорить. Послушала до половины и психанула. Понять женщину, конечно, можно, она осталась без мужа, поэтому будет сердиться даже на асфальт, если Хейли разобьет об него коленки. Да и это нормально для матери – волноваться за собственного ребенка.

Когда я приехал к своей матери в тот злополучный вечер и не увидел в доме Джеза, почувствовал спокойствие, а мама начала паниковать и требовать объяснений. Масло в огонь добавило еще и то, что она не брала трубку, когда я звонил по пути к ее дому. Мы поговорили, а потом на связь вышел Джез, и мир перестал существовать.

Свернув на другую улицу, я останавливаюсь у заброшенного гипермаркета. Сидя в машине, смотрю на здание через лобовое стекло и вспоминаю тот день, когда впервые привез сюда Хейли. Кто бы мог подумать, что впереди нас ждал самый настоящий кошмар.

Теперь все позади. Джез за решеткой и останется там навсегда, уж поверьте, я сделаю все, чтобы это случилось. Когда я рассказал про его арест маме, даже через трубку почувствовал ее облегчение. Как бы она ни любила этого подонка, ведь он ее плоть и кровь, все равно была рада, что теперь он не сможет никого мучить.

Воздух будто стал чище, когда полиция увезла брата. Когда его засовывали в машину, он кричал, что доберется до меня и моей ненаглядной, что превратит наши жизни в ад. Однако уже тогда мир обрел цвета в моих глазах. Смотря на Джеза, я старался не заплакать. Сколько бы мне ни было лет, я все равно буду страдать из-за того, что мой старший брат не был таким, о котором многие мечтают. Он не стал для меня опорой и защитой, и это причиняет невероятную боль.

Голова разрывается от мыслей о случившемся, и, оперев лоб на крепко держащие руль руки, я позволяю себе выплакаться, дать волю чувствам. Прошлое всегда будет висеть на моих плечах тяжелым грузом. Я всегда буду вспоминать подростковые годы и последние дни. И я буду снова рыдать от осознания, что половина моей жизни прошла в страданиях.

Однако, когда Хейли была рядом и пока ее мать не назвала меня будущим убийцей, не намекнула на то, что я пойду по стопам собственного брата, я ощущал себя нужным. Нет, я не говорю, что сейчас я покинут. Но после случившегося пять лет назад мне не хватало иной любви, не материнской. Я подавлял чувство одиночества, и вот после моего привыкания к Хейли оно снова выплыло наружу.

Крича от злости и бессилия, бью по рулю, затем выхожу из машины и несусь к входу в гипермаркет. Я ослеплен яростью, я зол на брата, на тех придурков, пришедших в мою жизнь пять лет назад и полностью разрушивших ее. Я сметаю, кидаю, разбиваю все, что вижу перед собой. Я ору, пинаю все, что лежит под ногами, ругаюсь на небо и землю. В мире не должно быть столько дерьма, иначе он не достоин называться «миром».

Пнув под конец коробку, встретившуюся на пути к эскалатору, я плюхаюсь на него и смотрю на бардак, который развел. Мой взгляд останавливается на двери черного хода, и я незамедлительно направляюсь к ней.

На улице меня встречают холодный ветер и рисунок Хейли, который она сделала в не таком уж и далеком прошлом. Он не закончен, но все равно прекрасен. Провожу пальцами по очертаниям собственного лица. Прикосновение успокаивает, словно я касаюсь самой Хейли, и позволяет мне почувствовать, что я не одинок.

После слов ее матери я не смогу быть с Хейли. А если женщина права и я действительно пойду по стопам брата? Я ведь тоже в какой-то мере неуравновешен, а значит, есть вероятность, что однажды потеряю самоконтроль. Если меня ждет участь брата, то моя мама точно сойдет с ума.

Нет, я не опущусь до такого. Я лучше наложу на себя руки, чем убью невинного человека.

В кармане вибрирует телефон. Это сообщение от Хейли. Сначала хочу удалить его, но пальцы не слушаются, и вскоре я читаю короткое предложение.

Х: «Буду ждать тебя в квартире».

Ехать или не ехать? Действительно ли я готов избегать Хейли только потому, что ее мать повела себя неправильно, не дала мне все до конца объяснить? Я не виноват, что она все перевернула, и Хейли тоже ни при чем.

Сколько сомнений! Я запутан, растерян, не знаю, что делать. Словно попал в лабиринт с двумя выходами, но ни один из них найти не удается.

Я же взрослый парень, так когда научусь решать проблемы по-быстрому, не шатаясь то в одну, то в другую сторону? Когда же мое мнение перестанет меняться со скоростью света? Когда исчезнет моя неуверенность?

Кусая губу, я перечитываю сообщение несколько раз, затем смотрю на свой портрет и отвечаю:

Буду примерно через полчаса.





Оттенок двадцать седьмой

Блейн




Мы все безумно злы. Я без конца сжимаю и разжимаю кулаки. Не хочу верить, что мой лучший друг – предатель. Не помню, чтобы делал ему что-нибудь плохое. Я всегда был на его стороне, старался защитить от всех бед, кидался в бой ради него. Нет, это какая-то ошибка, Дез не мог так меня подставить. Возможно, Хейли приснилось то, что она мне написала.

Но когда я открываю глаза и вижу перед собой потухшего и побледневшего Джареда, все предположения о сне отпадают. Повернув голову, я натыкаюсь на сидящего на кресле Ника, который выглядит не лучше нас с Джаредом. Сегодня мы выпроводили остальных «братьев» в университет, а сами остались дома, чтобы серьезно побеседовать с Дезом. Хейли сейчас в своей квартире, потому что я ее попросил поберечь себя. Все еще перемотанная бинтами, она решила попробовать продолжить учебу, но ей требуется еще пара дней для восстановления.

– Это какой-то бред. Я не могу поверить, что мой лучший друг так всех нас подставил, ведь из-за твоего брата пострадал не только ты, но и другие люди. Я отказываюсь верить, что Дез пошел на подобное, – говорит Джаред.