Пророк

— Да. Он… возражал мне. И я просто пытаюсь вспомнить, что говорил тогда. На мой взгляд, все было в порядке, но мне нужно услышать ваше мнение. Мне нужна объективность.

— Вы над ним не насмехались, — сказал Дэн. — Нет, я бы не использовал это слово.

— А какое? Тогда вы предупредили меня, что с ним нужно быть осторожным. Я хорошо это запомнил, потому что ни о ком другом вы такого не говорили.

— Да. Это правда.

— А почему вы это сказали про Сайпса?

— Мне не понравилось, как вы разговаривали.

— Кто именно?

— Оба. Он провоцировал. Не буду отрицать, я встречался с ним раньше, и он вел себя точно так же. Но с вами… ну, я сказал бы, что он немного оживился.

— То же самое слово я употребил сегодня в разговоре с полицией. Но когда вы сказали, чтобы я был осторожен, у меня возникло ощущение, что вы считаете, что я уже совершил ошибку. Я хочу, чтобы вы были со мной откровенны, Дэн. Возможно, этот парень убил девочку и, возможно, отправил мне письмо, признаваясь в этом. Не нужно щадить моих чувств. Скажите правду.

— Да, я подумал, что вы совершили ошибку.

Кент кивнул, как будто Дэн мог его видеть.

— Я подумал, что вы совершили ошибку, но это всего лишь мнение священника, свидетеля вашего разговора, и я не считал, что эта ошибка несет в себе опасность. Когда я говорил, что с ним нужно быть осторожным, то имел в виду, что ваша реакция была слишком воинственной. Это очень тонкая грань, по которой он предлагал вам пройти, и я просто подумал… я подумал, что это указывает на проблему, которая у вас может возникнуть в будущем. Думаю, вы хотите продемонстрировать твердую веру и спокойную силу. Это мое личное мнение. А с Клейтоном Сайпсом вы как будто…

— Что? — настаивал Кент.

— Я искал более подходящее выражение, но на самом деле собирался сказать, что вы как будто боролись за приз. Вы спросили, не насмехались ли над ним, и я отвечаю: нет. Но вы гордо несли свою веру, словно кичились ею. Я не виню вас за это. Трудно отвечать на агрессивные вопросы о вере. Я просто не видел преимуществ в вашей тактике. Вы твердо стояли на своем.

— А следовало отступить?

— Нет. Нужно было вовлечь его. Попробовать наладить диалог. В то время меня посетили кое-какие мысли, связанные с вашей способностью убеждать, Кент. Это всё. Боюсь, теперь вы хотите знать, можно ли вас в чем-то винить. Делает ли ваша тогдашняя реакция на Клейтона Сайпса вас ответственным за то, что он мог совершить потом. Нет, Кент. Нет. Не позволяйте своим мыслям идти в этом направлении. Это опасная территория.

— Хорошо.

— Вы хорошо поработали, — сказал Дэн. — Не забывайте об этом. Вы хорошо поработали.

То же самое Кент говорил своей команде после каждого проигрыша в конце сезона.





* * *


Родни Бова был дома, когда к нему приехал Адам. Он лишь чуть-чуть приоткрыл дверь, не собираясь пускать Адама внутрь; на лице его было написано беспокойство.

— Какая-то проблема? — спросил Бова.

— Надеюсь, нет.

— Тогда зачем вы здесь?

— Это моя работа. У вас на этой неделе предварительные слушания. Явитесь?

— Да. Конечно.

— Хорошо, — сказал Адам. — Я не могу позволить себе никаких проколов. В данный момент у меня самого проблемы с полицией.

— Видел, — сказал Бова, и Адам пристально посмотрел на него, пытаясь понять, догадался ли тот, что его связи с Мэнсфилдом имеют отношение к расследованию убийства Рейчел Бонд. Похоже, нет. Это хорошо. Это крайне важно.

— Другими словами, почувствовал себя в вашей шкуре, — сказал Адам. — Впервые оказался в такой ситуации. В остальном у вас всё в порядке? Что-нибудь нужно?

— Мне нужно, чтобы мой адвокат доказал, что меня подставили.

— Получается?

— Найти, кто это сделал? Нет. Пока нет.

Адам напустил на себя задумчивый вид, как будто действительно размышлял над этой проблемой, и прислонился к стене, разглядывая улицу.

— Вопрос в том, почему у кого-то возникло желание втравить вас в такие неприятности. Я хочу сказать, что это не просто шутка. Довольно серьезная попытка вас посадить. За что?

— Понятия не имею.


— В любом случае вам нужна какая-то идея, правда? Нельзя же сидеть сложа руки и молить о милосердии. На судью такое дерьмо не произведет впечатления. Вам нужно надавить на сторону обвинения. Заронить зерно сомнения. Тогда обвинения могут снять. Я сотни раз видел такое.

Теперь Бова явно заинтересовался.

— Как? — спросил он и приоткрыл дверь чуть шире.

— Подозреваемые, Родни. Подозреваемые. У кого из ваших знакомых были неприятности? Кого вы можете использовать, чтобы отвлечь внимание полиции от себя?

— Я не буду никого закладывать.

— Родни, — Адам задержал на нем взгляд, — тут нужно хорошенько подумать, прежде чем выбирать. Потому что иногда нас подводят люди, которым мы доверяем. Даже те, кого мы любим. На вашем месте я поговорил бы с людьми, попытался бы понять, кто пудрит вам мозги. В противном случае, приятель, вас ждет большой срок. Я знаю этого судью. Она не любит хранение оружия. Совсем.

Вид у Бовы был неважным. Адам схватил его за руку.

— Послушайте, — сказал он, — делайте что хотите с вашей защитой. Ко мне это не имеет отношения. Но если вы не явитесь в суд, я приду за вами.

— Я буду в суде.

— Рад это слышать, — сказал Адам. — Удачи, братишка.

Затем он повернулся и пошел прочь.





* * *


Электронный браслет зафиксировал четыре места, где Бова побывал за выходные, и Адам, покинув дом Бовы, проверил их все. Магазин стройматериалов, бакалейный магазин, универсам «Уолмарт» и ресторан быстрого питания «Вендис». Похоже, Бова весь день посвятил домашним делам.

Разумеется, если друг из Мэнсфилда не ждал его в одном из этих мест. Может, они встретились на парковке. Может, неизвестный друг из Мэнсфилда работает в «Вендис». Выяснить это было бы просто, знай Адам имя. Ему нужно лишь имя. А брат знает его, но не хочет говорить.

Проверив все адреса, Адам сидел в своем «Джипе», думал об отказе Кента, чувствовал, как в нем снова вскипает ярость, и пытался усилием воли подавить ее. Есть и другие способы узнать, кто этот человек. Нужно сделать вид, что Кенту ничего не известно. Сделать вид, что у него вообще нет брата.

Одиночество и беспомощность — это не одно и то же.

Он поехал в Мэнсфилд, чтобы получить ответы на свои вопросы.





* * *


Адаму приходилось бывать в этой тюрьме, но он не знал никого из сотрудников исправительного учреждения. Проверяя его документы и слушая объяснения, что он нанят семьей, они ни слова не сказали ему о том, что его имя упоминалось в прессе. Это молчание казалось ему странным — он думал, что сотрудники проявят больший интерес. Адам надеялся на сотрудничество Джейсона Бонда, но гарантии не было. Если тот откажется разговаривать, он ничего не сможет сделать. Хотя Бонд согласился встретиться с ним, и это уже кое-что.

Они сидели одни в комнате для свиданий, разделенные стеклом, и Бонд был совсем не похож на те фотографии, которые видел Адам. Теперь его волосы были короткими и седыми, он был чисто выбрит и весил килограммов на двадцать меньше, чем когда поступил сюда. Бонд сел на стул, внимательно посмотрел на Адама через стекло и спросил:

— Это Пенни вас наняла?

— Совершенно верно.

— Думаю, у нее нет столько денег, чтобы ими разбрасываться.

— Она не заплатила ни цента.

— Да? И кто же вам платит?

— Никто.

Джейсон Бонд подумал немного, затем кивнул.

— Рад это слышать, — сказал он. — Потому что от вас никакого толку. Я уже сказал все, что знал. У меня нет для вас ничего нового.

— Для меня все ново, Джейсон. Есть разница между полицией и частным детективом. Они не обязательно будут делиться со мной всем, что вы им рассказали.

— А я не обязательно расскажу вам то, что рассказал им.

Адам, кивнув, подался вперед.

— Она пришла ко мне. С вашими письмами. Настоящими и фальшивыми. Она хотела знать адрес, хотела поддерживать связь с вами. Я нашел адрес.