Смерть оловянных солдатиков

– А народ?

– Народ… Народ у нас хороший. Но он не способен разобраться во всех этих многоходовках. Не сможет оценить то, что делается для его же блага. Если идти на поводу у народа, то придется всё и сразу раздать всем и каждому и отсверкивать голым задом на весь мир! Потому что каждый человек в этом народонаселении озабочен лишь решением своих, личных проблем. Но никто – общих. Народ-богоносец – это миф. Сказка. Нет народа, есть государство, в котором проживает народ. Точнее, народы. И мы должны заботиться о целостности и процветании государства, а не населения. Пусть даже за счет населения. Иначе мы потеряем и страну, и своих людей. В последней большой войне в боях перемололи десятую часть населения, не обращая внимания на страдания одиночек. Но сохранили государство. И теперь мы считаем эту победу Великой! Надеюсь, я объяснил вам свою позицию. Государственную позицию. А если вы что-то не допонимаете, то вы действительно рискуете угодить под суд, за участие в террористической деятельности. За жертвы. И получите… Сколько он получит?

– Лет пятнадцать, минимум. Строгача.

– Много. А если вы меня услышали, то временно отойдете от дел. Просто – отойдете. И побудете нашим консультантом, потому что полным объемом информации по известному нам Региону располагаете только вы.

– Хотите выключить меня из операции? Зачем?

– Откровенно? Чтобы исключить саму операцию. Нам не нужно уничтожать всех террористов! Тем более разом. И смею вас уверить, никому не нужно. Это такая всеобщая игра в пятнашки, когда все догоняют, но никак догнать не могут. Потому что если догнать, то игра закончится. И всем станет скучно. – Президент встал. – Да, мы будем уничтожать террористов, ибо это наша приоритетная задача. Но не всех – выборочно. Например, не тронем Галиба, которого создали вы. Как Папа Карло Буратино. Из ничего. Вы его создали – вы молодец! Но теперь он вышел из-под вашей юрисдикции. Он стал фигурой, которая вылезла за рамки просто террориста. Он стал политиком. И может принести гораздо больше пользы, чем если приведет на заклание какое-то количество бандитов. Разбрасываться людьми, посредством которых можно влиять на политический расклад целых Регионов – непростительный грех.

– Значит, решения вопроса не будет?

– В той форме, которую предложили вы, нет. Галиб больше не принадлежит вам. С ним поработают специалисты, которые смогут подготовить его к предстоящей ему миссии.

– Боюсь, у вас ничего не получится. Галиб готовился совсем для других целей. И подбирался под них. С более сложными задачами он не справится. Кроме того, он не станет ни с кем взаимодействовать.

– В смысле?

– Галиб не будет работать ни с кем, кроме моих людей.

– Отчего такая уверенность?

– Если придет кто-то другой – он просто сбежит. Испугается.

– Галиб? Этот зверь, который руки рубит?!

– Да… Зверь. Он сбежит при первой же возможности и тем разрушит легенду. И станет бесполезен. И вся созданная и замкнутая на него конструкция рухнет. В один момент. Интрига плелась вокруг него. Он был ее центром, ее осью. И если ось выдернуть, то всё быстро вернется на круги своя – вы получите десятки разрозненных никому не подчиняющихся террористических, банд, прогнозировать действия которых будет затруднительно.

– Так отдайте нам ваших людей. Они будут работать с Галибом. Без вас.

– Исключено. Эти люди контактировали со мной и поэтому не могут работать ни с кем другим. Это цепочки, которые при моей эвакуации должны быть оборваны. Чтобы сохранить тайну.

«Первый» напрягся.

– Вы хотите сказать: все они…

– Это непреложное и не имеющее исключений правило моей организации. Даже если я пойду на это, меня поправят… старшие товарищи.

– Они вас видели?

– Только в маске. Но это ничего не значит. Они могли меня видеть. И могли видеть людей, которые могли видеть меня. Вначале я должен зачистить территорию и лишь потом допустить туда ваших людей.

– Но ведь я… Мои люди, охрана, референты видели вас. Что же теперь всех их… И меня…

– Вы исключение. Хотя я не должен был совмещать миссию посредника с работой в «поле». Это серьезное нарушение регламента. Но так получилось… Поэтому в случае угрозы утечки информации эту цепочку разомкнут на мне.

«Первый» нечаянно моргнул.

– То есть вас…

– Да.

– А если вы… Каким-то образом… Вдруг…

– Тогда будут выбивать следующие звенья. В ту или иную сторону. Или в обе. Таковы правила.

Сказано всё это было просто, без позерства, как нечто само собой разумеющееся.

– Тогда что вы… Предлагаете?

– Я должен разобраться на месте, расчистить поле, подготовить Галиба к передаче и к смене имиджа.

Главный Телохранитель еле заметно покачал головой.

– А если вы надумаете сбежать? – спросил «Первый».

– Если бы я хотел сбежать, я бы давно сбежал. От вас. Я уже бегал. Но я не смогу сбежать от своей организации, которая подчинена вам. Я – в цепи.

«Первый» и его Телохранитель быстро, не сговариваясь, переглянулись. Они помнили тот побег. И не только его. И понимали, что их собеседник не блефует. Этот может. Этот много чего может. И лучше его иметь в друзьях…

– Если вы не против… Нам надо посоветоваться.






* * *


– Как он смеет так вести себя при вас!

– Как раньше вел, так и сейчас. Ты, кажется, хотел припугнуть его? Судом и сроком. Ну-ну! Придумал бабу хреном стращать! Ты ему еще характеристику пригрози испортить! И трудовую…

– Но он действительно…

– Остынь. Он прав, кругом прав. Если он не может… не хочет сдать свои контакты, он их не сдаст. Если он надумает сбежать, то сбежит.

– Но…

– Помолчи, ты уже размахивал шашкой, которая оказалась картонной. Не хочу напоминать тебе про твоих кастратов и нашинкованных лопатой бойцов, которые пытались учинить ему разборки. Пятеро против одного! Где они теперь? Все?

Главный Телохранитель потупил взор. Всё правда, всё так и было. Умыл его этот… И не один раз.

– Вот и сопи в две дырочки! И слушай. Не знаю, как ты, а я не хочу его иметь во врагах. Да, не хочу. Вот конкретно его, который доказал свою эффектиность. Везде! И здесь и там. Ты можешь мне гарантировать защиту от него? Стопроцентную? Ну? Только не юли!

– Стопроцентную, нет. Разве только его ликвидировать, прямо теперь. Без промедления.

– Его ладно. А его организацию? О которой мы ни хрена… Что молчишь, словно дерьма в рот набрал? Мы имеем дело с явлением, о котором ничего не знаем. Кто они, откуда взялись, кому служат… Ну да – мне, но только боюсь, пока я не вышел за рамочки. А если выйду, то меня ни ты, ни сам господь бог не спасет. Такое у меня нехорошее ощущение. – Президент болезненно поморщился. – Я не понимаю их, не понимаю их мотивов, что ими движет. Не понимаю, как они умудряются выполнять то, что другие сделать не в состоянии. А того, чего я не понимаю, – я опасаюсь. Да что там врать – просто боюсь. Я уже имел печальный опыт, когда он в одиночку, несмотря на все твои старания, чуть не отправил меня туда, куда мне очень не хочется. Один! А если представить, что их много? И каждый – такой! И что они могут создавать таких вот Галибов пачками, как булки выпекать! Представил?

Хранитель Тела мрачно кивнул.

– Вот и я представил. И поэтому играть с ними в казаков-разбойников не стану. Несмотря на то что я гарант и верховный, а он хрен знает кто, который в кожаном пальто с горочки спустился! Потому что он ушатал целый Регион, о который мы зубки обламывали. В одиночку! Без поддержки авиации, военно-морского флота и крупных калибров! И решил задачу, которую нельзя было решить в принципе. И я не хочу быть его следующей задачей. Хочу спать спокойно.

– Что же делать?

– Ничего. Дружить с ними. И использовать их. Ведь они подчиняются мне. Вот и пусть подчиняются. Не знаю почему, не понимаю… Но это факт. Они имеют какие-то свои инструкции и регламенты, которым следуют неукоснительно. В этих регламентах я их главнокомандующий. Значит, я должен командовать. И буду командовать. Но… с оглядкой. А ты пока разбирайся, ищи, рой. Ищи и найди их. Потому что без этого мы как на пороховой бочке. С зажженным фитилем, который не в наших руках.

– Значит, отпустить его?

– Не отпустить, а… послать! Далеко… В Регион послать! Но не одного. Вызывай сюда своих людей, которые будут принимать у него дела. Через не хочу. Через его – не хочу. Отказать нам он не сможет. Права не имеет. Пусть все будет культурно, но пусть они вцепятся в него как… бульдоги.

– Когда их готовить к отправке?

– Сейчас готовить! Присоедини кого-нибудь из Внешней Разведки и ФСБ. Из тех, кто посмышленнее.

– А если он всё же сбежит?

– Лучше бы он сбежал. Но что-то мне подсказывает, что он не сбежит, что он будет здесь. Всегда! И когда захочет. Когда он захочет! А если ему кто-то будет препятствовать, то он рискует остаться без… ушей. Которые растут ниже пояса. Ты хочешь без… ушей? А коли нет, так иди и приглашай его сюда. И улыбайся. И хвостиком виляй. Чтобы не потерять то, что под хвостом болтается! Иди!

Хранитель Главного Тела пошел, но остановился.

– Что еще?

– Он моих людей убил.

– Я помню.

– А если не я… не мы. Если он случайно?

– Что случайно?

– Покинет нас.

«Первый» задумался.

– Если сможешь так – валяй. Но если он тебя за руку поймает, то я открещусь от тебя. Так и знай. Я лучше с тобой поссорюсь, чем с ним. Чем с ними. Ты всё понял? Я не сказал «да». Но и не сказал «нет». Я вообще тебе ничего не сказал! А ты – не услышал!

Главный Охранник страны кивнул.





* * *


– Знакомьтесь, это ваши новые коллеги…